Светослов

Тотальный вызов

Кинороман

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Светослов, 2018

Таинственное исчезновение нескольких военных самолетов в области Бермудского треугольника влечёт за собой кругооборот невероятных и ошеломляющих событий, в результате чего современные люди совершают скачок во времени и пространстве и становятся свидетелями событий, которые произошли в Цивилизации Атлантов, а также узнают полную причину катастрофы Атлантиды.

16+

ISBN 978-5-4493-8264-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Тотальный вызов
2. 1. Из глубины воспоминаний
3. 2. Бермудский Треугольник
4. 2. Реанимация
5. 3. Человеческие возможности
6. 5. Авиабаза
7. 6. Профессор Хэдберг
8. 7. Сквозь пространство и время
9. 8. Возвращение в реальность
10. 9. Полковник Хаймер
11. 10. Мечты и действия
12. 11. Атлантида
13. 12. Пирамида Времени
14. 13. Секретные страсти
15. 14. Главный Генератор
16. 15. Стратегия Авеллума
17. 15. Пространство Силы
18. 16. Реальность времени
19. 16. Стратегия Этлона
20. 17. В резиденции Ратума
21. 18. Деактивация Кристалла Восприятия
22. 19. Финал Атлантиды
23. 20. Возвращение Айхо
24. 22. Осознание реанимации
25. 23. Прослушка
26. 25. Рассудок и отвага
27. 26. Тибет
28. 27. Саймон
29. 28. Единство истоков
30. 28. Тоннель времени
31. 29. Резиденция Асмана
32. 30. Пещера тайн
33. 31. Закономерность явлений
34. 32. Теневая стратегия
35. 33. Выход из неизвестного
36. 34. Сетевая атака
37. 35. Сила памяти
38. 36. Равновесие Дэйна
39. 37. Подведение итогов
40. 38. Подарок мистера Грэффильда

Таинственное исчезновение нескольких военных самолетов в области Бермудского Треугольника влечёт за собой кругооборот невероятных и ошеломляющих событий. Один из пилотов — Джон Майстон в последний момент избегает фатального капкана Бермудского Треугольника, но он погружается в кому. Квалифицированный доктор-реаниматолог Ричард Грэффильд решает делать эксперимент для раскрытия причин комы Джона Майстона, выжившего в таинственной западне Бермудского Треугольника. Он приглашает из Майами профессора Хэдберга, прогрессивного новатора в области сенсорного сканирования и диагностики чувств. Профессор Хэдберг договаривается об эксперименте и прибывает в госпиталь. Но при первом использовании видео-навигационного сканера участники эксперимента делают невероятный скачок во времени и пространстве, они становятся свидетелями реальных событий, которые произошли в Цивилизации Атлантов много тысяч лет назад; чуть позже они также узнают полную причину катастрофы Атлантиды. Заинтригованный профессор Хэдберг решает закончить исследование, которое теперь проливает свет не только на причины комы Джона Майстона, но также и даёт некоторое предостережение от возможной катастрофы… Профессор Хэдберг и девушка-ассистентка Джейн прибывают в Тибет, где хранится по их мнению тайное послание Атлантов людям будущего… После некоторых чрезвычайных ситуаций они выясняют эту тайну и получают ключ для спасения от новой планетарной катастрофы, которая может произойти, поскольку стратегическая Сеть уже находится под угрозой запуска ядерного арсенала… В последний момент тайна великих Атлантов, а также их роковая ошибка раскрываются полностью. И люди нашей Цивилизации должны исправить эту ошибку…

© Светослов (Игорь Платонов), 2018

1. Из глубины воспоминаний

Дискообразная воздушная машина с прозрачным верхом плавно рассекала воздух, становившийся сумрачным, тягучим и плотным, что напоминало о приближении грозы… Молодой человек, управлявший этой виманой, напряжённо вглядывался вперёд.

Сидевшая рядом молодая красивая женщина произнесла:

— Давай снижаться, — идёт гроза…

— Да, — ответил он и пошёл на снижение.

Потоки воздуха охватили машину, и она скрылась в глубокой туманной дымке…

Яркий солнечный свет ударил в окно, озарив стены комнаты с ковром и картинами.

И тут же дверь открылась, и в пространстве комнаты прозвучал бодрый женский голос:

— Женька, вставай! Уже полвосьмого. У нас сегодня подготовка к отъезду.

