Пять лепестков
Қосымшада ыңғайлырақҚосымшаны жүктеуге арналған QRRuStore · Samsung Galaxy Store
Huawei AppGallery · Xiaomi GetApps

автордың кітабын онлайн тегін оқу  Пять лепестков

Анатолий Корниенко

Пять лепестков

Стихи и эмоции






16+

Оглавление

Книга издаётся повторно. Первое издание  было в 2021 г.

От автора

Когда я готовил к изданию в 2010 году свой первый сборник стихов «Живая вода», я впервые заинтересовался вопросом, могут ли стихи обладать лечебными свойствами. Натолкнули меня на это слова одного известного поэта лирика В. Гурова на сайте Стихи-Ру, где я публиковал свои произведения. Обсуждалась тогда, только что написанная мной шуточная поэма «Гоголь-моголь» на странице «Ноев Ковчег». В то время на этой «стихирной» площадке разыгрывались настоящие критические литературные бои. Я уже успокоился после обрушившегося на меня шквала критики и сказал Гурову, что «я не волшебник, а только учусь» и меня нельзя сравнивать с такими выдающимися поэтами стихиры как, например Черная Лиса (кстати, наша общая с ним любимая украинская поэтесса.) На что он мне ответил так, что меня сильно удивило и даже озадачило. Он сказал, что мои стихи не настолько идеальны, как стихи «Лисы», но в отличие от её стихов они живые и ещё, что в них есть что-то исцеляющее. Я ответил ему, что это должно быть вполне естественно, я же врач и на этом мы закончили беседу. Наверно, у каждого человека что-то пишущего, есть в жизни такие моменты, когда он решает — писать или не писать. Этот «момент истины» был и у меня именно тогда. В последующем я стал задумываться — неужели профессия человека как-то влияет на его литературное творчество? Я стал искать то положительное в стихах, что может лечить человека. И я убедился в том, что главное в написании стихов это не рифмованные строчки, записанные столбиком, главное это образное мышление. Образы напрямую связаны с эмоциями человека. А эмоции дают нам энергию — ту, которая заставляет нас жить, любить, творить. Но и это ещё не всё — образное мышление — это и прямой путь к познанию мира. Представьте, сколько нужно бродить в лабиринтах математических формул, чтобы сделать открытие. Но вот — упало яблоко и у Ньютона в голове вдруг всё «срослось» — родился закон всемирного тяготения.

Часто бывает так: я читаю хорошие стихи и множество эмоций переполняют меня. Возникают десятки ассоциаций, реминисценций (воспоминаний), аллюзий (похожих образов) помимо обычных удовольствий от рифм, мелодики и конечно смысла стиха. Иногда дрожь проходит по телу и хочется читать, впитывать в себя ту эмоциональную энергию, которая затрачена автором на создание стихотворения. Я это понял, когда сам испытывал невероятный эмоциональный подъём, когда писал свои стихи. Человеку свойственно считывать эмоции с помощью зрения, копируя мимику других с лица, с помощью слуха копируя энергию речи или эмоции, заложенные в музыке исполнителем и создателем её. Обоняние, осязание — эти органы тоже передают чувства другого. Недавно было установлено учёными, что человек, у которого мимика лица нарушена (например введение ботекса или «подтяжками») не только сам амимичен, но он не ощущает и не распознаёт эмоции других, в такой мере как раньше. Все мышцы лица, тела, рук, ног участвуют в передаче эмоций. Особенно мышцы грудной клетки напрягаясь, расслабляясь, вибрируя как струны создают ощущения радости, печали, восторга или гнева. Хотя эмоции рождаются в мозгу в нейронных сетях особой лимбической системы с последующим выделением особых нейромедиаторов -, гормонов «счастья» или угнетением их, но инструмент, который их воспроизводит — это наше тело: кожные покровы, мышцы, нервы по которым пробегает мпульс. Реагируют и внутренние органы и нервные окончания — тактильные, тепловые, холодовые, болевые и, особенно мелкие сосуды — артериолы и капилляры, которые создают фон эмоциям. Мозг играет на струнах и клавишах нашего тела, исполняя «симфонию страха, гневный марш, траурный реквием или фугу радости». Люди с полным параличом мышц и отсутствием чувствительность кожи при повреждении шейных позвонков, которых мне приходилось лечить, почти не испытывают эмоций и когда закрывают глаза, то быстро засыпают.

Вся наша жизнь наполнена эмоциями. Эмоций ни так уж много. На востоке считали, что их всего пять основных: радость, раздумье, печаль, страх и гнев. Но есть разнообразные их комбинации и, глав6гое,

большую проль для функционирования организма играет переход от одной эмоции к другой, т.е. — движение эмоций по продуктивному или деструктивному типу. Об этом вы сможете прочесть в авторской статье «Стихи и эмоции» в конце книги.

