Дитя Света: Рождение Легенды
Алекс Флэйм

© Алекс Флэйм, 2015

© Анна Сергеевна Пазынюк, иллюстрации, 2015

Редактор Наталья Станиславовна Астанина

Корректор Ми Хи Ри

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

О книге

Альтрэния – это мир, в котором магия не является чем-то загадочным и необъяснимым. С начала времен предводители рас использовали волшебную силу исключительно во имя процветания народа, и владели ей лишь те, чьи души достигли духовных высот. Так продолжалось на протяжении тысячелетий до тех пор, пока в сердцах жителей планеты не зародилась Тьма, олицетворявшая темную сторону всех сущностей на Альтрэнии. Духовная сила планеты утеряла гармоничное состояние, и в мире наступила пора бесконечных войн, остановить которые не в силах был даже Владыка Гион.

Но спустя тысячу лет Силы Света принимают в свои ряды юношу загадочного происхождения. В одном из городов Света Мэндл узнает, что магическое искусство неразрывно связано с развитием духовных навыков. Обучаясь тайным ремеслам – алхимии, психоэнергетике и магии стихий – герой раскрывает свое истинное предназначение, выполнить которое можно только пробудив силу собственной души…

Написанная в стиле эпического фэнтези, книга погрузит читателя в незабываемый мир с неповторимой системой магии, яркими сражениями и захватывающим сюжетом, а также может заинтересовать тех, кто ищет ответы на многие извечные вопросы о добре и зле, любви и ненависти, смысле жизни, поиске предназначения и многом другом.

Глава 1. Незваный гость

Всепоглощающая тьма холодного сырого леса давила на рассудок Мэндла. Широкоствольные вековые деревья с замшелой корой обступали его со всех сторон. Когтистые ветви, давно утратившие листву, нависли над запыхавшимся юношей подобно стае диких стервятников, ожидающих пока тот утратит бдительность и полностью ослабнет. В атмосфере царила зловещая тишина, которая, казалось, затуманивала сознание Мэндла, ибо тот не слышал даже собственных шагов. Босыми ногами ступал он по мерзлой земле, чьи мелкие комки, будто шипы, впивались в оголенные ступни. Тьма окружила юношу со всех сторон. Казалось, ему никогда отсюда не выбраться.

Ноги отказывались слушать хозяина, и он упал на колени. Тяжело дыша, Мэндл с трудом поднял бледное лицо к серым тучам в надежде на спасение. У него не было сил сопротивляться этой омрачающей тьме, давившей на него со всех сторон. Он готов был сдаться ей, лишь бы поскорее избавиться от мучений.

Внезапно ворвавшийся столб света заставил Мэндла прищуриться. Каждая клетка ощутила невероятный прилив энергии, словно после долгого райского сна. В глазах появились слезы радости, а сердце запело от любви. Мрак испарился, будто ужаснулся могуществу света, стремительно рассеявшему темные чары.

– Время пришло, Мэндл.

Громовой звон слов, ворвавшийся в сознание, заставил парня проснуться. Снова тот самый сон. С ранних лет он преследовал юношу как напоминание о далеком прошлом, которое тот никак не мог вспомнить. И сколько бы Мэндл ни пытался понять, что означает это беспокойное видение, ответ всегда от него ускользал. Просыпаясь по утрам, юноша ощущал тяжкое бремя, взвалившееся на него из неоткуда, будто мир всеми силами пытался его отвергнуть. И лишь голос странника побуждал его сердце петь.

Мэндл встал с кровати и вышел во двор.

– Готов? Сегодня постараемся управиться побыстрее, – пронзительным и могучим голосом произнес Бэрил, увидев сына.

Парень, лениво потянувшись и зевнув, кивнул головой и посмотрел на мать, чьи серебристо-изумрудные глаза с нежностью поглядывали на юношу.

– Пообещайте, что в этот раз не попадете в неприятности, – произнесла она строгим тоном.

– Мам, ну ты же знаешь, что мы стараемся! Но они сами…

– Помни, Мэндл, чему я тебя учила, – спокойно вставила она, – будь милостив к окружающим, и вселенная ответит тебе взаимностью.

Юноша кивнул головой и поспешил утонуть в объятиях любимой матери. Попрощавшись, Тэя смотрела им в след, пока они не исчезли в гуще леса.

Мэндл с отцом отправились по делам в местную деревню, единственную на Малегорне. Когда-то давно на ее территории располагалась одна из главных столиц магов Альтрэнии, носившая величественное имя Гармэл. Но тысячу лет назад произошел Великий Раскол, который в одночасье отделил материк от остального мира. Это событие навсегда изменило судьбу простых людей, лишив их всякой возможности попасть на Единый Континент, где на протяжении многих тысячелетий обитали представители семи величественных рас. С тех пор знания о богатой истории Малегорна сгинули вместе с волшебниками, которые в один прекрасный день навсегда покинули эти края.

Мэндл с неохотой соглашался идти в деревню. И дело не в том, что ему не нравилось помогать отцу. Просто он очень не любил местных жителей, которые утратили всякую культуру и традиции предков. К тому же они сильно недолюбливали отца юноши. И хотя мать часто напоминала сыну о том, как важно иметь терпение и сострадание по отношению к людям, Мэндла это не особо вдохновляло.

По прибытии в деревню Бэрил и Мэндл, как обычно, обосновались на центральной площади, выложив травы на ящик и присев на старые табуреты, которые они принесли. Из старых прямоугольных пробоин, которые местные называли окнами, то и дело мелькали хмурые недоверчивые лица. Мэндлу с отцом никогда здесь не были рады. А все потому, что из деревни много лет назад начали пропадать молодые люди, и жители пустили слух о том, что это все это дело рук темного знахаря, выпустившего на волю злого духа. Этим знахарем они считали Бэрила. Но в лицо об этом мало кто осмеливался сказать, потому что травы, которые Мэндл с отцом добывали в отдаленной части материка, помогали местному населению справиться со многими болезнями, порой загонявшими человека в могилу. Незваным гостям часто приходилось слышать гневное шипение голодранцев в старой потрепанной одежде. И в этот день без этого не обошлось:

– Тсс… прокаженные снова пришли…

Но увидев грозный взгляд Бэрила, сразу зашагали прочь.

Первой к ним подошла старуха в лохмотьях из смеси различных шкур. В руках она держала мешок со все еще запачканными землей синими и желтыми овощами. Ее лисьи глаза подозрительно осмотрели травы. Недовольно фыркнув, старуха с презрением в голосе произнесла:

– Два листа черлопая, корень игвы и горстку лаиндры.

Отец, ничего не ответив, завернул товар в кусок старой тряпки и протянул старухе. Та небрежным движением кинула на ящик горстку овощей и выхватила товар из руки отца, будто желая как можно скорее отсюда убраться. Но, неудачно подвернув ногу, она упала на землю. Мэндл поспешил помочь ей, но старуха что есть сил оттолкнула парня и с дрожащим от гнева лицом произнесла:

– Не смей трогать меня своими мерзкими лапами!

Десятки озлобленных жителей сверлили парня ненавистными взглядами, но он молча смотрел на них раздосадованным взглядом.

– Почему каждый раз, когда я проявляю милость к людям, в ответ они еще больше меня ненавидят? – тяжело вздохнув, произнес юноша.

Бэрил положил руку ему на плечо.

– Брось это сынок. Ты не можешь им помочь.

– Но ведь они страдают, пап. Я чувствую, как страх и гнев раздирают их души… Они так несчастны. Я не могу на это смотреть.

– Я знаю, Мэндл, знаю. Но это выше твоих сил. Наши травы и так помогают им.

– Наверное, ты прав, – произнес юноша, опустив глаза. – Просто я ничего не могу с собой поделать.

Глубоко вздохнув, парень погрузился в воспоминания. В сознании возник эпизод первого похода в деревню, когда он, ослушавшись отца, незаметно ускользнул, чтобы прогуляться по местному поселению. Любопытство семилетнего мальчика оказалось сильнее предостережений со стороны родителей. Он чувствовал себя таким одиноким, живя посреди леса, и ему во что бы то ни стало хотелось с кем-нибудь познакомиться. Мэндл еще не знал, что многие жители винили его отца в пропаже детей, чьи братья и сестры еще больше своих родителей боялись и ненавидели его. Увидев одиноко бродящего мальчика, они не могли упустить возможности выплеснуть свои сгнившие чувства на ни в чем не повинного сына темного знахаря, каким называли Бэрила.

Толпа ребят окружила юного Мэндла и, судя по грозным ухмылкам, не собиралась так просто его отпускать.

– Что твой отец сделал с моей сестрой?! – яростно выпалил старший, чьи ноздри надулись от гнева.

Мальчика парализовало от страха. Внезапный натиск угрозы лишил его дара речи. Он прижал дрожащие руки к телу и закрыл глаза.

– Я с тобой говорю, сосунок! Открой глаза и отвечай, пока я не испортил твое невинное личико!

Мэндл услышал приближающиеся шаги, но ничего не мог сделать. Больше всего на свете ему сейчас хотелось оказаться дома. Он клялся себе, что никогда не ослушается отца. Страх, заставивший сердце дрожать, окутал его с ног до головы и не хотел отпускать.

– Сейчас я покажу тебе… – послышался угрожающий голос деревенского мальчишки.

– А ну прочь, мелкие зверюги! – словно гром средь бела дня прозвучал в пространстве исступленный голос Бэрила, заставив Мэндла вздрогнуть от неожиданности.

Мальчик услышал, как окружавшая его толпа умчалась прочь. И прежде чем он смог открыть глаза, Мэндл почувствовал, как борода отца прильнула к его шее. Мальчик, наконец, пришел в себя. По щекам потекли реки слез.

– Все в порядке, Мэндл, – произнес отец, поглаживая сына по голове, – все позади.

За прошедшие десять лет юноша не раз задавался вопросом о том, почему они так поступили. И недавно ответ сам пришел к нему, словно невидимый помощник нашептал ему на ухо.

«Дети не виноваты в том, что внушили им родители», – пронеслась мысль где-то в глубине сознания.

Вслед за этим к Мэндлу пришло понимание того, что на самом деле в душе деревенские ребята не желали ему зла, и он сумел их простить. Парень чувствовал тяжкое бремя страданий и страха, что всюду таскали с собой жители бывшего Гармэла. Он понял, что именно эти угнетающие чувства заставляют их так себя вести. Мэндл всем сердцем стремился помочь им, но любые его попытки оказывались тщетными.

