Я обернулась, увидела копыта Ларисы, находящиеся чуть ниже подбородка старика, и поняла, что в идеальном плане Ивана Степановича есть прореха.
гримасах судьбы.
Семенова не знает о смерти Зины. Как же мне поступить? Если честно, я не хочу стать гонцом, принесшим печальную весть. Почему Кошечкин не сообщил Лизе о несчастье? Похоже, он сам не в курсе. Кирюша общался с Зиной от случая к случаю и, вероятно, пока не слышал о трагедии на бензоколонке. И что мне делать?
– Нет, моя мать, Елена Ивановна, ушла от отца, – поморщилась Елизавета. – Тогда закончилось мое счастливое детство. Бабушка и папа еле-еле упросили маму отпустить меня к ним на дачу, хотели устроить мне праздник. И я его запомнила на всю жизнь, потому что он был последним. Больше ради меня гостей не собирали.
– Родная мать тебя не поздравляла? – поразилась я.
– Она влюбилась в Петра Михайловича Семенова и была слишком занята собой, – сухо произнесла Елизавета.
Она минуту помолчала, а затем продолжила рассказ о своей семье – какой-то… отстраненный, что ли, будто говорила не о родных, а о совершенно посторонних людях.
– Мой папа, тихий, скромный доктор наук, был подкаблучником, на все требования и упреки супруги у него был один ответ: «Как хочешь, дорогая». Бабушка, учительница русского языка и литературы, понимала, как сын любит жену, и прощала невестке все. Мать не знала забот, меня воспитывала свекровь. Я к пяти годам читала, писала, бойко лопотала стихи на французском, посещала музыкальные занятия. По воскресеньям или папа, или бабуля водили меня в театр, консерваторию, музей. Библиотека в доме была огромная, на ночь мне читали Диккенса, Джека Лондона, Майн Рида. Я не слышала ни скандалов, ни ругани, знала, что аккуратные девочки каждый вечер принимают ванну, говорят всем спокойной ночи, а затем ложатся в кроватку, и им туда приносят стакан теплого молока. А потом – упс! Мама меня увезла из города. Ей хотелось жить, как она говорила, не с рохлей, мямлей, половой тряпкой, а с настоящим мужиком. Переела она сладкого, потянуло на горькое… Папа с бабушкой умоляли ее оставить дочку им. Но нет, та не согласилась. По большому счету, я матери и не нужна была, просто ей хотелось сделать им больно. Поэтому я очутилась в деревне. И пошла совсем другая жизнь. Мать потребовала от бывшего супруга отказаться от ребенка, а отчим решил удочерить меня. Родной мой
Но довольно узкий и короткий, и заканчивался он аркой, за которой горел свет.
– Тебе сюда, – заявил Кирюша и открыл хлипкую невзрачную дверь белого цвета, какие бывают в небогатых офисах.
– Эй, Степа, чего надулась? – спросил Миша. – Улыбнись и станешь симпатяшкой.
Я внимательно посмотрела на терапевта.
А он совершенно прав. Улыбка – это абсолютно бесплатный способ стать красивой.
Антон? С таким же успехом можно просить о помощи Рудольфа, главного оленя Санта-Клауса.
– Среди брелоков есть круглый медальон с фирменным знаком увержу.
«Я люблю свою работу. Я приду сюда в субботу и, конечно, в воскресенье. Здесь я встречу день рожденья, Новый год, Восьмое марта, ночевать тут стану завтра. От работы дохнут кони, ну а я – бессмертный пони».
– Боюсь, нас все же убьют, когда получат коллекцию, – мрачно обронила Панина. – Понимаю теперь: Ирка меня никогда не любила.
По-моему, чтобы Амалия посчитала нас настоящей семьей, всем присутствующим надо самозабвенно спорить, подначивать друг друга и ругаться.
– Водовозова мне поведала, что хозяин квартиры выкинул тебя на улицу, – сменила тему директриса. – Вот мерзавец!