Анатолий Аркадьевич Корниенко

Лепесток первый

из книги «Живая вода» (2010 г.)

ВРЕМЕНА ГОДА

Лето

«Мы должны уметь радоваться так, как мы радуемся лету и сохранять радостноё раздумье, когда радость уходит» (из книги — «Живая вода»)

***

Был ясен день

и небо ёмко,

и воздух, сжавшись

словно тень,

сбежавшая к полудню,

тонко

звенел и дребезжал,

хотел

рассыпаться

как колокольчик

по листьям кленов

по пруду

и по скрипучему

мосту, зачем то

забегал вперед,

меня толкал в водоворот

оживших мыслей,

что как осы

лениво пили чувств нектар,

потом всплывали

как вопросы,

им всё казалось неспроста.

Восторг ходил

на тонких ножках

по бликам

солнечных лучей,

он был свободен

и ничей, сам по себе —

потомок кошки,

лакал возникшей мысли смех

и радовался больше всех.

Дюймовочка-лето

Лето красное, ну ни дать ни взять

Красна девица — как иначе же.

И цветов восторг и узор под стать —

Хохлома не в счёт, и голубка гжель.

Развеснущилась одуванчиками,

Разрумянилась клевером розовым.

Целовалась с нарциссами мальчиками

И ромашки вплетала в косы себе.

И писала стихи незабудками,

И улыбкой светилась лилейною.

Обменялась с подсолнухом шутками,

Вверх вьюночком поднявшись затейливым.

Из пшеничных ресниц васильковые

Раскрывала глаза — где там львиный зев?

Подорожником тропочки новые

Расчертила разметку, в муравку сев.

И поделав дела, лепестки развела

У кувшинки над круглыми листьями.

И дюймовочкой в сказочку до утра —

В дом-цветочек вернулась свой истинный.

СлуЧайный сонет

Апельсин утонул в молоке

предзакатном и… выплыл из утреннего.

Сладким кремом ложились на кекс

облака, отдыхали там будто бы.


И на этом совсем небольшом

обстоятельстве (что здесь зазорного?),

шоколадный вышагивал слон

и командовал красными зорями.


Он давил для варенья кизил,

чтобы не был их чай снова приторным

и значительно произносил:

— Не пускайте светило без свиты вы —

стаи бабочек из мармелада.

Только с красными — белых не надо!

Напиток любви

Из чашки лета голубой,

Зарёй заваренный напиток,

День пьёт. И мне хотелось пить так

Те дни, согретые тобой,


Те ночи — сказочные сны,

Любви бокал доверху полный.

И чай в постель, и лень, и полдень

На солнцепёке у сосны.


Тягучей карамели зной

Лил взгляд твой блеском озорным…

Был воздух прелый и грибной,

Со вкусом на губах ночным.


Я помню, горячей любил.

Как жаль напиток тот остыл.

Тайны моря

Там где края света нет

В бубен-солнце бьёт рассвет.

Это в море-ванну

Входит утро раннее

Тронет воду лёгкий бриз —

По волнам сверкая, вниз

Тянется дорожка —

Утро мочит ножки.


Как поплещется оно,

Брызги вниз слетят на дно,

В жемчуг превращаются,

Радовать красавицу.


И проходит по воде

Ангел в серебро одет

**

А болтливая волна

Поднялась с морского дна,

Шепчет с пеной на губах

Тайны в уши берегам:


— Штиль замучил скукой,

Шторм — вот лучший друг мой.

Я была на самом дне,

Когда он пришёл ко мне,


Как он море размешал! —

Всё искал, а где душа?

Поцелуй лета

У лета сарафан с оборкой.

А я почти чумной от чувств.

На лодочке — арбузной корке

скорее в лето прокачусь!

Упал и встал, а лето даже

и не заметило меня.

В «песочнице» огромной пляжа

мне так хотелось всех обнять.

Но только божия коровка

меня увидела, слетев

откуда-то как планер ловко

мне на ладошку. Оробев,

раскрыла крылышки — смешная,

дрожит летающий цветок,

но не летит — коровка знает,

как я сегодня одинок.

— Скажи красавица, где бог твой —

здоров ли, пьёт ли молоко?

Пусть не болеет.

Вдруг, с тревогой

она взглянула и легко

исчезла. Я в потоках ярких

искал её, лелея страх.


И сердце, словно на байдарке

качалось с солнцем на волнах.