***

На следующий день Мэндл отправился на свою любимую поляну у озера, которую он обнаружил будучи еще совсем маленьким. В отражении озера он впервые увидел свои яркие золотистые глаза, которые отец так любил восхвалять, говоря, что за всю свою жизнь не наблюдал ничего подобного. Он часто твердил сыну о том, что он очень необычный ребенок.

С ранних лет Мэндл любил проводить время на природе. Только так он мог избавиться от угнетающего чувства одиночества и отрешенности от этого мира, которое, несмотря на любящих и заботливых родителей, часто заставляло его сердце сжиматься от душевной боли. Порой, смотря на их радостные умиротворенные лица, он ощущал невидимую силу, способную развеять любой страх. Мэндл поражался тому, как им удавалось сохранить это нерушимое состояние благостности.

«Неужели им никогда не бывает плохо?» – задавался он вопросом, стараясь понять, почему не может чувствовать нечто подобное. Порой юноша испытывал непреодолимое стремление к чему-то высокому, могущественному и совершенному, что шло из самых глубин души. Но он никак не мог это объяснить даже самому себе и потому не мог этим поделиться. И в то же время это стремление всегда согревало его сердце.

***

Однажды утром отец взял Мэндла на прогулку. Они обосновались у берега реки под ветвями могучего дерева со множеством тесно переплетенных стволов и густо усыпанного тонкой листвой. Ветер нежно щекотал их своим дуновением, издавая посвистывающие звуки, приятно ласкавшие слух незваных гостей. Вода была гладкая и прозрачная, словно тонкий слой кристального покрывала защищал ее от внешних воздействий. Солнце ярко сияло, согревая местные леса и водоемы. Даже в тени путники ощущали жаркое прикосновение его лучей.

– Воистину прекрасный день, – заметил отец.

По его лицу расползлась улыбка, а глаза отражали в себе всю красоту окружающей природы. Мэндл завороженно смотрел на отца, стараясь избавиться от угнетающих мыслей. Наконец, ум затих, позволив юноше насладиться настоящим моментом.

– Мне нужно кое-что рассказать тебе, – заявил Бэрил после долгого молчания, – ты уже достаточно вырос, чтобы узнать правду о себе.

Слова отца застали Мэндла врасплох. Разум охватила волна беспокойных мыслей, которые он так тщательно пытался скрыть от родителей. Юноша молча ждал продолжения, пристально наблюдая за выражением лица своего наставника, которое отражало глубокую задумчивость и тоску, но в то же время облегчение от того, что он, наконец, может освободиться от тягостной ноши. Тяжело вздохнув, Бэрил направил взгляд куда-то вдаль и тихо, почти шепотом, заговорил:

– Семнадцать лет назад в темное вечернее время мы с Тэей отправились на прогулку. Нам всегда нравилось наблюдать за звездами и слушать звуки спящего леса. Вокруг было тихо и спокойно. Мы вышли к этой самой реке, чтобы насладиться отражением звездного неба. Тэя начала трясти меня за руку. Ее взгляд был направлен куда-то вдоль берега. Твоя мать часто говорила шепотом в вечернее время, чтобы не разбудить спящий лес, поэтому я пропустил ее слова мимо ушей. Наконец, она позвала меня восторженным голосом.

– Приблизившись, я понял, отчего твоя мать пребывала в таком восторге. И, должен признаться, я никогда не был так удивлен в своей жизни. В тот день я и Тэя обнаружили тебя, мирно сидящего у ствола этого же дерева. Ты смотрел в ночное небо. Твои глаза излучали яркий золотистый свет, а тело окружало белое сияние. Мы оглядели округу в поисках родителей. Но когда оказалось, что поблизости никого не было, мы поняли, что это был дар свыше. Ты, мой мальчик, – самое большое чудо, которым одарила нас жизнь. И за это мы будем вечно ей благодарны.

Отцовские глаза блеснули от едва появившихся слез. В душе его воцарился праздник. Сердце Бэрила распирало от счастья, – наконец он смог поделиться своей самой большой радостью с сыном. Что-то внутри подсказывало ему, что Мэндл все поймет.

Вытаращенные от удивления глаза парня продолжали смотреть на отца. Сердце юноши то сжималось от страха перед неизведанным, то успокаивалось под натиском трепетных чувств. И хотя Мэндл никогда еще не был так поражен, его наполняла искренняя любовь по к родителям, которые для него навсегда останутся самыми дорогими людьми. Но в то ж время в сознании бушевал ураган вопросов, на которые ему не терпелось узнать ответы.

– Значит, вы с мамой не знаете, как я там… то есть тут оказался? – спросил Мэндл после небольшой паузы, стараясь сдержать волнение.

– Единственное, что я никогда не забуду, так это то, что в тот день на небе сияла звезда, которая своей яркостью затмевала все остальные. Я заметил ее только по пути домой. С тех пор от той звезды не осталось и следа. Поэтому, Мэндл, ни я, ни твоя мать не можем ответить тебе на этот вопрос. Однако я уверен, что рано или поздно ответ сам найдет тебя.

Вечером путники вернулись домой. Настроение у Мэндла было отличным, однако внутри все будто перевернулось, и чувство отрешенности от этого мира вновь наполнило его сердце. Неужели он был прав, когда смотрел на звезды и мечтал о том, что его дом где-то там, на другой планете? Но тогда почему он сейчас здесь, на Альтрэнии? Почему одиночество преследует его все эти годы? И все же больше всего парнишку беспокоил один главный вопрос, на который он, возможно, никогда не сможет найти ответ: кто же он на самом деле?

***

Сегодня Мэндлу вновь приснился тот самый сон. С момента разговора с отцом прошло уже больше месяца, но чувство одиночества все еще не покидало его. Было ли это связано с тайной его происхождения, он не знал. В надежде, что природа поможет ему найти ответы, Мэндл решил отправиться на прогулку по весеннему лесу. Юноша не боялся гулять в одиночку, так как знал, что диких животных не видели уже много веков. За семнадцать лет он успел выучить каждый куст и каждое дерево и потому шел не задумываясь, направив взгляд на ясное солнечное небо.

– Что я здесь делаю? Я не принадлежу этому миру, – произнес юноша, обратившись к лесу, – я все еще чувствую пустоту, которую ничем не могу заполнить. Я не знаю, что мне делать…

В ответ он услышал лишь легкий шорох листьев, что разговаривали с ним на неизвестном языке. Ветер играючи развевал прямые русые волосы юноши. Мэндл знал, что лес его слышит и желает помочь, но не знал, как понять, что природа пытается ему сказать.

Дорога привела его к поляне у озера. Парень присел у старого могучего дуболина с гладкой гибкой корой и завивающимся словно спирали ветвями, с которых свисали бархатные круглые листья нежно-зеленого цвета. Мэндл считал дуболина своим лучшим другом, и потому делился с ним своими переживаниями.

– Я чувствую себя беспомощным… Ты знаешь, как я хочу помочь жителям деревни, но у меня ничего не получается… Почему?

Мэндл закрыл глаза и погрузился внутрь себя. Таинственная магия дуболина всегда помогала парню расслабиться. У юноши с ранних лет было ощущение, что деревья умеют сопереживать, но этот дуболин был особенным – под его тенью Мэндл буквально погружался в мир собственных грез, после чего ему всегда становилось лучше.

Поздним вечером юноша пришел в себя. Протерев глаза, он мысленно поблагодарил друга за чудесный отдых и отправился домой.

Мэндл испытывал неведомое ранее ощущение – будто волшебная сила наполнила каждую клетку. Он посмотрел на ладони. Их окружало едва заметное сияние.

– Что это со мной?

Спустя мгновение сияние исчезло. Мэндл оглянулся по сторонам и, немного подождав, уже был готов продолжить свой путь, но из лесу раздался чей-то голос:

– Время пришло, Мэндл.

Юноша замер на месте. Он не мог поверить своим ушам. Это был тот самый голос, что на протяжении многих лет пробуждал его ото сна. По телу прошла волна радостного возбуждения. Сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Мэндл огляделся, но не заметил ничего необычного. Волнительное ощущение начало угасать.

«Наверное, это просто игра воображения» – сказал он себе и еще раз посмотрел на свои ладони, но ничего не обнаружил.

Тяжело вздохнув, он попытался успокоиться, но внезапный голос вновь заставил сердце вздрогнуть.

– Уже уходишь?

– Кто здесь?

Но не успел он получить ответ, как увидел темный силуэт всего в нескольких шагах. Странник искусно слился с окружающей средой. Заметить его было почти невозможно.

Незнакомец сделал шаг вперед и снял капюшон. Мэндл увидел перед собой высокого светлокожего мужчину с выбритой начисто головой. С плеч свисала длинная серебристая мантия с сияющим алмазом в центре груди. Странник пристально смотрел на молодого человека, пытаясь выразить чистоту намерений. Глаза собеседника имели яркий серебряный оттенок. Безмятежный взгляд незнакомца очаровал юношу.

– То, что ты ощутил всего пару минут назад, принадлежит всем нам.

Странник протянул правую ладонь, демонстрируя едва заметное сияние, излучаемое кожей.

– Сегодня ты сумел пробудить эту силу. Но она еще слишком слаба.

Незнакомец выдержал паузу.

– Итак, Мэндл, хочешь ли ты получить ответ на свой самый главный вопрос?

– Вы знаете?.. – все еще сдерживая радостное возбуждение, спросил юноша.

Странник улыбнулся.

– Я давно слежу за тобой, Мэндл. И ты не раз чувствовал мое присутствие во сне.

– Но кто ты?

– Я тот, кто поможет тебе найти ответы. Твоя душа обладает способностями, которые не доступны обычным людям. Способностями, которые могут изменить мир к лучшему. Именно поэтому я здесь.

Незнакомец продолжал:

– К сожалению, у нас мало времени, Мэндл, поэтому я перейду сразу к делу. Я пришел сюда, чтобы забрать тебя в Раминг – город, где такие, как ты и я, могут найти применение своим способностям и использовать их во благо мира. Долгие годы Силы Тьмы оставались в тени. Но рано или поздно они вернутся. И если мы не будем готовы к их возвращению, то над всем миром нависнет угроза. Альтрэния нуждается в таких, как мы, Мэндл.

