возрастом, Ричард, ты понимаешь, что жизнь состоит из мгновений. Из самых разных мгновений. Грустных, приятных и великих. Они составляют гобелен, который и есть твоя жизнь. Запоминай их все, особенно самые значимые. Благодаря им легче переживать остальные.
– Будь осторожен, Ричард, а не то я отвезу тебя в свой приют и кастрирую!
Возможно, тебе будет полезно знать, что уже тогда я тобой восхищался, Кэти. Ты для меня – ходячий пример храбрости. – Я вспомнил наши прежние разговоры. – В первый раз, когда ты велела мне отвалить, я увидел в тебе искру, которую ты умело скрывала. Я привык считать тебя тряпкой, а ты на самом деле была воплощением силы. – Я откинул с плеча ее волосы и погладил шелковистые пряди. – Ты стала моей силой. Моим светом.
– Ты стал моим всем, – прошептала она
Пока Лора и Кэти продолжали беседовать, я отнес поднос на кухню. Грэм последовал за мной вместе с коробкой и подождал меня, чтобы мы могли пойти в кабинет и поговорить. Он взглянул на бумаги на стойке и взял в руки список вакансий в Калгари.
– Да ты что, Ричард? – Он ухмыльнулся. – Ты умрешь там от скуки.
– Я не могу отвезти Кэти в Торонто. Там она будет несчастна.
Он изучающе посмотрел на меня и улыбнулся.
– Как ты изменился.
– Я поквиталась с тобой по-своему.
– Ты разожгла мое любопытство. Расскажи-ка, как тебе удалось со мной поквитаться?
На ее губах появился намек на улыбку.
– Кэти?
– В те дни, когда ты был особенно невыносим, я заменяла обезжиренный сыр и майонез для твоих сэндвичей на жирный вариант. Я никогда не добавляла в твой латте обезжиренное молоко – никогда. Я просто позволяла тебе думать, что делаю это.
– Что?!
– Однажды я забыла уточнить, когда покупала для тебя сэндвич, а ты ничего не заметил. Это была моя молчаливая месть.
– Так вот как ты мне мстила?
– Я подумала, что, если твои штаны станут теснее, тебе, возможно, придется усерднее тренироваться. А с по́том из тебя выйдет и все говнецо
Любовь не делает тебя слабым. Настоящая любовь делает тебя сильным.
– Спи, дорогая, ты в безопасности, – прошептал я, прижимая ее спину к своей груди. – Твой сон ничто не нарушит, обещаю.
– Я никогда так ни с кем не спала, Ричард.
Я поцеловал ее в шею. Я хотел, чтобы она поняла, чтобы узнала обо мне что-то, что сделало бы меня достойным ее доверия.
– Я тоже, Кэтрин. Ты первая женщина, которая лежит в этой постели.
– О, а…
Я улыбнулся, уткнувшись в ее шею.
– Я никому не позволял здесь оставаться. Это моя тихая гавань. Только моя. – Я крепче обнял ее. – А теперь пусть она станет и твоей. Спи спокойно. Я буду рядом.
– И что я должен сделать, чтобы это получить?
– Быть честным. Настоящим. Я хочу знать о твоей жизни все. Знать все о Ричарде, которым ты был раньше, и Ричарде, которым ты стал сейчас. Кроме того, я ожидаю, что ты извинишься перед моей семьей. Если останешься в нашей фирме, тебе придется заново завоевывать наше доверие.
– И начинать все с ноля?
– Я бы сказал, что сейчас у тебя минус пять
Секс без любви – это трение частей тела и все.
– Ты хороший мальчик.
Я горько усмехнулся. Никто никогда мне такого не говорил.
– С возрастом, Ричард, ты понимаешь, что жизнь состоит из мгновений. Из самых разных мгновений. Грустных, приятных и великих. Они составляют гобелен, который и есть твоя жизнь. Запоминай их все, особенно самые значимые. Благодаря им легче переживать остальные