День проскользнул сквозь пальцев сито,

бежит, играя, озорной.

Я лету говорю открыто:

— А ты, красавица со мной?

Мы эту ночь с тобою будем,

ты целоваться научи,

довольно этих серых буден!

Оно вздохнуло и молчит.

— Я просто, чтобы показало,

как поцелуем губы жжёт…


Над морем — синь в сугробах алых

и абажур заката жёлт.

И «лето» губы протянула:

— Целуй скорей меня, дружок!

И так зажгло, пчелиный улей

Такое сделать бы не смог.

А губы ночь потом горели —

Я был в восторге как дурак!

Что это было в самом деле?

Не помню… лето звали как.

***

Заглянул рассвет

Как-то рано в ночь.

— Ничего в ней нет! —

И помчался прочь.

— Ты увидеть здесь

Милый, что хотел? —

Тот зарделся весь,

От стыда сгорел…

Мамино лето

С детства любимые, самые- самые

Солнечные листки.

Ты обводила пальчики мама мне,

Грея теплом руки.

Лето у жизни короткая сказочка —

Детский рисунок мой:

Точки две, круг, запятая и палочки —

Вот он сыночек твой.

Тянутся к небу ладошки зелёные-

Маленькие листки.

Солнцу раскрытая крона-корона,

В сень её сядешь ты.

Нежно погладишь ладошкой ладошку

И по прожилкам ток

Вдруг пробежит… и ты жизнью немножко

Той проживёшь, как листок…

Живая вода

Ноги корнями траву проросли уже

В мягкий дерновый пух.

Тело вытягивается из земли

Взмахами новых рук.


Сердце, зачем ты мне?

Сок во мне, а не кровь.

Радостно он течёт

В корни и листья все,

Солнцем чтоб жить одним —

Радостью истиной.


Мысли молчат под корою шершавою

В трещинах мозг застыл…

Делает вновь мне причёску кудрявую

Солнечный хлорофилл.


Видишь, любимая —

Куст я уже большой

Ну, оборви с меня

Белыми ручками,

С пальцами длинными —

Все цветы лучшие.


Синие, белые, красные полосы:

Радуга радует взгляд.

Ветер и дождь шевелят мои волосы

И лепестков прядь.


Глазкам сиреневым —

Тысячам маленьким,

На дно закапано

Слёзками-росами,

Словно живой водой.

Взгляд, видишь, ожил их?

Здравствуй хорошая!

***

солнце совсем не разбилось,

просто упало нам в руки

греет, живое —

спасибо за милость,

всей земли

милость,

други…


две половинки сердца есть —

радостно знать нам это,

сблизила нас

инерция глаз,

инерция губ

и… лета.

***

а дождь грибной бывает только раз,

хотя мне дед наврал — я точно видел:

их было много — видимо-невидимо

с такими шляпками, поодиночке, семьями

летели, я не отрывая глаз

следил заворожённый как на чудо.

они спускались словно парашюты

и было, помню, точно воскресенье.

***

семенят мальчишек ноги —

босикомым хорошо,

сквозь соседский сад к дороге

я бы тоже c ними шёл,

через поле и овраги

я себя в такой ватаге —

точно бы нашёл.

***

Меня оставят в старом парке

лежать забытым. Будет ветер

шуршать листами. Мне подарка

другого не желать, поверьте.


Мне солнце выбелит страницы,

а дождь, ремарки многоточий

на них поставит и умчится —

мол, это мне понятно очень.


И прилетит ворона, глянет

чуть наклонив головку набок,

а воробьи, испортив глянец,

прочь упорхнут — оно им надо?

И… сядет девочка. Косички

поправив, полистает. Щёчки

зардятся — это на страничке

любовь и… точки, точки, точки.

ОСЕНЬ

«Мы должны уметь чувствовать печаль, как мы чувствуем её во всём многообразии и богатстве красок осени»

(из книги «Живая вода»

Девочка-капля

Черной Лисе

Так было, а может, казалось уставшему:

Сквозь зонтик (по осени дождь моросил)

Стучится, пищит, я подумал — в ушах шумит,

Прислушался — голос зовёт, что есть сил.

То девочка-капля летает без имени,

Так здорово спряталась в струи дождя.

Я руки и губы скорей пододвинул им,

Тем каплям, любовно пронзившим меня.

Она мне поведала истину тайную,

Что память воды — наша вечная жизнь.

Для тех, кто бессмертьем прошёл испытание,

В небесные звуки себя разложив.

Я тут же поверил, по каплям узнав её —

Ту, всё написавшую это стихах своих.