Собеседник сделал шаг навстречу.

– Прошу тебя, пойдем со мной.

Сердце юноши наполнилось волнующим трепетом. Внутри вдруг все встало на свои места. В глубине души он понимал, что всю свою жизнь ждал именно этого дня. Мэндл чувствовал, что сердце приняло решение в тот момент, когда он заглянул в глаза незваного гостя. И все же одна мысль не давала ему покоя.

– Но… как же мои родители? Я не могу уйти, не попрощавшись…

Незнакомец с сочувствием покачал головой.

– Мы не можем оставаться здесь слишком долго. Нас могут обнаружить.

– Но кто?

– Те, кто сошли с истинного пути. Они охотятся за такими, как ты, чтобы пополнить свои ряды новыми кандидатами. Мы не знаем, что они замышляют, но одно известно наверняка: они служат Силам Тьмы и мы должны их избегать. И сейчас я хотел бы услышать твой ответ.

В глазах Мэндла промелькнул легкий блеск. Он понимал, что отец и мать всегда будут любить его и не будут держать на него зла. Но в то же время он не знал, сможет ли он справиться с бременем разлуки.

– Мэндл, – продолжил незнакомец, протянув руку, – доверься мне. С ними все будет хорошо.

В сознании Мэндла бушевал ураган. Мысль о том, что он больше никогда не увидит родителей словно капкан вцепилась в него и не хотела отпускать. Но сердце подталкивало его к неизведанному, будто пыталось сказать, что так суждено. Разум все еще был окутан странным волнением, но оно казалось ему таким незначительным по сравнению с решимостью сердца, что Мэндл не колеблясь ни минуты последовал вслед за странником.

***

– Я видел сон. Я был великим. Я делал то, чего не мог никто другой. Я странствовал по всему миру, даря людям надежду. И в этом сне ко мне явился Ангел. Он обнял меня и молча посмотрел мне в глаза, излучая свет из каждой клетки своего призрачного тела. Я не смог разобрать черты лица, но он был так знаком мне, я это чувствовал.

– И что он сказал тебе, Мэндл?

– «Открой свое сердце. Сердце – это ключ ко всему. Как только ты сделаешь это, твое тело, твой ум и твоя душа последуют его примеру, и ты обретешь неведомую силу, которая уготована тебе судьбой. Мы все верим в тебя Здесь. Мы всегда рядом, чтобы помочь. Помни об этом, Мэндл».

– «Кто мы?» – спросил я Ангела. Но он лишь нежно обнял меня, помахал рукой и улетел прочь.

***

Мэндл открыл глаза. Странник сидел возле кровати. Они находились в маленькой темной комнате. Стены и потолок тусклого янтарного оттенка переливались разноцветными лучами, вливающимися в помещение через окно над кроватью. В дальнем конце комнаты вплотную к стене стоял темно-коричневый шкаф. Юноша привстал и обнаружил, что на нем другая одежда: рубаха серого цвета свисала до колен; туго завязанный пояс прижимал ее к телу; ноги обволакивали длинные свободные штаны; на запястьях и щиколотках манжеты плотно облегали кожу, а ботинки оказались настолько удобными, что на миг могло показаться, что он босиком.

– Что произошло? Где это мы? – спросил Мэндл наконец, посмотрев на странника.

– Дома, – загадочно ответил тот. – Пошли, я тебе все покажу.

Они вышли в слабо освещенный коридор примерно такого же цвета, что и комната. Присмотревшись, Мэндл вытаращил глаза – сияние исходило от светло-оранжевых кристаллов, равномерно распределенных по всему потолку. Парень перевел взгляд на стены. Оказалось, что они состояли из того же материала – драгоценных камней, но потухших, – и провел по ним рукой. Гладкая, как лед, поверхность излучала тепло.

– Это все кристаллы? – все еще с изумленным видом произнес юноша.

Странник кивнул.

– Весь город построен из драгоценных камней самых разных видов. Некоторым из них уже более тысячи лет. Они утратили свою жизненную силу, а вместе с ней и сияние. Нам постоянно приходится пополнять запасы камней и заменять старые в тех местах, где нужен свет. Это помогает поддерживать цветовую гамму вселенской гармонии в сердцах жителей Раминга.

– И кто только всем этим занимается?!

Спутник ничего не ответил. Мэндл молча шел следом. Сердце парня бушевало от радостных переживаний, а улыбка не хотела сходить с его лица. Все еще пребывая в состоянии полудремы, юноша продолжал восхищаться чарующим светом кристаллов. Путники свернули налево, и перед ними оказалась еще одна дверь. Странник остановился.

– Ты готов увидеть Раминг, Мэндл?

Юноша кивнул, предвкушая грядущий момент. Казалось, все должно было вот-вот измениться. Возможно, что именно здесь ему суждено было получить ответы на все вопросы. Собеседник улыбнулся и открыл дверь. Яркий свет прорвался сквозь щель и ослепил путников.

Вид, представший их взору, заставил Мэндла ахнуть от восторга. Странник вывел его на огромную площадь, в центре которой возвышалась массивная колонна высотой с целую гору и шириной в пару дюжин стволов. Большая часть сооружения излучала янтарное сияние, и лишь в некоторых рядах сверкал изумруд, подсвечивая овальные окна жилых помещений. Колонна напоминала гигантское дерево, чьи янтарные ветви в виде мостов и лестниц соединялись со стенами города. Площадь, если посмотреть наверх, напоминала форму спирали. Она казалась такой из-за нескончаемой лестницы, карабкавшейся вдоль стен до самого верха, чьи ступени украшали рубиновые камни, выделявшиеся на фоне янтарного блеска.

На площади среди кучи людей проскакивали забавные создания. Мэндл на мгновение окунулся в воспоминания о сказках, которые мать рассказывала ему в далеком детстве.

«Неужели все это по-настоящему?.. – подумал он про себя. – Вот бы маме это увидеть! А, может, она знала?..»

Как ему хотелось в этот самый миг оказаться рядом с ней и поделиться этим неповторимым мгновением. Сердце невольно сжалось от переживания разлуки. На миг ему даже показалось, что это чувство сильнее, чем одиночество, которое он испытывал на протяжении всего детства. Мэндл невольно съежился от тревожного предчувствия, что печаль может овладеть им. Но волнующий прилив радости вновь дал о себе знать, растворив в себе беспокойные мысли.

Среди существ больше всех выделялись гномы, одетые в разноцветные костюмы, длинные рукава и воротники которых были украшены сияющими драгоценными камнями. У многих из них была длинная седая борода, лысая голова и большие глаза стального цвета. Большинство несли в руках мешки с драгоценными камнями. Гномы обменивались шутками, стоя прямо на проходе. Здешние жители, казалось, давно к этому привыкли и молча проходили мимо. На высоте двух-трех метров в бледно-розовых мантиях летали феи. С их лица будто никогда не сходила улыбка, а крылья создавали вибрацию высокой тональности, в которой, если прислушаться, можно было различить гармоничную мелодию. Самые маленькие из них были не выше полуметра. В то время как самые большие достигали полутора.

В толпе то там, то тут выглядывали крохотные существа с кожей болотно-зеленого цвета, огромным носом и вечно наморщенным лицом. Гоблины, несмотря на явное расхождение во внешности с остальными жителями Раминга, отлично вписывались в общую картину. Они носили очки и были одеты в роскошные крохотные мантии. Одни в руках держали колбы, другие старые потрепанные книги. Было трудно не заметить, с каким важным видом поглядывали гоблины на окружающих, словно носили титулы Верховных Магов.

– Здесь столько разных существ! – с восторгом воскликнул Мэндл. – Я словно очутился в маминых сказках… Скажите, а чем они все тут занимаются?

– Гномы добывают кристаллы под чутким руководством гоблинов-геммологов. Магия фей используется для создания уникальных костюмов, которые с гордостью носят члены нашего города. В этом им помогают гоблины-алхимики, которые тщательно подбирают нужную цветовую гамму для каждого одеяния. Также в нашем городе живут Нарии. Их пение защищает нас от врагов.

Речь странника прервало внезапно промелькнувшее создание в алом одеянии. Мэндл заметил лишь черную шерсть, крохотные лапы и забавную конусообразную шляпу.

– Коскаты, – произнес странник, увидев изумленное лицо юноши. – Они служат посыльными. Вечно куда-то спешат.

Мэндл молча кивнул. На его лице по-прежнему отражался восторг, который он испытывал, глядя на это чудесное место. Глаза продолжали бегать из стороны в сторону, с младенческим любопытством разглядывая толпу. Наконец юноша обратил свой взгляд и на людей, обнаружив, что они носят одежды с уникальной раскраской: большинство оттенков повторяли друг друга, но каждый из них отличался насыщенностью и яркостью цвета.

«Ты точно была бы в восторге, мам», – произнес он мысленно.

Рядом со странником приземлилось неведомое существо. Мэндл невольно отпрянул, с открытым ртом уставившись на удивительное создание, происхождение которого ему было неизвестно. Огромная рептилия, покрытая лазурной чешуей, с вытянутой мордой, перепончатыми ушами и пернатыми крыльями уставилась на юношу своими чарующими добродушными глазами.

– Вот это да… – только и смог выдавить он из себя, все еще витая в облаках от восхищения.

– Это драгий, – произнес странник. – Смесь дракона и грифона. Мы скрестили эти виды, чтобы они совмещали в себе непробиваемую защиту и молниеносную скорость первых, а также отвагу и преданность вторых. Ты нигде не найдешь более верного спутника, чем драгий.

Мать, конечно же, рассказывала Мэндлу о драконах, однако юноша и представить не мог, что когда-нибудь увидит нечто подобное, а тем более так близко. Ему казалось, что он вновь вернулся в детство. Давно парню не приходилось испытывать таких глубоких переживаний, переворачивающих все с ног на голову.

Странник сел на драгия и протянул руку.

– Нас ждет Магистр.

– Мы полетим верхом? На нем? – с возбуждением в голосе воскликнул юноша.

– Садись, – ответил тот с улыбкой.

Собеседник помог Мэндлу забраться. Юноша сел верхом позади незнакомца и почувствовал, что чешуя у этого создания такая же гладкая, как кристаллы, из которых построен город. Драгий взмахнул крыльями и взмыл вверх. От неожиданности парень чуть было не потерял равновесие, едва успев вцепиться в мантию странника. Путники ловко облетали других всадников и мосты, что соединяли колонну со стенами города. И чем выше они поднимались, тем темнее было вокруг.

