«О как превратны надежды человеческие! как скоропреходящи лучи обманчивого счастия! Увы! неужели гроб есть колыбель для человека?
и воспоминание дней радостных и дней горестных кажется мне воспоминанием сновидения, не оставляющего уже на сердце никакого впечатления.
Всякий должен желать себе счастия — это закон природы; так не должно ли предоставить ему на волю искать своего счастия там, где найти его надеется? Это также закон той же природы. Если кто доволен куском черного хлеба, зачем принуждать его есть белый, на который почему-то он — но положим, по одной прихоти — и смотреть не может без отвращения? Это значило бы приготовлять оковы для природы, но она — по воле ее создавшего — всесильна и действует по своим, а не по чужим правилам».
Мысленно молил я бога, чтобы он благоволил превратить меня в камень, чтобы я не чувствовал своего несчастия.