Синица-осень

Затронули луча осеннюю струну:

Летящий лист, и паутинка на ветру,

Синичка, сделавшая ритуальный круг,

К старушке с семечками на углу у школы.

И скерцо лета, променяв на менуэт,

Пропели утки, оставляя нотный след…

Им всем конечно, оправданья нет,

За то, что наполняют меня думой снова.


У винограда сморщился резной листок —

Так почку торопился напоить он в срок.

А осы высосали весь из ягод сок.

И эта грусти гроздь — старуха-осень

Отдаст всё, как лоза — бери, неси в свой дом.

Оскомину любви разбавила вином.

А я спрошу у осени: «Любовь почём?»

Я на зиму хочу в запас. Года бы сбросить.


А бабушка синичек любит привечать.

Печаль в её лице — ушедших лет печать

Разгладится в улыбку, и умчат назад,

Укрытые в глазах воспоминания.

— Почём бабуля, семечек продашь стакан?

— Давай милок ладошку, я бесплатно дам;

Синица — вестница зимы с ней рядом там —

Моей любви выпрашивает подаяние.

Почти как дождь

Ретуширует позднюю осень

дождь штрихами — неслышно совсем.

Он привычку нескромную бросил

объявлять громом с молнией всем

о приходе. Стал мелкий, прозрачный,

шелестит на деревьях плащом —

раздевает их. Сделал невзрачным

франта ясеня с дубом. А клён,

всё сорит золотыми листами —

тротуары засыпал, траву…

Мы с дождём их ногами листали,

Я ходил там, я рядом живу.

Мы сдружились с дождём в этом парке.

На асфальте — рекламы анфас

для меня, и фонарь светит ярко

даже с лужи. А облако страз

за машинами катится змейкой.

Только памятник в парке не рад,

что ни кто не сидит на скамейке

рядом и… не приходит с утра.

Он стоит одинокий, простужен

(что не страшно), но надо бы чтить —

он же памятник! Будет он нужен

как и дождь, как и я. Ну, почти.

Листопад

Прошептал листопад чуть слышно

языками оторванных листьев:

— Умираю, послушать нелишне

вам одну из извечных истин.

Вы пошейте скорей белый саван

из тех звезд, что падают с неба

из хрустального звездного сада,

чтобы жизни уход виден не был.

Торопиться с итогом не надо,

пропоет вам метелица песню

полушепотом снегопада —

ей волшебное слово известно.

А потом все застынет на время,

лишь покрякивать будут морозы,

и потрескивать в почках семя,

пока их не растопят слезы

И растают хрустальные звезды,

и напоят все мертвой водою,

и залечат земли коросты…

Жизнь глаза тогда снова откроет.

***

Лакал уже сентябрь свой

последний день из лужицы.

А сад ещё горел листвой.

А я, устав от дел,

смотрю, листок на яблоне,

как вертолётик кружится,

чуть выше паучок над ним —

он листиком вертел.

На нитке, еле видимой

он сам висит на веточке,

и держит паутиночку,

и… крутит лапкой лист.

А ветер тоже, видимо,

в помощниках — так легче же!

Ну, паучок, ты умница,

ну, право, как артист!

И в тот момент почудилось —

остановилось времечко,

(не знал, что ощущения

такие могут быть!)

Казалось бог откуда-то

меня целует в темечко,

Я радуюсь букашечке

и значит — надо жить!

***

Осеннее раздолье

завёрнуто в пейзаж:

соломенное поле,

по краю антураж —

кусты чертополоха,

на них богатыри,

улиткою дорога

ползёт на лист зари.

Блокнотик — мостик шаткий,

в нём щелки вместо строк,

бегут по ним лошадки —

слова без рук, без ног.

А у дороги олух

со спелой головой

поёт закату соло:

гори, гори, родной!

А солнце мимо хаты

скользнуло мышью в сад

и в тыквах полосатых,

что на плетне висят,

пропало. Нет их краше,

тех тыквенных голов:

там спеет мыслей каша

и семечки стихов…

***

Засушенный цветок жасмина

по стенам тени от камина

Дверь приоткрыта. Ветер мышкой

проник — листает вашу книжку.

В ней осени запрятан выдох

и мысли горькие, и… вы в них.

***

Солнца медный шар тяжёл

Дышит жаром самоварным.

Лист напился чая — жёлт,

Как китаец миллиардный.

Тропка в золоте овса

Колет остями коленки,

А у леса волоса

Порыжели как у Генки.

Гена, хоть и мужичок

Неказистый, кажут люди,

Вышиваю рушничок

Петухами — Гена любит.

И не слушаю людей:

Чем рыжей — тем дорожей!

ЗИМА

...