Драгий приземлился на слабо освещенную платформу. Больше сотни этажей отделяли Мэндла от площади. С этой высоты казалось, что она могла уместиться на ладони.

– И вправду молниеносная скорость, – воскликнул юноша, приходя в себя.

Странник указал рукой на огромные врата, и пока те не начали открываться, Мэндл никак не мог их разглядеть. Перед ним предстал роскошный зал, из которого исходило темно-синее сияние. Помещение было сделано из чистейшего кобальта и напоминало собой ледяную крепость, в центре которой стоял длинный алмазный стол. По левую сторону юноша заметил гигантский камин с легковоспламеняющимися кристаллами, расположенный за полупрозрачным синим стеклом. Верхнюю часть зала украшали геометрические барельефные узоры из серебра. В другом конце у высокой стены с живописным изображением Белого Пламени стоял волшебник в бордовой мантии с едва заметными узорами золотистого цвета. Не успел Мэндл шевельнуться, как ощутил его огненный взгляд.

– Войди же, – сказал тот повелительным тоном.

Сделав пару шагов, Мэндл обратил внимание на странную поверхность пола: мягкая, как очень плотная жидкость, застланная прозрачным гнущимся стеклом. Юноша не мог сдержать восторга, шагая по ней, и маг это заметил.

– Потрясающее место, не правда ли, Мэндл?

– Не то слово!

С лица юного гостя все еще не сходила улыбка. Врата закрылись, оставив его и волшебника наедине.

– Меня зовут Краер, – начал старик. – Я – Магистр этого города. Тебе, наверное, интересно, почему на Малегорне никто о нас не слышал?

Мэндл кивнул.

– Дело в том, что Раминг был построен внутри гигантской горы и окружен защитным заклинанием, которое скрывает его от посторонних глаз. Всего четыреста лет назад эти пещеры служили верным домом для гарпий, летучих мышей и прочих ночных тварей. А сейчас это место является прекрасным убежищем для таких, как ты и я.

Магистр медленно шагал по комнате, скрестив руки за спиной. Волшебник всегда держал веки слегка припущенными, а лицо было слегка напряжено, будто тот пытался что-то разглядеть где-то вдалеке.

– Ты знаешь, почему ты здесь, Мэндл?

– Для того, чтобы обучиться магии? – возбужденно спросил юноша.

Краер изогнул уголки губ, изобразив улыбку.

– Таких городов, как Раминг, на нашей планете всего три, – ответил маг спокойным тоном. – И все они были основаны триста сорок лет назад тремя предводителями Сил Света. Их звали Гирлион, Вардэон и Сардивальд.

Краер говорил медленно, тщательно обдумывая каждое слово. Кажется, он получал невероятное удовольствие от рассказа. Мэндл слушал с таким наслаждением, что порой переставал замечать свое дыхание. Сделав небольшую паузу, волшебник продолжил:

– В те времена Силы Света и Силы Тьмы набирались знания и сил, чтобы вступить в битву за господство на нашей планете. Задача Сил Света заключалась в том, чтобы раз и навсегда покончить с черной магией, которая переманивала на свою сторону сбившихся с пути юных волшебников и мешала естественному ходу эволюции живых существ на планете. В то время как сторонники Сил Тьмы руководствовались личными интересами и стремились захватить власть над всеми людьми. Самый могущественный чародей всех времен, Геордин, первым объединил темных магов, падших ангелов и демонов для восстания Армии Тьмы. Геордин верил, что сможет восстановить баланс сил на планете и объявил себя Верховным Правителем людской расы, уничтожая всех, кто отказывался ему подчиниться. Силы Света не разделяли его взгляды. Это и привело мир к войне. Причина, по которой Геордин стал предводителем, заключалась в его необычном даре в виде Сиреневого Пламени, противостоять которому в то время не мог ни один защитник Света.

– Магистр, – прервал его юноша. – А что особенного в этом пламени?

Краер обрадовался вопросу молодого человека. Слегка улыбнувшись, волшебник продолжил:

– На протяжении многих тысячелетий ходит легенда о тайном могуществе огня. Однако огонь этот не принадлежит физическому миру. Древние мудрецы говорили, что существует пламя, снисходящее к нам с уровня души. Ни одна магия не способна противостоять его могуществу. Насколько нам известно, в древности существовало четкое разделение между кланами волшебников, и каждый имел собственный источник уникального пламени. У одних оно имело изумрудно-зеленый оттенок, у других было ярко-желтым, у третьих красным и так далее. Каждое пламя обладало особым свойством, так как содержало в себе магию цвета. А каждый оттенок, так или иначе, выражает одно из качеств Великого Творца Вселенной. Именно поэтому город украшен разноцветными камнями, – чтобы жители Раминга могли ощутить на себе бесконечное многообразие Жизни. Что касается пламени: в те времена магия использовалась исключительно во имя процветания народа, и потому никто не знал, какое из них обладает наибольшим могуществом.

– В какой-то момент наступила Первая Война Магов, которая уничтожила большую часть кланов, обладавших уникальными знаниями о духовном огне. С тех пор никто так и не смог отыскать ни одного источника, которые скрывали наши предки. Когда Геордин восстал во главе чародеев, началась Третья Война Магов. Темные силы имели огромное преимущество в виде Сиреневого Пламени, которое по своему могуществу превосходило любой из существующих видов магий. Никто не мог понять, в чем заключается его сила, и, по правде говоря, мы до сих пор не имеем об этом понятия, – с отчаянием в голосе добавил Краер. – В то время половина государств были разрушены, раса эльфов – практически уничтожена, Силы Света – поглощены Тьмой, а воины лишились почти всех своих предводителей. Надежда покинула их сердца. Всем начало казаться, что Силы Тьмы одержат верх, пока в самый разгар битвы на поле боя не явился Великий Дух из Сердца Вселенной по имени Сэквор. Ангел расправил крылья Золотистого Света и вступил в Величайшую Битву с Верховным Чародеем Геордином. Чудесным образом Золотой Свет, издавна считавшийся явлением Высшей Силы Творца, поглотил силу Сиреневого Пламени и запечатал ее в своей душе, после чего тело Сэквора растворилось в воздухе. Предводитель Сил Тьмы был обезоружен, и Силы Света, вдохновленные надеждой, из последних сил одержали победу. Чародеи, падшие ангелы и демоны бежали с поля битвы. С тех пор их никто не видел.

– Грилион, величайший маг тех времен, прекрасно осознавал, что темные силы однажды возродятся, и потому предложил товарищам основать три города в разных частях света, чтобы, когда придет время, Воины Света могли объединиться и противостоять Тьме в решающей схватке. С тех пор прошло уже более трехсот лет. Все это время Раминг, Азгилдон и Гарнавэл созывали людей со всего мира, чтобы пополнить ряды Армии Света. Время от времени Силы Тьмы дают о себе знать, покушаясь на молодых кандидатов, которые едва начали пробуждать в себе скрытые способности. Темные маги нападают на странников, которые отправляются за такими, как ты, и захватывают в плен, переманивая на свою сторону. Вот почему было необходимо, чтобы ты принял решение незамедлительно. Никто не знает, сколько времени уйдет на то, чтобы Силы Тьмы успели тебя обнаружить.

– Так или иначе, – продолжил Краер, – природа твоего происхождения пока нам не ясна. Но так же, как и с другими, в ходе обучения твоя душа рано или поздно явит свою истинную сущность, и тогда ты сможешь получить ответы на все вопросы. А сейчас…

Врата распахнулись. Снаружи стоял странник.

– Следуй за проводником, он познакомит тебя с твоими наставниками.

– Ну как все прошло? – спросил тот у Мэндла.

– Мне просто не верится, что все это происходит на самом деле! – с восторгом отметил юноша, чуть ли не подпрыгивая на месте.

Проводник улыбнулся.

– Нам предстоит еще пара встреч.

Резким рывком драгий взмыл в воздух и понесся обратно на площадь. Мэндл сразу заметил то, чего нельзя увидеть стоя внизу, – огромный узор из невообразимых геометрических фигур простирался по всей поверхности нижнего этажа, постоянно изменяя цвета с одного на другой. Сердце вновь затрепетало от радости. Зрелище было и без того изумительным, и Мэндлу начинало казаться, что здесь все чересчур красиво. Но сразу за этим предположением последовала мысль: «Разве может красота навредить?»

Путники приближались к огромной дыре в стене высотой в пять этажей. В непрерывном потоке туда-обратно вылетали и влетали другие всадники. Драгий последовал вслед за остальными. Темную атмосферу ониксового тоннеля разбавляло сияние драгоценных камней, которые непрерывно меняли позиции, каждый раз формируя новые узоры. По пути юноша видел множество платформ и ответвлений, куда направлялись другие наездники. Все платформы имели уникальную раскраску, так же как одеяния жителей города. В полете юноша подумал, что с тех пор, как он сюда попал, все внутри будто встало на свои места, и лицо невольно сияло от радости. Лишь мысли о родителях врывались в его разум, но так же быстро исчезали.

Драгий приземлился на небольшую площадку, украшенную лазурными кристаллами. Странник помог Мэндлу слезть.

– За этими воротами тебя ожидает один из самых старых и выдающихся волшебников нашего города, – таинственным голосом произнес проводник, – он встречает новоприбывших и помогает им раскрыть свою истинную сущность.

Мэндл кивком поблагодарил странника и направился в сторону зала.

– Постой-ка, – вдруг сообразил юноша. – Я ведь даже не знаю, как тебя зовут!

Но оглянувшись, он обнаружил, что незнакомец исчез.

Врата закрылись вслед за Мэндлом. Свет был приглушен. Высота лазурного зала поражала не меньше всего остального. Огромные колонны, похожие на деревья, по обеим сторонам возвышались почти до самого потолка, где упирались в высеченные из алмазов облака. На противоположной стороне виднелся маленький фонтан внутри арки в форме идеального полукруга, находившейся в стене из драгоценных камней. Сверху арку накрывал белоснежный купол. Мэндл шел по направлению к сияющему фонтану. Шаги эхом отзывались по всему залу. В душе по-прежнему царил блаженный покой.

