Оглавление

Самая главная проблема в жизни — это страдание, которое причиняешь, и самая изощрённая философия не может оправдать человека, истерзавшего сердце, которое его любило. (Бенжамен Констан «Адольф»)

Выйдешь ли, любимая

Ко мне?

На скамеечке блестящей

Покурить — поплакаться

Да посмеяться?

Заскрипят на широком ветру

Дворовые липы

Я тебя уведу

Запоет домофон

Под бетонным козырьком

Открываешь дверь

Сквознячок в волосах

Радость в голосах

Глава I

— Ворон, ты чего застыл? — пихает меня Савельев. — Сань, парни ждут, надо ехать!

— Заводи тачку, дай мне пять минут, — глухо произношу я.

Не знаю, что в этот момент обо мне подумал Серый, но мне было плевать. На небольшом пустыре в центре города, в ночное время собирались байкеры и стритрейсеры. Завидное место, где с приходом темноты крутятся огромные деньги. Многие не прочь погоняться со смертью в обмен на хороший куш. Была понятна реакция Савельева на мой ступор, ведь я не любил машины и байки, уж тем более скорость, вот только…

Стоило выйти из клуба и вдохнуть прохладный осенний воздух, как в груди все затрепыхалось, а взгляд, среди света фар и ждущих старта гонщиков, без промедления нашел её. Хрупкая фигура, облачённая в кожаную куртку, штаны и берцы, облокотилась на спортивный байк. Безразличный взгляд скользил по толпе. На линию старта выходит девушка в мини-юбке и топике, становится в центр и предвкушающе смотрит на притихшую толпу. Тонкие пальцы обхватывают шлем и укрывают за ним светлые волосы. Она садится на Kawasaki и убирает подножку. Старт прозвучал и Кира скрылась за поворотом трассы, вместе с ещё двумя байкерами, так и не дав мне даже пяти минут, чтобы забыться и дать моему больному воображению надежду на то, что я с ней рядом. Хотя бы вот так. Хотя бы имея возможность её увидеть.

Чёрт!

Сплюнув, сажусь рядом с Савельевым и хлопаю дверью Porsche. Серый, знающий меня с детства, ни о чём не спрашивает и молча отъезжает в сторону загородных коттеджей.

***

Шумная компания, выпивка, девушки — все слилось в единое пятно, не оставив на утро ничего, кроме головной боли и раздражения. Выбравшись из такси, шагаю по облагороженной алее в сторону большого особняка, надеясь, что останусь незамеченным и смогу доспать ещё пару часов.

Поднявшись по мраморным ступеням и кивнув дворецкому, захожу в холл и останавливаюсь под обеспокоенным взглядом матери.

— Что на этот раз? — устало вздыхаю я, подходя к ней и целуя в щёку.

Несмотря на идеальную прическу и свежий макияж, ей не удается скрыть от меня следы усталости. Поправив чёрные локоны, мама опускает ресницы и тихо говорит:

— Он тебя ждёт.

Начинается… Играя желваками, на ходу снимаю куртку и поднимаюсь на второй этаж. Пройдя по длинному коридору, толкаю дубовые двери и ехидно говорю, смотря в хищные карие глаза:

— Снова пил, снова не вернулся домой и снова не оправдал родительских надежд!

— Прекрати! — ударяет по столу отец.

Закатывая рукава рубашки, проходится взглядом по моему помятому виду и, откинувшись на спинку кресла, говорит уже осточертевшее:

— Ты забыл, кто ты есть? Что у тебя есть обязанности, и какое место ты занимаешь в этом доме?

Сев в кресло напротив, смотрю в упор и отвечаю, еле сдерживая злость:

— Мне не пять лет, запугивания и упрёки уже не работают. Всё, что от меня требуется, я выполняю. А как я провожу своё личное время, тебя не касается.

Мой отец был крупной шишкой в нашем городе. С ним считались все и его власть была практически безгранична. Григорию Воронову никто не выдвигал условия — все покорно следовали его воле — кроме меня.

Элитные школы, учеба заграницей, введение в бизнес — всё это я пресёк, стоило отцу выдвинуть требования о женитьбе. Вернувшись из Германии, пару лет назад, я перевёлся в наш университет и взял на себя клубный бизнес. Своеобразная подачка, что пришлась Воронову не по вкусу. Отец планировал подключить меня к более серьёзным делам, что требовали поездок в Европу и Штаты, встречи с партнёрами и прочей ахинее, которой мне с детства забивали голову. Вот только всем этим он мог подтереться. Я четко разграничил свою жизнь, не позволяя вмешиваться в неё никому. Хочешь, чтобы я не позорил фамилию и принимал участие в семейном деле? Хорошо — возьму под крыло несколько клубов. Не бросал учёбу? Так, а чем родная альма-матер не угодила? Всё те же финансы и управление. Не интересуюсь семьей? Да как же так, отец родной, я ведь живу с тобой под одной крышей!