Женька, семнадцатилетняя девчушка с русой прядью, спадавшей на высокий лоб, распахнула свои большие глаза и выдохнула:

— Сейчас…

Она привстала, глянула на будильник и быстро встала на ноги. Заправив постель, Женька подошла к окну и задумалась…

— Чего только не приснится… Фантастика какая-то, — тихо произнесла она, продолжая отрешённо смотреть в окно, открывавшее простор московской окраины с её пышным парком.

В комнату опять вошла её мама, — ухоженная женщина лет сорока, одетая в длинный шикарный халат с широким поясом. Она вновь обратилась к дочери:

— Жень, ты всё подготовила?

Женя повернулась и ответила:

— Да, мама. А когда улетаем?

— Завтра утром. А сегодня мы оформляем последние документы.

— Почему такая спешка? — вскинула брови Евгения.

Мама вздохнула и объяснила:

— Понимаешь, мы должны быть в Майами уже на этой неделе. У папы неотложные дела… И потом — ты ведь сама хотела пожить в Америке…

— Да, но… Как-то не совсем всё понятно, — заговорила Евгения, озабоченно глядя на мать, как бы желая побыть ещё немного в родных пенатах. — И что я там буду делать?

— Как что? Учиться. Ты ведь хотела получить достойное образование.

— Да, хотела.

— Ну вот тебе пожалуйста — университет. Какие проблемы? А с факультетом, надеюсь, определишься сама. Ты у нас уже вполне самостоятельная.

— Да уж. Постараюсь, — вздохнула Евгения, глядя на маму.

— Давай, одевайся — и завтракать.

Женя кивнула. Мама вышла из комнаты.

Евгения опять уставилась в окно… Где-то включили музыку…

Рингтон мобильного телефона вырвал из воспоминаний девушку Евгению, лежавшую в своей уютной спальне. Она вздрогнула и тут же взяла мобильный телефон, лежавший рядом; посмотрела на часы, было около семи утра. Она перевела будильник на мобильнике на семь пятнадцать, решив ещё немножко помечтать.

— Надо же, в такую рань проснуться и окунуться в воспоминания, — озвучила она свои мысли.

Затем отложила в сторонку мобильник, устроилась поудобней в своей постели и принялась рассуждать:

— Да, была Женя, стала Джейн; жила в России, теперь — в Америке. Ностальгия всегда оставляет след… В Вирджинии, конечно, хорошо. Хотя в Майами было как-то просторней, беззаботней… Но что поделаешь, сама отважилась. Теперь вот Хэмптон, работа, госпиталь… Сколько ж лет я уже в Америке? Пять. Да. Надо будет слетать на Родину… Скоро собираться на работу. Полежу ещё чуток. Хорошо, что папка «Форд» подарил, — пятнадцать минут — и на месте. Ну ладно, сейчас соберёмся…

И она опять в блаженстве закрыла глаза…

А в пространстве, совершенно свободном от всего, чем дышала реальность двадцать первого века со всей его оголтелой суетой и глобальным контролем системы, происходило нечто волшебно-трепетное и притягательно-умиротворяющее…

Мальчик лет двенадцати шёл по саду, озарённому солнечным светом.. В его небесного цвета глазах светилось чувство печали и тайной надежды… Он смотрел ввысь, затем вскинул руку, как бы приветствуя кого-то в небе… Через несколько мгновений к нему прилетела чудная птица. Мальчик с улыбкой посмотрел на неё и протянул ладонь. Птица села к нему на ладонь… Мальчик сосредоточенно смотрел на птицу, как будто безмолвно говоря ей что-то… А затем он запустил её ввысь. Птица эта воспарила над миром… Мальчик продолжал смотреть куда-то вдаль…

Через некоторое время в воздухе возникла небольшая вимана… Она плавно снизилась и мягко приземлилась в пространстве сада. Прозрачный верх воздушной машины открылся, и из этой виманы вышли мужчина и женщина. И они направились к мальчику, который так ждал их… Мальчик, увидев их, радостно побежал им навстречу… Спустя мгновенье всё застил туман…

Профессор Хэдберг резко проснулся в своём особняке и посмотрел куда-то в пространство… Он встал, тряханул головой, как бы приходя в себя; затем подошёл к окну. Раннее утро вздымало зарево над горизонтом Майами… Это потрясающее зрелище пробуждало в Хэдберге предчувствие чего-то необычайно важного и фантастически веселящего, отчего внезапный всплеск эйфории заставил его улыбнуться… Он смотрел в окно. Тучи надвигались на зарево, смешивая рубин и пепел… И вдруг молния взрезала рассветное небо… Профессор продолжал заворожённо смотреть в окно; затем вдруг резко повернулся и бросил взгляд на рабочий стол… На столе находился уникальный компактный прибор, представлявший собой небольшой кристалл, установленный на позолоченном отражателе.