Подойдя поближе, юноша услышал едва уловимый шум воды. На дне фонтана лежал прозрачный кристалл. Мэндл посмотрел в отражение. Его золотистые глаза сияли как никогда раньше. Внезапный шум прервал размышления гостя. Юноша не спешил оборачиваться. Он слушал, как кто-то медленно ходил по залу.

«Наверное, это волшебник…»

Шаги становились все громче. Этот кто-то приближался. И когда он был уже совсем близко, шум прекратился. Мэндл обернулся и вышел из арки. Зал был пуст. Юноша медленно осмотрелся по сторонам и прислушался к тишине. Ничего.

– Вы здесь?

Ответа не последовало. Внезапная вспышка света заставила Мэндла обернуться. В воздухе над фонтаном кружил сияющий кристалл.

«Он что, играет со мной?» – пронеслась в голове задорная мысль.

Юноша прильнул к фонтану. Но ничего не происходило. Он снова оглянулся. В зале по-прежнему было пусто. Мэндл продолжал смотреть на кристалл и заметил, как что-то промелькнуло на его поверхности – какой-то образ. Все с тем же ребяческим любопытством юноша направился к драгоценному камню, пытаясь рассмотреть изображение как можно лучше.

Он продолжал приближаться, пока его не ослепила очередная вспышка света. Мэндл отпрянул. В центре груди что-то зашевелилось. Сердце забилось сильнее. Но не от тревоги или волнения, а как будто кто-то пульсировал им изнутри. Он распахнул рубаху и увидел легкое сияние, исходившее из-под кожи в области груди. Появилось чувство нарастающей теплоты. Сияние усиливалось, а тепло превращалось в жар. По телу побежали капли пота. Мэндл огляделся по сторонам, но в зале по-прежнему было пусто. Сердцебиение начало учащаться. И не успело волнение охватить разум юноши, как он почувствовал слабость и повалился на землю. Сознание окутал туман.

Глава 2. Возвращение Сэквора

Мэндла разбудило легкое прикосновение в области груди. Юноша открыл глаза и увидел перед собой пожилого волшебника в лазурной мантии, по краям которой поблескивали серебристые фигуры. Старик с закрытыми глазами тихо шептал себе что-то под нос. Ладони лежали у юноши на груди. Мэндл почувствовал, как невидимый поток тепла вливался в его тело из рук волшебника, чьи длинные серо-серебристые волосы и борода едва касались пола.

Старик медленно поднял веки. Никогда еще Мэндл не видел таких прозрачных и глубоких как океан глаз. Тысячи звезд, казалось, сияли где-то глубоко на дне. Взгляд волшебника излучал вселенский покой. Он смотрел на Мэндла с такой добротой, какую тот не получал даже от своих родителей. Не зная что сказать, парень продолжал зачарованно смотреть в глаза старика. Наконец, волшебник улыбнулся и помог парню встать. Юноша осмотрелся. Кристалл все еще сиял на дне фонтана.

– Добро пожаловать в Раминг, Мэндл, – произнес старик благозвучным и умиротворяющим голосом. – Меня зовут Лептон. И не переживай насчет обморока. Это естественная реакция.

– Вы всех учеников встречаете таким образом?

– Мое присутствие могло повлиять на исход ритуала, – загадочно ответил Лептон.

– Ритуала?..

– Единения. Осколок кристалла поселился в твоей груди.

– И зачем это нужно?

– Это не обычный кристалл. В отличие от тех, что являются строительным материалом для нашего города, этот кристалл обладает особой силой. Он играет роль катализатора энергии души. Мы называем его Диетроний. В течение следующих недель он будет расти, объединяя тело и разум с энергией твоей духовной сущности. Без этой связи доступ к магическим способностям остается закрытым.

– То есть получается, что без кристалла человек не может использовать свои магические способности?

– Не совсем так. Поначалу это трудно будет понять. Дело в том, что… м-м-м, у каждого из нас есть несколько так называемых энергетических слоев, которые окутывают физическое тело. Одно из них является проводником энергии в клетки и органы, второе ответственно за чувства и переживания, третье отвечает за мысли и так далее. Твоя душа, или то, где, собственно, и содержится волшебная сила, является самым главным и самым большим энергетическим слоем, охватывающим все остальные. Для того чтобы магическая сила достигла тела, она должна свободно пробраться через нижестоящие энергетические слои. Проблема в том, Мэндл, что у большинства людей она просто не способна достичь физического проводника в чистом и неискаженном виде, потому что остальные тела слишком засорены. Мы делаем это своими мыслями, чувствами, желаниями и намерениями, что исходят от темной стороны нашей личности. Лишь немногие волшебники способны использовать силу души без помощи кристалла. И могуществу их нет предела, ибо Диетроний, так или иначе, искажает энергию души, хотя и не так сильно, как это делают тонкие тела.

– Но если этот кристалл может помочь любому человеку наладить связь с магией души, то почему лишь немногие из нас приглашаются вступить в ваши ряды?

Лептон на мгновение задумался.

– Обладание магическими способностями – это большая ответственность. И не каждый человек способен ее осознать и уж тем более принять. К счастью, всеми процессами и событиями в нашей жизни руководит душа. И потому именно она решает, может ли человек воспользоваться Диетронием для пробуждения своих сил.

– И от чего это зависит? – все еще продолжал расспрос Мэндл.

– От уровня сознания самой души, который нарабатывается в течение многих и многих жизней… Ты ведь не считаешь, что это твое первое воплощение в человеческом теле?

– Никогда об этом не думал… И откуда вам только все это известно? – с радостным изумлением поинтересовался юноша.

– Любое знание доступно каждому из нас, нужно всего лишь быть открытым для него, – загадочно проговорил тот в ответ. – Те, кого мы призвали служить в Раминг, обладают необходимыми навыками и опытом, которые они приобрели в течение прошлых воплощений. Можно сказать, что они достигли того уровня развития, который позволяет им пропускать энергии определенного качества, необходимые для использования магии. Однако, даже несмотря на то, что их души находятся на высокой ступени духовной эволюции, многие переходят на темную сторону. Представляешь, что бы было, если бы каждый имел доступ к этой силе?

– Кажется, понимаю… Но как вы определяете, кто готов, а кто нет?

– Скажем так, в нашем городе есть группа существ, которые обладают доступом к такой информации.

– И что это за существа?

– Мы храним это в большом секрете, так как от этого зависит благополучие городов Света и их жителей. А сейчас, – продолжил Лептон, – нас ждет прогулка в место под названием Храм Духа.

Волшебник махнул рукой, и фонтан разделился на две части. Вода в нем повисла в воздухе. В стене открылся узкий проход, освещенный сапфировым сиянием. Мэндл последовал за учителем.

В сознании снова вспыхнули мысли о родителях. Юноша не мог понять, почему их тоже не позвали в Раминг? Кто-кто, а они-то уж точно находятся на высокой ступени духовного развития. Мэндл всегда считал их самыми светлыми, доброжелательными и мудрыми людьми на всем свете. Неужели все, кто живет Раминге, превосходят их? Или о них просто не знают? Может ли быть такое?

Мысли испарились, и юноша осознал, что они идут по горной пещере. На ощупь поверхность оказалась шершавой и царапающейся. Сияние, исходящее из другого конца, усиливалось с каждым шагом, однако Мэндл с трудом мог различить скалистые узоры, окружавшие их.

Тропа привела к бездонному обрыву. Путники оказались посреди гигантской пещеры с узким скалистым выступом, ведущим к водопаду. Капли воды, казалось, падали из неоткуда, так как потолок скрывался в тени. Лептон шел в направлении потока. За мощной струей находился большой сапфир – единственный источник света в пещере. Куда ни посмотри, всюду тьма. И только водопад излучал темно-синее сияние.

– Подойди поближе, Мэндл, – спокойно произнес волшебник, – стань передо мной и смотри сквозь поток. Не бойся, это не опасно.

Лептон отошел назад. Юноша аккуратными шагами подошел к краю и посмотрел на свет. Очаровывающий шум бьющейся о скалы воды мгновенно ввел Мэндла в состояние сосредоточенного покоя. Чувства и мысли мигом испарились. Парень пребывал в блаженном спокойствии и равновесии. Никогда еще он не испытывал ничего подобного. От наслаждения глаза закрылись сами по себе.

– Обрати внимание на дыхание, – произнес старик.

Следующие слова он произнес так тихо, что Мэндл едва мог его слышать, и все же они эхом отдавались внутри головы.

– Как ты дышишь: медленно или быстро? Глубоко или поверхностно? Контролируешь ли ты поток? Чувствуешь ли ты что-то помимо воздуха, что наполняет легкие?

Мэндл внимал словам учителя. Дыхание замедлилось, стало более глубоким и спокойным. Старик замолчал. Звуки воды эхом отзывались в сознании юноши. Наконец, он почувствовал, как воздух будто стал плотнее. Легкие наполнились энергией. Разум стал еще спокойнее. По телу прошла легкая волна вибрации, словно энергия выходила через поры, выливаясь в окружающее пространство.

Перед глазами начало темнеть. Вдалеке показался легкий оттенок сирени. Юноша продолжал следить за дыханием – шум воды отсеивал поток мыслей, разум оставался чистым. Сиреневое сияние перерастало в маленькое солнце, постепенно ослепляя Мэндла. Сердце забилось быстрее. Парень снова почувствовал нарастающее тепло в центре груди.

Лептон стоял сзади и молча наблюдал. Обычно на его лице сохранялось хладнокровие, но в этом случае все было иначе. Тело юноши излучало свет с сиреневым оттенком, а это не могло быть простым совпадением.

«Сиреневое Пламя… не может быть, – подумал волшебник, – неужели… он вернулся?»

Старик нахмурил брови и прищурился, сконцентрировавшись на одной мысли – не посланником ли Тьмы является парень?

В этот миг Мэндл осознал, что не чувствует дыхания – словно течет в непрерывном потоке. Энергия, исходящая из сердца, охватывала юношу от макушки до кончиков пальцев. И хотя эффект усиливался с каждой минутой, он не чувствовал ничего кроме покоя. Энергия продолжала наполнять тело юного кандидата. Сердце билось все чаще. Вибрация нарастала. Почва под ногами перестала ощущаться. Мэндлу показалось, что он парит над землей.

– Не может быть, – едва заметно произнес Лептон.