— Сын, я не вмешиваюсь в твои дела. Я лишь хочу, чтобы ты взялся за голову и посмотрел, что ты делаешь с собой. Полгода ходишь, как в воду опущенный, отдал трассу Варану, отказался от расширения Вандервуда… — поднявшись, он отошёл к окну и сложил руки на груди. — Хрен с ним с бизнесом, это твоя территория и тебе решать, но ты сам на себя не похож. Последний раз ты так пил после Японии, но пришёл же в себя, смог взять себя в руки, занялся бизнесом и ни разу не упустил возможности поиметь с моих партнеров лишние бабки, так что произошло?

Усмешка скользнула по моим губам, а взгляд упёрся в стол. Большой босс задел старую рану, но её я держал глубоко внутри, заперев на все замки. Зато новая боль, что терзала меня изнутри, упорно пробиралась всё глубже, стоило вспомнить. Одна встреча. Одна ночь. Жизнь разделилась на до и после так стремительно, что я не успел ничего понять. Я чувствовал себя помешавшимся психом или наркоманом, который не мог дотянуться до дозы. Помешательство — вот, что это было.

Я вышел из кабинета, так ничего и не ответив. Хотелось отключиться и забыть. Но мой мозг играл со мной в жестокие игры, подсунув в сон давние воспоминания.

Полгода назад

В Вандервуде гремела музыка, шумная толпа ликовала от выступления популярной группы, а бар не успевал пополняться алкоголем.

— Фу-у-ух, ну и жара! — воскликнул Олег, падая рядом на диван. — Таких цыпочек подцепил, вы себе и представить не сможете!

Серый рассмеялся и предвкушающе огляделся, а я, хлопнув Олега по плечу, потянулся за своим виски. Настроение было улётным, сессия закрыта, а сегодняшняя ночь в клубе сулила отличную прибыль. В планах было выкупить соседнее здание и, соединив его с клубом, отстроить там отдельную площадку для выступлений музыкальных групп. Оглядывая свои просторы, я оценил, как мои сотрудники смогли раздвинуть столики и при этом сохранить приватные зоны, а всё ради нагрянувшей на днях рок-группы, умоляющей предоставить им место для концерта и презентации нового альбома. Всё-таки, места было маловато для сцены и танцпола, так что идея с новым зданием мне нравилась.

— Скучаете, мальчики? — проворковали присоединившиеся девушки.

Брюнетка в коротком платье с глубоким вырезом, не стесняясь, села на мои колени, пока её подружки подбирались к моим друзьям.

— А ты, красавчик? — жарко выдохнула в мою шею.

— С тобой, детка, точно не соскучусь, — хмыкнул я, водя руками по аппетитным формам.

Ловкие пальцы забрались под ширинку джинс и стали ласкать меня, тут же распаляя желание.

— Сань, к тебе пришли! — сказал подошедший администратор.

— Прости, малыш, придется отложить нашу игру, — скинув с себя брюнетку, кивнул Игорю и прошел по скрытому коридору в свой кабинет.

Через пару минут администратор открыл дверь и вошла та, кого я надеялся больше не увидеть. Медленно стянув с себя меховое пальто, рыжая бестия оголила голубое шёлковое платье, что обтягивало тело, как вторая кожа, ярко демонстрируя отсутствие на нём нижнего белья. Подведённые красной помадой губы раскрылись, выпуская томный голос:

— Здравствуй, милый!

Безразличие на моём лице её явно не смущало, поэтому пришлось холодно произнести:

— Я ясно обозначил границы наших отношений, Ясмина.

Хмыкнув, девушка прошла за стол и села передо мной, проведя холодными пальцами по моей щеке и обдав приторно-сладким ароматом духов.

— Заметь, ты сам сказал «наших отношений» … — наклонившись, продолжила с придыханием: — Саша, ты же знаешь, нам друг от друга никуда не деться.

— Найди себе другого мужика, ми-ла-я, желательно побогаче, раз твой папочка так давит.

— Причём здесь отец, Воронов? — усмехнулась она. — А может мне ты нужен, может зацепил. В конце концов, наш брак выгоден, ты и сам знаешь…

Железным я не был, девчонка возбуждала, но я прекрасно знал подобных ей, потому, решил поиграть напоследок. Скрутив и прижав лицом к столу так быстро, что Ясмина только и успела ахнуть, задрал платье и огладил ягодицы. Наклонившись к самому уху, грубо куснул за мочку и прошептал:

— Чтобы заполучить меня, придётся постараться, детка.

— И что ты хочешь? — выдохнула она, начиная тереться о мой пах задницей. — Любая поза, Сашенька…

— Не так просто, — хмыкнул я, резко её отпуская и направляясь к двери. — Там огромная толпа мягких и податливых женских тел, попробуй затмить их всех.