Хэдберг подошёл к столу и потрогал этот прибор, но тут же отдёрнул руку, непроизвольно воскликнув:

— Почему он горячий? Что происходит?

Дэвид Хэдберг, импозантный сорокалетний интеллектуал, уставший от напряжённой работы и забывший даже раздеться перед сном, тяжело вздохнул и вдруг, изменившись в лице, произнёс:

— Феноменально! Но что всё это значит?..

Не иначе как он припомнил своё сновидение…

2. Бермудский Треугольник

А в это самое время над Атлантическим океаном летели пять стратегических истребителей. И, по всей видимости, они выполняли учебное задание.

На военной авиабазе штата Вирджиния, в Центре управления полётами, в этот момент произошло шокирующее оживление, вызванное необъяснимым явлением. Военный диспетчер Билл Джекинсон с напряжённым лицом сосредоточенно смотрел в дисплей видеолокатора, на котором один за другим исчезали объекты…

Диспетчер ошеломлённо воскликнул:

— Невероятно! Они исчезают!.. Что это значит?

В небе Атлантики происходило следующее: четыре боевых самолёта (те самые, что выполняли учебное задание), входя в призрачное марево, один за другим исчезали в воздухе, словно растворяясь в нём… Пятый же истребитель вдруг совершил внезапный резкий манёвр и на крутом вираже ушёл в сторону…

На авиабазе Вирджинии в Центре управления полётами диспетчер Джекинсон не отрывал взгляда от видеолокатора.

Второй диспетчер тоже вперил взгляд в видеолокатор.

— Это что-то непредвиденное… Они исчезли, — заторможенно вымолвил диспетчер Джекинсон. Его лоб покрылся испариной…

Второй диспетчер продолжал оцепенело смотреть на видеолокатор, словно пытаясь наладить связь мозга с событиями в небе Атлантики.

— Смотри! Один ушёл в сторону! — вдруг воскликнул он, глядя на экран видеолокатора.

Тут Джекинсон озадачился не на шутку:

— Быть может, они вошли в Треугольник?..

— Бывает всякое. Может и вошли. Но тогда… неизвестно что будет, — не менее озадаченно произнёс второй. Он осмотрелся, словно ища незримой поддержки. Но факт оставался реальным: самолёты исчезли. И нужно было что-то предпринимать…

Джекинсон выпалил:

— Давай срочное сообщение!

Второй диспетчер кинулся к пульту и тут же дал сообщение:

— Внимание! База! Говорит Центр управления полётами! Мы зафиксировали исчезновение четырёх объектов в районе Бермудского треугольника! Связь с ними потеряна. Пятый объект отклонился от Треугольника.

Спустя несколько мгновений в Центре управления полётами прозвучал ответ Базы:

— Зафиксируйте точные координаты этого места. Держите связь с объектом!

— Связь прервана! — крикнул второй диспетчер.

— Постарайтесь её восстановить, — беспристрастно ответил мужской голос на том конце связи.

И тут внезапно прозвучал сигнал с борта истребителя:

— Земля! Где вы?! Земля!

Билл Джекинсон мгновенно вошёл в контакт и ответил:

— Земля слушает!

Голос, сопровождаемый страшными помехами, продолжил:

— Земля! Я «Борт 202»! Я Джон Майстон! Все самолёты исчезли! Это чудовищная дыра! Это аномалия! Я падаю!..

Помехи заглушили голос. Связь прервалась…

Джекинсон растерянно смотрел в пространство, затем повернулся к помощнику и сдавленно произнёс:

— Вот она, Бермудская аномалия…

— Это конец… — трагически выдохнул второй диспетчер.

Это шоковое напряжение, вызванное неадекватным событием в небе Атлантики, произвело взрыв дремавших эмоций с последующим ускорением мыслей диспетчера.

И Билл Джекинсон дал указание:

— Нужно срочно вызывать спасателей.

Второй тут же передал экстренное сообщение вышестоящим структурам:

— Внимание! База! Говорит Центр управления полётами. Один из объектов учебных полётов — «борт 202» терпит катастрофу в районе Бермудского треугольника!..