Юноша настолько погрузился в переживания, что уже не слышал ничего, кроме вибраций собственного тела. Сознание очистилось, и на мгновение он забыл обо всем на свете, пребывая в непрерывном потоке и сливаясь с его силой. Перед глазами возник образ ангела, извергающего Сиреневое Пламя. Поток огня стремительно летел в сторону парня, заставив сердце вздрогнуть от напряжения. В глазах снова потемнело, и юноша погрузился в глубокий сон.

***

Мэндл очнулся в маленькой каморке. Облокотившись о мягкий хрусталь, из которого состояла кровать, он попытался прийти в себя и вспомнить, что произошло. В памяти прорезался образ ангела из Сиреневого Пламени. Юноша сразу же подумал о Геордине. Неужели он?.. Нет, здравый смысл сразу же отбросил ужасающую мысль. Парень никак не мог быть связан с самым могущественным чародеем всех времен. Ведь Мэндл желает всем только добра. Но тогда почему ему явилось Сиреневое Пламя?

За дверью послышались шаги.

– Мне нужно поговорить с ним… Наедине, – прозвучал голос Лептона.

– Краер строго велел никого к нему не пускать. Он может быть опасен! – ответил незнакомый голос.

«Опасен? Я? Что происходит?» – подумал Мэндл.

– И все же я должен попасть внутрь.

– Но…

– Сейчас же.

В коридоре нависла тишина. Тревожное чувство скрутило юноше живот. Мэндл задрожал от нарастающего холода.

«Что это со мной? – подумал он, обхватив руками колени.

Внутри него бушевал ураган. Мэндл всеми силами пытался вернуть радостное возбуждение, но сердце вновь окутала пустота, которую он испытывал в детстве. Неужели он сделал что-то не так?

Дверь отворилась, и в помещение ворвался свет. Лептон закрыл за собой дверь и легким прикосновением руки зажег один из кристаллов в стене. Место напоминало чулан под лестницей, где была только старая кровать, на которой лежал Мэндл, янтарный стол, шкаф и небольшая табуретка, куда и присел волшебник. Вся мебель, как и во всех остальных помещениях Раминга, была сделана из потухших драгоценных камней.

– Что произошло? – наконец заговорил юноша в надежде, что волшебник его подбодрит.

Лептон молча смотрел куда-то в пустоту, мысленно прокручиваяя события в Храме Духа. Лицо слегка сморщилось от напряжения. Волшебник никак не мог убедить себя в том, что Мэндл может быть посланником Сил Тьмы. В золотистых глазах юного кандидата он видел глубокое сострадание, доброту и искренность. И Лептон мог поклясться, что душа парня действительно чиста. Но тогда почему в Храме Духа к ним явилось Сиреневое Пламя? Тяжело вздохнув, волшебник наконец ответил юноше:

– Хотел бы я знать, Мэндл.

Такой ответ явно не обрадовал парня. Старик выглядел очень озадаченным. Мэндл и подумать не мог, что его действия могут ввести в заблуждение такого мудрого волшебника. Поток мыслей вновь окутал сознание. Вслед за образом Сиреневого Пламени последовала ужасающая мысль о том, что Геордин и он связаны между собой. Юношу бросило в дрожь. Что-то явно пошло не так. Он прижался к стене и закрыл глаза в надежде избавиться от пугающих мыслей. Мэндл не знал, имело ли произошедшее какое-то отношение к его загадочному происхождению, и от того чувствовал себя еще более тревожно.

– Ты что-нибудь помнишь из того, что произошло?

От неожиданных слов Лептона юноша невольно вздрогнул. Мэндл открыл глаза, почесал затылок и, немного помолчав, произнес:

– Я помню странное ощущение вибрации по всему телу. И кажется… да. Я помню, как парил над землей.

Он вопросительно посмотрел в сторону учителя, тот молча кивнул.

– А потом увидел ангела…

Юноша замолк, пытаясь понять, стоит ли об этом говорить. Глубоко вздохнув и собравшись с силами, он продолжил:

– В его руках горело Сиреневое Пламя… Он направил его прямо в меня, а потом я, кажется, потерял сознание.

Лептон всеми силами пытался скрыть тревогу от юноши. Но в то же время Мэндлу показалось, что старик не разделяет его опасения.

Волшебник поднес руки к вискам и закрыл глаза.

– Жди здесь, – произнес он немного погодя и вышел из комнаты.

– Лептон? Что ты здесь делаешь?! – послышался суровый голос Магистра за дверью.

– Парень ничего не знает.

– Как ты можешь быть в этом уверен? Ты не можешь залезть к нему в голову. Для этого есть Психоэнергеты. Один из них, кстати, будет здесь с минуту на минуту.

– Прошу вас, Магистр, не стоит этого делать. Вы ведь знаете, чем это может закончиться. У нас пока нет веских причин применять насильственные методы.

– Нет причин? Он владеет Сиреневым Пламенем! – чуть ли не кричал Краер. – Весь Раминг может быть под угрозой!

«Я владею Сиреневым Пламенем?! – от этой мысли по телу Мэндла прошла волна мурашек. – Нет, не может быть! Неужели я – посланник Геордина?»

– Мы не знаем наверняка, – уговаривал Магистра Лептон. – Я уверен, что парень сам не понимает, что происходит. Позвольте мне решить эту проблему. Все-таки именно я отвечаю за новоприбывших.

В коридоре повисла пауза.

– Что ж, – послышался голос Магистра, – но если у тебя ничего не выйдет, то им займусь я.

Дверь отворилась, и они вошли внутрь. Краер сел на кровать рядом с юношей. Волшебники переглянулись. Нахмуренные брови и напряженные скулы придавали Магистру угрожающий вид. Наступило молчание. Краер снова посмотрел на Мэндла, и, сделав глубокий вдох, заговорил:

– В тот день, когда Геордин и Сэквор встретились на поле боя, энергия Сиреневого Пламени навсегда покинула планету. И, честно говоря, многие не верили, что эта сила действительно существовала.

В комнате воцарилась тишина. Голос Магистра прозвучал очень грозно. Пронзительный взгляд внушал юноше чувство тревоги. Мэндл всем сердцем надеялся, что худшего не случится. Взгляд Магистра стал еще суровее.

– Я не люблю делать поспешных выводов, – произнес он немного погодя, – но у нас нет другого выхода.

– О чем вы говорите? – с трудом выдавил из себя Мэндл.

Лептон обеспокоенно посмотрел на юношу.

– Храм Духа – необычное место, – начал учитель. – Оно пробуждает в ученике истинную природу его души. Обычно благодаря этому ритуалу я могу определить предрасположенности новоприбывшего ученика к тем или иным навыкам. Сегодня же, – он выдержал паузу, – твое тело излучало энергию Сиреневого Пламени.

Несмотря на то, что волшебник старался сказать это как можно спокойней, слова прозвучали как приговор.

– Это значит, – выпалил Магистр, – что тебе придется пройти Испытание Разума, чтобы доказать, что ты не являешься посланником Геордина.

– Но не беспокойся, – сразу же вставил Лептон, – это не опасно.

– И… и когда я должен это сделать? – проглотив комок в горле, произнес юноша.

– Сейчас.

Мэндл последовал по темному коридору за Лептоном и Краером. Серьезность их слов загнала парня в тупик. В голове бушевал ураган устрашающих мыслей, а сердце по-прежнему пребывало в молчании. Краер видел в нем угрозу для Раминга. Юноша пытался понять, что сделал не так. Но больше всего он боялся, что опасения оправдаются.

Путники пришли на платформу, где их ожидали два драгия. Чешуя одного из них излучала бордовое сияние, кроме головы и конечностей – те имели золотой оттенок. Краер оседлал волшебное создание и посмотрел на Лептона:

– По окончании сразу же доложи мне о результатах, – произнеся эти слова, Магистр кинул в сторону юноши грозный взгляд.

Лептон кивнул и подошел ко второму драгию с лазурным покровом, чьи конечности и голова имели белоснежный оттенок, а на спине вырисовывался красивый узор.

– Полетели, – обратился он к своему ученику и протянул руку.

Мэндл тем временем вспомнил слова матери, которая часто любила повторять, что иногда дела обстоят не так, как может казаться на первый взгляд.

«Надеюсь, что и в этот раз ты окажешься права», – думал он про себя, представляя образ улыбающихся родителей, от которого сердце вновь наполнилось теплом.

Драгий привез их на платформу янтарного цвета.

– Как вы отличаете, где какая платформа? – спросил Мэндл, надеясь определить, в каком состоянии пребывает волшебник.

Лептон понимал опасения юного кандидата и потому, желая немного его взбодрить, едва заметно улыбнулся и произнес:

– Это одна из тех вещей, которую хочешь-не хочешь, а придется запомнить.

Волшебник указал на едва заметный узор, который можно было заметить, только если внимательно присмотреться.

– Дело в том, что кристаллы расположены в определенном порядке, и каждый из них сияет с разной интенсивностью. Вместе они формируют некую картину, которая передает суть этого места.

Увидев ошеломленное выражение лица юноши, старик с едва заметной улыбкой добавил:

– Не волнуйся, это не так ужасно, как кажется на первый взгляд.

За дверью прятался большой зал с множеством решетчатых камер по обеим сторонам. Тусклое сияние кристаллов, освещавших помещение, имело красновато-оранжевый оттенок. Решетка одной из камер отворилась. Оттуда вышел мужчина с длинными темными волосами, закутанный в мантию. Он кивнул Лептону и молча прошел мимо. Волшебник вел Мэндла через все помещение по правой стороне. В зале царила мертвая тишина. Слышен был лишь легкий топот шагов да странные едва уловимые звуки, исходившие из глубин темных комнат. Мрачная атмосфера этого места невольно пробудила в юноше дрожь.

Лептон отворил одну из дверей и жестом велел Мэндлу войти. Задвинув решетку, старик что-то произнес себе под нос. В дальнем конце комнаты загорелся яркий рубиновый шар, располагавшийся на полупотухшей драгоценной подставке. Рядом с ним из стены появились два кристальных табурета, а дверь окутало полупрозрачное поле.

– Для чего это? – спросил Мэндл, все еще пытаясь справиться с волнением.

– Это чтобы никто нас не побеспокоил. А теперь прошу, присаживайся. Я расскажу тебе, что к чему. Ты ведь уже догадываешься, что встревожило Краера?

– Но я никак не могу быть потомком Геордина! – выпалил юноша, наконец получивший возможность оправдать себя. – Или могу?..