Танцпол дрожал под натиском резвившихся гостей клуба. Оказавшись на нём, тут же был увлечён отрывающейся группкой студенток и стал танцевать в их компании. Ясмина не смогла удержать гнев, что так ярко отразился в её зеленых глазах, но, пробравшись в наш круг, ловко оттеснила жавшуюся ко мне девицу, заменяя её неприкрытое желание своим. Двигаться рыжая умела, но и я не спешил поддаваться и стал высматривать следующую претендентку. Взгляд тут же зацепился за хрупкую фигуру в черном платье. Светловолосая девушка двигалась в такт музыке, полностью поддаваясь её вибрациям, и ни на кого не обращала внимание, никого не пыталась завлечь. Выставив перед собой какого-то парня, быстро увильнул от Ясмины и оказался за спиной девушки, золотистые волосы которой водопадом спускались к пояснице, так и маня пропустить их сквозь пальцы.

Будто почувствовав меня, она обернулась и, пробежавшись по мне взглядом, прижалась к груди, вынуждая двигаться с ней в одном ритме. Голубые глаза под длинными ресницами не скрываясь рассматривали мое лицо, а тонкие пальцы обхватили шею. На ней не было косметики, отчего живой румянец заметно пылал на щеках. Не отставая от её рук, я также исследовал гладкую спину и тонкую талию, постепенно спускаясь к бедрам. Ясмина пыталась подобраться и отбить меня, но я всякий раз разворачивался к ней спиной, не желая отрываться от ясных глаз блондинки, что так ярко блестели в свете разноцветных огней. Девчонка также глазела на меня, покачиваясь в такт музыке, и неспеша гладила по спине. Желание требовало выхода, и я точно не собирался удовлетворять его с рыжей.

Наклонившись, легко коснулся губами пухлого рта девчонки. Она замерла, всего на мгновение, затем прижалась крепче и ответила на поцелуй. Подхватив её под ягодицы, пересек танцпол и коридор, не отрываясь от мягких губ, толкнул дверь в свой кабинет. От девчонки пахло вином, а чуть затуманенный алкоголем взгляд, как и у меня, горел желанием.

— Как тебя зовут? — спросила она, стягивая мою футболку.

Не ожидая вопроса, я оторвался от её шеи и заглянул в глаза.

— Саша, — всё же ответил я, расстегивая её платье.

В полумраке кабинета, она выглядела, как нимфа, с длинными ногами, тонкой талией, высокой грудью и хрупкими плечами, что укрывали вьющиеся волосы. Она сама стянула с себя белье, затем мои джинсы и боксеры. Встав на носочки, куснула за нижнюю губу, заставив резко выдохнуть от пробежавшей дрожи пылающего желания. Опустив её на диван, навис сверху и, раскатывая презерватив, с упоением стал обхватывать ртом маленькие розовые соски.

— Я Кира… — простонала она, когда я медленно вошел в неё.

Кира была упоительно тесной и податливой. Её бархатистая кожа откликалась на каждое моё прикосновение и поцелуй, покрываясь мурашками. Нежная шея открывалась моим губам, пухлые губы не сдерживали стоны, руки цеплялись за спину, а ноги обхватывали мои бедра, вынуждая входить глубже, вынуждая растягивать удовольствие. У неё были удивительные губы, от которых невозможно оторваться. Девчонка покусывала мои и выдыхала в них стоны, от которых я сходил с ума. Целуя подбородок, постепенно подобрался и зарылся носом в её мягкие волосы, шумно вдохнув запах мёда и малины, который опьянил сильнее виски. Кира вскрикнула и задрожала под моими руками, давая почувствовать накрывший её оргазм, что сжимал меня сильнее, заставляя кончить с ней в унисон. Я обхватил её под бёдра и прижался теснее, продляя наше удовольствие и не желая отпускать девчонку.

Перевернувшись на бок, прижал её к своей груди и укрыл нас пледом, продолжая покрывать поцелуями её скулы и шею, отчего она млела и крепче обнимала. Я никогда не испытывал подобной необходимости в поцелуях и уж точно желания перебирать женские длинные пряди волос, но мне не хотелось об этом думать, мне просто нравился её запах, нежность кожи и тихое дыхание, постепенно провалившейся в сон Киры.

Сейчас

Резко сев на постели, я стал шарить по ней глазами, пытаясь в темноте отыскать девчонку. Разум постепенно прояснился после сна, а руки в бессильном гневе сжались в кулаки. В хорошие же игры впутывает меня собственное подсознание, сначала дав ощутить тепло её кожи и заставить зудеть подушечки пальцев от желания к ней прикоснуться, а после грубо опуская в реальность, как в ушат с дерьмом.

Устало растерев лицо руками, поднялся с постели и отправился в ледяной душ. Ощущение её присутствия растворилось также быстро, как и сама Кира, стоило мне проснуться утром в кабинете и, вместо девчонки, обнаружить лишь еле уловимый запах мёда и малины.