В это время в небе Атлантики над океаном маневрировал стратегический истребитель, пытаясь выйти из пике… Страшная вибрация сотрясала воздушную машину. Пилот истребителя понял, что его машина обречёна; и в последний момент он катапультировался. А обречённый самолёт упал в океан…

Сколько прошло времени с момента падения истребителя в океан неизвестно, как не было пока известно и то, остался ли жив катапультировавшийся пилот. Но время всё проясняет. И вот, над Атлантическим океаном появился спасательный вертолёт…

Командир спасательной группы, глядя из вертолёта на океанский простор, произнёс, обращаясь к пилоту:

— Будь осторожней; где-то рядом это зловещее место… Красота-то какая! Просто жуть…

— У меня маршрут всегда выверен, — спокойно ответил пилот. Он глянул вниз и добавил: — Да. Вот он, Бермудский Треугольник…

— Мы не исчезнем? — вдруг спросил озабоченный командир, видимо вспомнив случаи внезапных исчезновений в этом таинственном Треугольнике.

— Нет. Мы туда не пойдём, — всё также спокойно ответил пилот вертолёта.

Командир спасателей вглядывался в океанский простор, пытаясь хоть что-то увидеть в нём. Он озадаченно вымолвил:

— Что-то не видать никого…

Пилот сообщил по связи:

— Алё, «Спутник»! Я «Спасатель» сто первый, нахожусь в районе Треугольника. Объект пока не обнаружен. Проверьте координаты.

Тут же прозвучал ответ:

— «Спасатель», вас понял. Объект, по всей видимости, снесло на северо-восток. Скорректируйте курс…

— Окей! Беру норд-ост…

Пилот изменил курс. Вертолёт, сделав крен, взмыл над океаном…

Да, командир спасателей неспроста волновался, вглядываясь в просторы Атлантики, — именно им предстояло выполнить эту нелёгкую операцию по спасению пропавшего пилота, и не где-нибудь, а в экстремальной зоне Бермудского треугольника… И хоть пилот сказал: «Мы туда не пойдём», теперь стало ясно: придётся идти туда, в эту шокирующую лавину марева и дикой пучины. Это была мрачная, безжалостная стихия, лишённая надежд на чудеса и помощь извне, это была свинцово-тягучая поверхность океана со свистом ветра и запредельной тоской… И войти в это беспощадное пространство мог лишь тот, кто лишён был жалости к себе, кто имел единственный путь лишь вперёд вопреки всем опасностям и ужасам воображения…

Вертолёт пошёл на снижение.

Пилот обратился к командиру:

— Я зависаю. Смотри внимательней…

Командир спасателей, вглядываясь в поверхность океана, воскликнул:

— Вижу! Вот он! Возьми чуть правей — и снижайся.

— Понял, — ответил пилот.

Он скорректировал курс. Вертолёт стал быстро снижаться…

Командир по внутренней связи дал команду своей группе, находившейся в спасательном отсеке вертолёта:

— Всем приготовиться! Подходим к Объекту…

На поверхности океана лежал катапультировавшийся пилот в спасательном жилете, стропы парашюта тянулись по океанской глади; он был неподвижен, глаза его были закрыты. Похоже, он пребывал в иной реальности…

Вертолёт завис над самой водой; спасательный отсек открылся, и оттуда выглянул внушительной внешности человек — сталкер.

Могучий сталкер осмотрелся; затем, обернувшись, дал команду другим спасателям:

— Приготовьтесь, я буду выходить! По-моему, он без сознания…

Сталкер пристегнул страховочные стропы к своей амуниции; затем дал команду пилоту вертолёта:

— Ближе!

Вертолёт плавно приблизился к лежавшему на воде пилоту.

Приблизившись к пострадавшему пилоту, сталкер вытащил его из воды; люди в вертолёте подтянули страховочные стропы, помогая сталкеру забраться в отсек… Затем они отсоединили ненужный парашют с катапультой и уложили лётчика в салоне вертолёта.

В спасательном отсеке вертолёта один из спасателей с изумлением смотрел на спасённого лётчика. Он вымолвил:

— Как его только акулы не съели…

— Вряд ли акулы сюда заплывают, — аномалия, — спокойно ответил сталкер.