– Сомневаюсь, однако Краер как Магистр Раминга, должен быть в этом уверен. Для этого мы здесь.

Мэндл глубоко вздохнул и посмотрел на шар.

– Мы называем это Оком Сверхсознания. Оно поможет обратиться к знаниям, запечатанным в твоей душе, к которым у тебя нет сознательного доступа. Когда я скажу, ты прикоснешься к нему правой рукой и закроешь глаза. Ты обо всем забудешь и испытаешь духовное перерождение. Но не переживай, ты все равно ничего не сможешь вспомнить.

– А это опасно?

– Нет, когда ты очнешься, тебе покажется, что прошла всего пара секунд. Ты не будешь помнить, что произошло с тобой во время обряда, разве что можешь почувствовать небольшую тяжесть в голове.

Волшебник замолчал. Мэндл тяжело вздохнул и кивнул, снова обратив взгляд на шар.

– Готов? – наконец спросил Лептон.

– Кажется…

Юноша медленно поднес руку к сверкающему шару и закрыл глаза. Через миг он ощутил, как жизненная энергия вытекает в Око через канал руки. С каждой секундой он становился все слабее, пока рассудок медленно не растворился в сгущающемся тумане сознания.

Наступила тьма. Не было ни звука, ни света, ни запаха, ни даже поверхности, к которой он мог бы прикоснуться. Сознание Мэндла просто пребывало во мраке. Он не чувствовал тела. Не помнил, кто он. Не знал, где находится и что происходит. Он просто ощущал себя частью бесконечной тьмы вне пространства и времени.

Маленький шар света внезапно появился вдали. Сфера медленно приближалась к точке сознания юноши. Частица света была первым явлением, которое Мэндл смог увидеть и которое он смог осознать как нечто отделенное от него самого. Так произошел первый скачок в его сознании. Вслед за ним последовал второй: Мэндл и сфера стали одним целым. Он вспомнил, что он никогда не был тьмой, и почувствовал, что в этот самый момент его сознание растет и расширяется, тьма сгущается, а свет распространяется повсюду, во всех направлениях. Юноша ощущал силу света, его могущество и потенциал. Тьма оставалась пассивной, а свет устремлялся вперед.

Пространство начало делиться на семь спектров различных цветов. Появились узоры, постоянно меняющие форму. Казалось, свет выражал себя через образы. Он играл с самим собой, распространяя свое творчество в пространстве. Все выглядело хаотично, пока каждый цвет не начал приобретать свои плотность, форму и расположением.

Но по какой-то причине картина перед Мэндлом начала расплываться. В сознании возникла яркая вспышка, и юноша очнулся в темной камере. Напротив стоял Лептон, глядя в глаза ученика.

– Мэндл! – резко произнес старик, дергая его за плечи.

Парень потряс головой и огляделся.

– Ч-что?.. Что сейчас произошло? – спросил он, почесав затылок.

Лептон вздохнул с облегчением и сел рядом. На этот раз он не мог скрыть тревоги. Испытание Разума не сработало. А это означало только одно – безопасными методами узнать правду не получится. И если ему не удастся исполнить поручение Краера самостоятельно, Мэндла направят к Психоэнергетам, которые насильно проникают в сознание, нанося таким образом непоправимый ущерб психике ученика. Лептон погрузился в воспоминание.

Несколько лет назад в Храме Духа присутствие одного из новоприбывших, беззаботного и спокойного паренька чем-то похожего на Мэндла, вызволило древнее существо из тонкого мира, чье призрачное тело имело грязный серо-болотный оттенок, а глаза излучали тусклое буро-красное сияние. Вместо рук у него были длинные дымчатые щупальца, устремившиеся в сторону невинного парня. Волшебник едва успел сберечь юного кандидата от гибели, но Краер, охваченный тревогой, в тот же день направил его к психоэнергету, чтобы выяснить, не является ли юноша посланником Сил Тьмы. Долгое время подсознание паренька не позволяло волшебникам пробраться внутрь, и это лишь усугубило ситуацию. Дошло до того, что Лептону пришлось смотреть на то, как бедный юноша кричал от боли и умолял их остановиться, пока не потерял сознание. И лишь немногим позже им удалось выяснить, что парень оказался подвержен древнему проклятью, передаваемому по родовой линии. И когда он очнулся, было уже слишком поздно. Часть воспоминаний навсегда была потеряна вместе с силой души. Глядя на Мэндла, Лептон с трудом сдерживал напряжение, раздумывая о том, как бы и с этим растерянным юношей не произошло нечто подобное.

Шар по-прежнему излучал яркое сияние. Мэндл пытался вспомнить, что с ним только что происходило, но его сознание будто окутал плотный слой тумана. Он все еще с трудом осознавал настоящее. Посмотрев на учителя, он снова почувствовал нахлынувшую волну озноба, вызванную тревогой. На этот раз все действительно казалось подозрительным. Парень уже начал ненавидеть Сиреневое Пламя за то, что оно явилось к нему. Поспешив нарушить напряженное молчание, он заговорил:

– В чем дело, учитель?

Лептон кинул на собеседника встревоженный взгляд, от которого Мэндла всего передернуло.

– Твое сознание внезапно исчезло из сферы на самом раннем этапе перерождения, когда душа еще только-только начала осознавать себя. Кто-то в буквальном смысле переместил тебя обратно в тело и взял под контроль твое подсознание.

Голос старика звучал очень взволнованно. Он сделал паузу и глубоко вздохнул, затем продолжил:

– Я пытался разбудить тебя в течение десяти минут, но ты не приходил в себя. Я начал думать, что ты не вернешься.

Немного помолчав, волшебник произнес:

– К счастью, все закончилось благополучно. Хотя, возможно, ни ты, ни я никогда не узнаем, что же на самом деле с тобой произошло.

Лептон встал со стула и жестом убрал защитное поле от двери. Шар погас. Старик отворил дверь и велел Мэндлу выйти.

– И что теперь?..

– Нам во что бы то ни стало надо выяснить, что произошло.

– И как это сделать?

– Способов много. Но, боюсь, что ни один из них не является безопасным.

– А что, если Краер прав? – дрожащим голосом произнес юноша.

Волшебник ничего не ответил. И по его лицу Мэндл предположил, что ответ на этот вопрос лучше не знать. Драгий взмахнул крыльями и направился вглубь тоннеля. Сознание ученика окутал туман беспокойных мыслей. Мог ли он допустить ошибку, решив последовать за странником? Что если на самом деле он не тот, за кого его принимают? Тайна его происхождения так и оставалась нераскрытой. Мэндл не верил, что как-то связан с Геордином, но что если он ошибается? В этот миг юноше показалось, что вселенная отвернулась от него, оставив наедине с жестокостью этого мира.

Очередная платформа отличалась ярким зеленовато-желтым оттенком. Парню даже удалось различить некоторые черты узорчатой картины, но понять их смысл он все еще не мог.

– Куда мы прилетели на этот раз?

– Здесь живет и работает большинство алхимиков нашего города. Один из них – мой старый друг. Он-то и поможет нам разобраться с тем, что произошло. По крайней мере, я на это надеюсь.

Путники отправились вглубь подземелья по узкому проходу в виде спиральной лестницы, состоящей из темно-зеленого тусклого кристалла. Лептон привел юношу на небольшую овальную площадь, в центре которой возвышался живописный фонтан с изумрудной водой. Однако место имело мрачный вид. По обеим сторонам размещались жилые строения из темного самоцвета с множеством окон и мостов высотой в десятки этажей. По площади носились юные ученики, то и дело перебегающие из одного дома в другой, держа в руках мешки и банки с различными ингредиентами.

Лептон повел своего подопечного на другую сторону площади, где располагалась небольшая арка, вроде той, что стояла в тренировочном зале. Мэндл увидел стеклянный столб, простирающийся до самой верхушки и соединяющийся с множеством проходов на каждом из этажей. Юноша вошел внутрь, следуя за учителем.

– Будет щекотно, – произнес Лептон.

Мэндл почувствовал покалывание во всем теле, как будто клетки начали отделяться друг от друга. Перед глазами все поплыло. Парень ощущал себя бестелесным сознанием, воспаряющим вверх по воздушному течению, при этом зрение оставалось нетронутым – он по-прежнему различал окружающие предметы.

По прибытии на нужный уровень клетки собрались воедино, вернув путникам прежнюю форму. Несколько секунд, Мэндл шатался на месте, словно жидкая масса, неспособная себя удержать.

– Ух ты! Что это было?! – возбужденно произнес юноша.

– Скоро ты сам все узнаешь.

Лептон улыбнулся. Эмоции, казалось, совсем не имели власти над волшебником. Мэндл удивлялся, как ему это удается: тревога так стремительно исчезала с лица старика, что, казалось, он ее никогда и не испытывал. В то время как парню все еще приходилось бороться с внутренним страхом, заставлявшим его сердце биться так, что он ощущал себя беззащитным зверем, на всех парах убегающим от яростного хищника. Юноша сжал руки в кулаки, всеми силами удерживая непрерывную дрожь.

«Все будет хорошо… Я спокоен… Я спокоен», – только и повторял он про себя.

Они вышли к овальному коридору с множеством дверей. Лептон повел ученика к еще одной арке. За ней располагалась узорчатая дверь с сияющей надписью «Лаборатория Дравена».

Волшебник постучался. Дверь отворил невысокий старик, чья изумрудная мантия свисала до самых пят. По бокам одеяние украшали огненные узоры. Густые седые волосы свисали до лопаток, а борода едва скрывала шею. На лице с четко обрисованными скулами больше всего выделялись добродушные изумрудные глаза и маленький подрагивающий нос.

– Лептон, дружище, – произнес во весь голос алхимик, обнял волшебника и радостно засмеялся, – заходите. Что привело вас в мои владения?

– Этого молодого человека зовут Мэндл. Это его первый день в Раминге. И выдался он весьма трудным.

– Ну и что у вас стряслось? – заботливо спросил алхимик.

– Парню пришлось пройти Испытание Разума.

– Да что ты… – произнес Дравен, чье лицо вмиг преобразилось, сжавшись от напряжения.

– И, к сожалению, это еще не конец его приключений.

Старик серьезно посмотрел на коллегу. Выражение лица алхимика стало еще беспокойней – он знал, что это не к добру.

