было бы весьма назидательным предпринять философское исследование о том, в каких именно формах ложь может быть применяема нами с наибольшей пользой
Ложь есть нечто обязательное: мы все лжем и не можем не лгать. Поэтому мы должны приучить себя лгать обдуманно и красиво, лгать с доброй целью, а не со злой, лгать ради чужой выгоды, а не своей собственной, лгать успокоительно, любовно, гуманно, а не страшно, оскорбительно и враждебно; лгать приятно и грациозно, а не грубо и пошло; лгать уверенно, свободно, энергично, с высоко поднятой головой, а не робко, пугливо, со смущенным лицом, как будто стыдясь нашего высокого призвания. И тогда только мы освободимся от разрастающейся и заразительной правды, потрясающей основы страны, и тогда только мы станем велики, добры и прекрасны, как достойные обитатели планеты, по отношению к которой обыкновенно лжет даже сама всемогущая природа, — за исключением разве тех случаев, когда грозит нам какой-нибудь особо мерзкой катастрофой
числе других употребительных форм лжи мы имеем ещемолчаливуюложь — обман, заключающийся в том, что некто просто молчит и тем скрывает правду. Многие черствые поборники правды потворствуют этому пороку, воображая, что они не лгут, если только не высказывают ложь.
Тот, кто говорит оскорбительную правду только потому, что иначе мог бы лишиться душевного блаженства, должен сообразить, что такая душа, собственно, и не достойна никакого блаженства.
Оскорбительная правда нисколько не лучше оскорбительной лжи
Я полагаю, что такая «ложь вежливости» должна быть культивируема как грациозное и милое искусство. Ведь, говоря по правде, самая изысканная, самая утонченная вежливость есть не что иное, как прекрасное здание, построенное от фундамента до крыши из легковесных и позлащенных кирпичиков милой, самоотверженной лжи.
обычное «Как поживаете?» звучало ложью, ибо на самом деле они вовсе не интересовались, как кому живется, если только спрашивающий не был случайно гробовщиком
Каждый человек лжет каждый день, каждый час, наяву и во сне, в своих грезах, в своей радости, в своем страдании; если молчит его язык, то все равно лгут руки, ноги, глаза, самое положение тела, и все это предумышленно. Даже в проповедях… но это уже тривиально
Человек, говорящий по привычке всегда только правду, есть фикция: в действительности он не существует иникогда не существовал
Никто из нас не мог бы ужиться с человеком, привыкшим говорить всегда только правду; но, слава богу, никому и не приходится испытывать это мучение