Тем временем вертолёт быстро набрал высоту и взял курс на побережье. Операция по спасению прошла успешно. Ну а куда делись остальные самолёты? Пока это оставалось тайной за семью печатями…

2. Реанимация

Спустя некоторое время один из госпиталей Вирджинии был взбудоражен невероятным событием, описанным выше; и теперь в палате реанимации этого госпиталя доктор-реаниматолог Ричард Грэффильд, его помощник доктор Ален и девушка-ассистентка Джейн пытались привести в сознание лётчика Джона Майстона, доставленного спасателями из аномальной зоны Атлантики. Однако попытки были безуспешны. Пострадавший неподвижно лежал под кислородной маской, на его руках были закреплены датчики, фиксирующие состояние организма. А приборы показывали едва заметную линию кардиограммы…

Доктор Грэффильд тяжело вздохнул, напряжённо глядя на больного, и медленно произнёс:

— Не хотелось бы драматизировать… Но увы; это — кома.

— Из этого состояния очень тяжело выходить, — добавил помощник Ален.

Грэффильд опять вздохнул и резюмировал:

— Будем надеяться на лучшее…

Затем он обратился к ассистентке Джейн — той самой русской Евгении, изящной девушке с глубоким проницательным взглядом:

— Джейн, сколько времени прошло с момента его доставки?

— Ровно час, мистер Грэффильд, — ответила она.

— Для нас это много, — произнёс Грэффильд и задумался.

Грэффильд, глядя на Алена, задумчиво произнёс:

— Что же там произошло? Очень странно всё это…

— Центр управления полётами зафиксировал исчезновение нескольких самолётов в районе Бермудского треугольника, — ответил Ален.

— Вот как? А этот парень, похоже, не захотел исчезать…

Грэффильд горько усмехнулся и продолжил:

— К тому же он ещё и катапультировался, и каким-то чудом уцелел в океанском просторе.

— Воля к жизни пробуждает скрытые силы? — отреагировал доктор Ален.

Доктор задумался.

— Да, наверно. Очень интересная история…

Ещё раз глянув на приборы, главный врач философски произнёс:

— Да; исчезать нам нельзя.

Грэффильд поразмыслил и весомо добавил:

— Джейн, пока я буду знакомиться с досье пострадавшего, постарайтесь быть в полном внимании. В палату никого не впускать. Я скоро вернусь.

— Хорошо, мистер Грэффильд; вы можете не волноваться, — ответила Джейн.

Главный сделал жест помощнику, и оба врача покинули палату. А Джейн уселась возле больного…

В коридоре госпиталя доктор с ассистентом на ходу продолжили разговор.

— Вот так, Ален; одни люди попадают в тёплые места, а другие проваливаются в бездну, — изложил Ричард Грэффильд с ноткой досады. — Я должен детально выяснить всё, что касается этого инцидента. Но… Мой ассистент с завтрашнего дня уже в отпуске. Увы.

— Да; у меня отпуск не вовремя, — слегка сконфуженно произнёс Ален.

Грэффильд продолжил свои размышляя вслух:

— Однако наш пациент требует особого внимания. Почему он один успел вырваться из этого аномального капкана? И что произошло с ним в этот момент? Ведь он катапультировался, а значит — должен был остаться в сознании. Но он — в абсолютной прострации. Странно…

— Быть может повлиял инфразвук… В океане это обычное явление, — продолжил Ален домыслы доктора.

— Может, всё может быть…

Они свернули по коридору и подошли к кабинету Грэффильда.

Грэффильд, заходя в свой кабинет, напутствовал коллегу:

— Удачи, Ален. Если будут новости — звони.

— Спасибо. Хорошо.

И Ален пошёл дальше по коридору. А Ричард Грэффильд закрылся в своём кабинете…

Подойдя к рабочему столу, Грэффильд достал из ящика досье Джона Майстона, открыл его и, усевшись, принялся изучать этот документ, зачитывая некоторые пункты вслух:

— Так… Джон Майстон, пилот… Первое крыло истребителей… В звании майора, двадцать девять лет, имеет отличия… Женат, дети: дочь… Телефон, адрес…

Доктор оторвался от чтения досье и задумался.

Тем временем в одном из фешенебельных апартаментов, коих немало в городе Хэмптон, молодая обаятельная женщина — супруга Джона Майстона играла с пятилетней дочерью; они поочерёдно угадывали, в какой руке спрятана конфета. На этот раз дочь угадала.

Мама улыбнулась и сказала:

— Молодец, Санди. В следующий раз я тоже угадаю.

Санди засмеялась и, быстро развернув конфету, запихнула её в рот.

И она тут же спросила:

— Мама, а папа скоро вернётся со своих манёвров?

— Скоро, доченька, — ответила мама.

— А когда я подрасту, папа покатает меня на самолёте? — опять спросила весёлая Санди.

Её мама, слегка растерявшись, рассудительно изложила:

— Ну, я не знаю… Это надо у него спросить… Вообще-то лучше кататься на пассажирских самолётах.

