автордың кітабын онлайн тегін оқу Курьёз с последствиями
Иероним Ясинский
Курьёз с последствиями
Казённый винный склад — вожделенный приют бездельников, где порой встречаются весьма оригинальные личности.
Славу И. И. Ясинскому принесли рассказы «Пожар», «Родина», «Седло», «Сон», «Новый год», «Петербургская повесть», «Мотылек» и «Лунный свет».
Творениям И. И. Ясинского присущи социальные нотки, раскрывающие отношение писателя к судьбам обездоленных, революционеров и жертв царского режима.
I
Управляющему акцизными сборами донесли, что в казённом очистном складе № 13 творятся безобразия. Конторщик пьёт без просыпу день и ночь; пьянствуют писцы: один из них на днях чуть было не помер от алкоголя — отлили водой; дело запущено, книг не ведут, а заведующий складом ни черта не делает, и если сам не пьёт или, по, крайней мере, не бывает пьян, то во всяком случае ни за чем не смотрит, потворствует безобразиям. — Словом, чёрт знает что такое!
Управляющий взбеленился.
— Выгоню всех!.. — в гневе шептал он, сидя в управлении, у себя в кабинете. — Честное слово, выгоню! Всех, всех до единого… И заведующего тоже…
Управляющий волновался так сильно, что не мог подписывать бумаг.
— Уберите всё это, — обратился он к вошедшему в кабинет секретарю. — Я подпишу завтра… Сегодня не могу. — Слышите?
Секретарь молча сгрёб кипу переписки и поспешно вышел.
— И что в таком случае можно сделать? — всё также кипятился управляющий, рассуждая сам с собой. — Остаётся одно: гнать в шею!.. Вот черти!.. — Ведь назначая их, собирал справки, всех их расхваливали: говорили о них, что и честные, мол, и трезвые, а теперь — пьют!.. И хотя бы дело делали, всё же не так больно было бы, а то ничего, ни звука… В книгах, говорят, за две недели нет записей…
И управляющий решил немедленно поехать в склад, налететь как снег на голову и разнести всех. Своим ревизорам он не доверял, находя их людьми праздными, неспособными, ничего не умеющими делать; не умеющими разобраться даже в готовом как очищенное яичко материале, толком навести следствие, ориентироваться, хотя бы в таком пустом деле, как данный случай.
— Нет, поеду сам, — решил управляющий. — Будут они помнить меня до «новых веников»!
И, не сказавши никому ни слова о своём намерении, кроме курьера Ивана, которому он велел выйти на следующий день в 8 часов утра на вокзал к поезду, а для чего — опять-таки не сказал и ему — он уехал.
— Если я завтра не буду в управлении, подпишите за меня срочные бумаги, — обратился управляющий к одному из старших ревизоров, уходя домой по окончании занятий, накануне своего отъезда. — Только не подписывайте бумаг в главное управление… Я это сделаю сам…
Ревизор подумал, что управляющему нездоровится.
Спустя час, не больше, после отъезда управляющего, заведующему складом № 13 была дана телеграмма следующего содержания:
«Наш общий принципал сегодня утром выехал. Будет у вас. Приготовьтесь.»
Автором этой телеграммы был еврей Браткин, поставлявший в казённые винные склады деревянные ящики для укупорки вина и приехавший в губернский город с тем же поездом, с каким отправился управляющий. Высказал ли ему курьер Иван своё предположение о том, куда именно уехал управляющий, или Браткин, по свойственному ему чутью, раскрыл тайну — остаётся неизвестным…
II
Казённый винный склад № 13, в который держал свой путь управляющий акцизными сборами, находился в дрянном, захолустном городке, в 28 верстах от железной дороги. Пробраться туда, особенно в осеннюю распутицу было настоящим подвигом. Дорога отвратительная: на каждом шагу бездонные ухабы, — извозчики несносные: того и гляди, что вывалять тебя из тарантаса, затопят в грязь — пропадёшь ни за что, ни про что, если и не во цвете лет, то во всяком случае в генеральском чине!
Пока управляющий ехал по железной дороге в купе первого класса (последние два года, со дня получения «действительного статского», он ездил в первом классе, а до того — во втором), он чувствовал себя, можно сказать, недурно. Он уже не кипятился, а если и продолжал думать о тех безобразиях, какие творились в складе № 13, то думал о них приблизительно в таком духе: «Пьют, черти, казённую водку и впредь будут пить — ничего с ними не сделаешь!.. Разве выгнать всех или, по крайней мере, оштрафовать? Но что ж из этого? Выгонишь этих, назначишь других, те тоже пить станут: такое уж подлое дело! И тот научится пить, кто никогда не пил… Благо водки — хоть залейся!.. Нет, лучше оштрафовать: конторщика рублей на десять, а остальных тоже… А главное, заставить их работать… Если же опять запустят книги — выгнать без разговора!..»
Так именно думал управляющий, пока ехал в покойном, тёплом чистеньком купе, но когда он пересел в экипаж, чтобы проехать те 28 вёрст, которые отделяли станцию железной дороги от паршивенького уездного городка, где сгоряча построили казённый винный склад, — когда лошади остановились на полпути, экипаж потонул в грязи, а бестолковый извозчик заявил: «Придётся, ваше благородие, ночевать в поле: нет ходу… И, досада, и понесло же меня!..» («Дурак! Не видит, кого везёт: шинель с зелёными отворотами, а он говорит «ваше благородие»!») — когда, наконец, лошади тронули, а спустя полчаса опять остановились, и так промучились час, другой, третий, промучились до часу ночи, а выехали со станции в 7 часов вечера, — управляющий вновь потерял всякое чувство человеколюбия и твёрдо решил разогнать всех служащих в складе № 13.
«Не стану же я в самом деле всякий раз ездить к ним в распутицу из-за того, что они пьянствуют!.. А послать некого: ревизоры ничего не хотят делать, положительно ничем не интересуются: ни акцизом, ни монополией; только курят сигары, шумят в управлении, да рассуждают о войне англичан с бурами… — думал управляющий. — Нет, раз навсегда надо положить конец… Сейчас же, прежде чем лечь спать, потребую все книги и оставлю их у себя до утра, а там видно будет, кто из них чем занимается», — заключил он.
— Приехали, ваше благородие! Слава те, Господи!.. Вон и монополия ваша: огонёк светится… Во двор прикажете?
— Да. К контрольной сторожке; там фонарь должен быть с улицы… Разбудишь сторожа, он откроет ворота.
Но предположение управляющего в последнем случае не оправдалось: ворота у контрольной сторожки оказались открытыми настежь, а посредине въезда в них, по линии ворот, стоял с фонарём в руке контрольный сторож, и не успели наши путешественники повернуть с улицы в проезд ворот, как он, сделав «честь», громко, по-солдатски прокричал:
— Здра-авия желаем, ваше превосходительство!..
Это приветствие как гром поразило управляющего. Точно кто-то неожиданно выстрелил в него, но не ранил, а опалил лицо… Такого сюрприза он никак не ожидал.
— Ты кто? — в гневе спросил управляющий, не вставая из экипажа.
— Контрольный сторож, ваше превосходительство…
— Но почему же у тебя ворота настежь в два часа ночи?
— Как же… Ожидали приезда вашего превосходительства…
— Да ты знаешь, кто я таков?