Их разговор прервал телефонный звонок.

Миссис Майстон взяла трубку.

— Да, я слушаю…

— Алло! Здравствуйте! Это миссис Майстон? Катрин, если я не ошибаюсь? — прозвучал мягкий мужской баритон на том конце.

— Да, я миссис Майстон. Меня зовут Катрин. А с кем я говорю?

— Меня зовут Ричард Грэффильд, я врач реаниматолог Центрального госпиталя.

— Что случилось? — взволнованно спросила Катрин.

— Пока для паники поводов нет. Но есть время подумать. Сегодня к нам был доставлен ваш супруг — Джон Майстон. Сейчас он находится в палате реанимации.

— Что с ним?! — всполошилась Катрин.

— Вероятно, последствия шока. Его самолёт потерял управление, но сам он успел выжить. Я хотел бы узнать у вас, миссис Майстон, не было ли у вашего супруга каких-нибудь странностей или склонностей к затяжным внутренним переживаниям? Не было ли у него когда-нибудь влечения к наркотикам?

— Нет! Что вы! Он порядочный человек и никогда в жизни подобным не увлекался! — взволнованно ответила Катрин. — Ну а переживания… Они наверное есть у каждого… Но что с ним случилось? Вы скажете, наконец?!

Грэффильд в ответ тактично изложил:

— Прошу прощения, миссис Майстон, но я вынужден задавать эти вопросы. Дело в том, что ваш супруг сейчас находится в состоянии комы. И чтобы ему помочь, необходим предельно трезвый рассудок и полное понимание. И никаких негативных эмоций. Вы меня понимаете?

— Да-да, конечно. Я всё понимаю, — вымолвила Катрин, едва сдерживая рыдания. — Но я… Я должна его увидеть…

— Придётся пока подождать, — по-прежнему спокойно произнёс Грэффильд.

Миссис Майстон в ответ на это взбудораженно воскликнула:

— Я имею право увидеть своего мужа, тем более что он в тяжёлом состоянии! Этого ещё никто не запрещал!

— Я вас понимаю, миссис Майстон. Но у нас — случай особый, и он требует абсолютного контроля. Я вынужден придерживаться необходимых правил, действующих в экстремальных ситуациях. Я смогу вас принять лишь тогда, когда ситуация хоть немного сдвинется в лучшую сторону. Поймите это. Вы скоро увидите своего супруга, уверяю вас. Я буду держать вас в курсе событий.

Катрин, уже не сдерживая рыдания, вымолвила:

— Спасибо. Но я хотела бы быть рядом с Джоном…

— Вы будете с ним, но чуть позже. Я вам обещаю это. Я вам обязательно скоро позвоню. До свидания.

Закончив разговор, Катрин безутешно уставилась в одну точку…

К ней подошла дочь и спросила:

— Мама, почему ты такая грустная? И почему ты плачешь? А когда вернётся наш папа? Я уже соскучилась.

Катрин, прижимая к себе дочь, отрешённо ответила:

— Скоро, моя родная. Скоро…

Она быстро вытерла слёзы, глянула на Санди и, превозмогая свою внутреннюю горечь, быстро сказала:

— Санди, поиграй пока в комнате. А мне нужно кое-что подготовить…

— Хорошо, мама. Я пока сделаю тебе подарок…

И Санди ушла в детскую.

Катрин же вдруг погрузилась в воспоминания…

Это была идиллия. В саду — неподалёку от виллы Джон Майстон со своей молодой супругой лежали в траве, глядя куда-то ввысь…

Они мечтательно разговаривали.

— Джон, я скоро буду мамой…

Джон, повернувшись к возлюбленной, выпалил:

— Я люблю тебя, Кат! Как здорово! Нас теперь трое!

И они, обнявшись, сомкнулись устами в затяжном поцелуе…

Затем Катрин вскочила и принялась кружиться в танце. Джон любовался ею… А потом вдруг начался дождь. Влюблённые, смеясь, побежали в укрытие пышных крон… Они стояли в обнимку под высоким ветвистым деревом. Пространство озаряли вспышки молнии, сопровождаемые раскатами грозы…

Катрин, глядя на Джона, произнесла:

— Джон, ты помнишь, как мы познакомились?

— Да, я помню, — ответил Джон. — Это была река… Ты оступилась и упала в воду, а я услышал твой крик и вытащил тебя. Там было глубоко… Но если я буду тонуть, то меня спасать не нужно, — я сам себя вытащу.

Д