– Кто-то прервал обряд перерождения души и вернул энергию в подсознание Мэндла прямо посреди процесса, – в голосе Лептона снова прозвучала тревога.

– Как такое возможно?

– Я еще не сказал тебе самого важного. Когда мы отправились в Храм Духа, душа Мэндла излучала… – Лептон сделал паузу, набрав в легкие побольше воздуха, – Сиреневое Пламя.

Дравен вытаращил глаза. Напряженная тишина заполонила пространство. Алхимик начал метаться по комнате, нервно почесывая бороду.

– Краер очень обеспокоился тем, что это может значить.

– Естественно, обеспокоился! – выпалил Дравен, чей маленький нос мигом вздулся. – Сиреневое Пламя – это ужасно! Мы не можем… не можем так рисковать!

– И все же я был уверен, что Геордин не имеет к этому никакого отношения, пока кто-то не прервал наш ритуал в Зале Забвения. И если мы не найдем способ выяснить, что же произошло, то Краер отправит его к Психоэнергетам.

Алхимик кинул на друга встревоженный взгляд. Он прекрасно осознавал, как волшебник переживает за ученика.

Дравен с нахмуренным лицом слонялся по комнате, не обращая внимания на гостей. Лептон и Мэндл в гробовом молчании стояли у входа. Юноша пристально оглядывал помещение, стараясь отогнать нарастающее волнение, не дававшее возможности прийти в себя. Большинство изумрудов, освещавших лабораторию, казалось, давно начали тускнеть, в то время как солнечные лучи всеми силами пытались прорваться внутрь сквозь занавес в другом конце помещения. Вдоль правой стены располагались полки и шкафы с древними свитками, потрепанными книгами, котлами, все еще изрыгающим дым, колбами и разноцветными бутылями с надписями на неизвестном языке. На алхимическом столе Дравена в левом дальнем углу лежали испачканные различными пятнами книги и большой котел с раствором болотного цвета, чей пар имел желтый оттенок. Речь алхимика вновь привлекла внимание молодого человека:

– Боюсь, в нашем случае придется пойти на крайние меры.

Лептон и Дравен переглянулись. Сердце юноши сжалось от страха. На этот раз ему показалось, что он обречен. Но во взгляде волшебника виднелась забота. Он подошел к Мэндлу и положил руку ему на плечо.

– Мы оказались в очень нелегкой ситуации. У нас не осталось другого выбора, кроме как прибегнуть к навыкам Духовной Алхимии, которая может нанести тебе вред. Мэндл, я хочу, чтобы ты понимал, что Краер не оставит тебя в покое до тех пор, пока не узнает правду. И если ты не согласишься на нашу помощь, то, боюсь, методы Магистра могут оказаться еще более опасными.

Мэндл смотрел в бездонные синие глаза мага, выражавшие глубокую заботу. Немного помолчав, Лептон продолжил:

– Я вижу по твоим глазам, что ты такой же посланник Света, как и все мы, и что ты никому не желаешь вреда. Но Краер не может полагаться на одно лишь мое чутье, когда дело касается безопасности Раминга. Я привел тебя к Дравену, потому что он является самым выдающимся алхимиком нашего города, и только ему я могу доверить такое опасное дело. К сожалению, мы не можем гарантировать, что все пройдет гладко. Исход этого ритуала нельзя предугадать. Но боюсь, что если ты не согласишься на нашу помощь, то, чтобы сберечь тебя от Краера, нам остается только одно…

Волшебник глубоко вздохнул и немного помолчав, произнес;

– Нам придется стереть твою память, и ты больше никогда сюда не вернешься.

Сердце юноши будто провалилось в пропасть. Он смотрел на волшебника и не мог поверить, что все это действительно происходит. В его жизни наконец случилась та самая долгожданная перемена, от которой внутри все сияло от радости. И вдруг жизнь предстала перед ним совсем в другом свете – жестоком и непредсказуемом. В голове возник образ родителей. Быть может ему стоило вернуться? Ведь он был хоть и по-своему, но счастлив. А чувство угнетенности рано или поздно пройдет – не может же оно терзать его вечно. Но что-то внутри отторгало эту мысль. Он очень любил своих родителей, но покинуть Раминг, самое чудесное место на свете, казалось ему совершенно немыслимым. Ведь именно здесь, пусть и на пару мгновений, но он наконец почувствовал себя как дома. И тут Мэндл вспомнил о своем главном вопросе. Что-то подсказывало, что если он уйдет, то никогда не сможет получить ответ. И только сейчас он осознал, что готов пойти на все, чтобы узнать правду о своем происхождении.

Во взгляде парня появилась решительность. Сделав глубокий вдох, он посмотрел в глаза волшебника.

– Я готов.

Лептон, не скрывая своего восхищения юным кандидатом, похлопал его по плечу и перевел взгляд на Дравена. В этот миг Мэндл осознал, что не может пошевелиться. Магия Лептона подняла его в воздух и направила в центр комнаты, положив на сформировавшийся из кристалла в центре лаборатории стол.

– Я знаю, тебе страшно, – произнес учитель успокаивающим тоном, – но я вынужден попросить тебя довериться нам и постараться расслабиться. Чем больше ты напрягаешься, тем выше риск.

Лептон попытался произнести последние слова как можно мягче, стараясь не выдать волнения. Мэндл и не подозревал, насколько сильно был обеспокоен волшебник благополучием ученика. Если бы был хоть малейший шанс узнать правду, не прибегая к помощи духовной алхимии, Лептон воспользовался им не задумываясь, но, к сожалению, судьба решила иначе.

Несмотря на заботу со стороны алхимика и его друга и свою решимость, юноша был в ужасе от происходящего. Страх, отчаяние и чувство беспомощности разрывали его на части. Образ Сиреневого Пламени мелькал у него перед глазами, словно предсмертное видение.

Дравен с серьезным видом поднес колбу с белым раствором и, распахнув рубаху юноши, вылил жидкость ему на грудь. Мэндл вновь почувствовал жжение в области сердца.

– Это зелье возбудит сердечный центр, а также окажет стимулирующее воздействие на Диетроний, – произнес Дравен, обратившись к Лептону, – я надеюсь, что это высвободит часть энергии души парня, и тогда мы, возможно, сможем войти с ней в контакт и узнать, кто стоит за всем этим.

Жжение оказывало сильное воздействие на рассудок юноши, и его сознание снова начало погружаться во мрак. Мэндл почувствовал мощный прилив энергии по всему телу. Особенно остро он ощущался в месте жжения. Юноша наблюдал за тем, как яркий белый туман медленно выходит из груди. Лептон и Дравен отошли чуть назад. Алхимик создал вокруг Мэндла защитное поле. Туман сгущался, образуя плотное облако. В центре нарисовались едва заметные черты лица. Лептон и Дравен молча наблюдали за происходящим. Наконец, клубок дыма застыл на месте и обратил взор в сторону волшебника.

– Что заставило вас вызвать меня подобным образом?

– Мы хотим выяснить, что произошло во время процесса перерождения Мэндла.

Душа молча порхала в воздухе. Выражение лица едва заметно менялось.

– К сожалению, я не располагаю данной информацией.

Дравен и Лептон с подозрением переглянулись.

– Однако я знаю, кто вам нужен. И я могу позвать его сюда.

– О ком ты говоришь? – настороженно спросил алхимик.

Душа улыбнулась. Свет, что она излучала, засиял еще ярче.

– Нет поводов для беспокойств, друзья мои. Вы будете приятно удивлены. – Она сделала паузу. – Я с радостью представлю вам моего гостя.

Душа вернулась в тело Мэндла. Юноша пребывал в сознании, но с трудом воспринимал происходящее. Из груди начал выходить туман сиреневого цвета. На этот раз сгусток оказался значительно больше. Он возвышался над магом и алхимиком, формируя свои очертания. Лептон и Дравен стояли в напряженном молчании.

Широко распахнувшиеся крылья обнажили обличье ангела, чье тело было соткано из Сиреневого Пламени. Его Лицо не выражало никаких эмоций. Дух медленно осмотрел помещение, после чего едва заметно улыбнулся.

– Благодарю вас за прием, – произнес ангел.

Его голос был спокойным и величественным.

– Вы знаете меня как Сэквора. Я прибыл к вам с планеты под названием Тарлин. Много лет назад часть моей души помогла спасти вашу планету, Альтрэнию. И это была честь для меня.

Он сделал небольшой поклон. Волшебник растерянно посмотрел на своего друга, чьи глаза полезли на лоб от такого неожиданного поворота событий.

– О, Великий Дух, – произнес Дравен с благоговением, неуклюже поклонившись, – это мы должна благодарить тебя за спасение! Мы искреннее сожалеем, что вызволили тебя таким неподобающим образом. Просто мы должны были убедиться, что мальчишка не связан с Силами Тьмы. Но теперь мы знаем, что заблуждались…

Выдержав паузу, алхимик продолжил:

– Великий Дух, не будешь ли ты так добр сообщить нам, какова твоя цель пребывания в теле этого молодого человека?

Сэквор, проникновенно взглянув на собеседников, произнес:

– Грядет эпоха новой войны. Я здесь, чтобы помочь.

– Но почему именно Мэндл? – поинтересовался волшебник.

– Душа этого молодого человека имеет необычное происхождение, – произнес он таинственно, – не каждый может ужиться с моей энергией в одном теле.

Немного погодя, Дух продолжил:

– К сожалению, я вынужден покинуть вас, так как тело юноши начинает истощаться. Если вы хотите регулярно получать мои послания, вам придется обучить Мэндла вступать со мной в контакт. В заключение я хотел бы предупредить о том, что вас ждет предательство со стороны того, от кого вы меньше всего этого ждете. Будьте бдительны, друзья мои. Пусть Свет никогда не покинет ваш разум.

Туман собрался обратно в сгусток и резко вошел в тело Мэндла. Парень неожиданно оживился и начал судорожно вертеться на месте, корчась от боли. Дравен побежал за эликсиром.

– Подержи его, Лептон!

Алхимик влил в него зеленую жидкость. Юноша сразу же успокоился и погрузился в глубокий сон.

– Несладко ему пришлось… Бедный парень. Но, Слава Творцу, все обошлось, – произнес Дравен, посмотрев на товарища.

Лептон понимающе кивнул и с сожалением взглянул на юношу. И хотя с сердца спало тяжкое бремя ответственности за жизнь паренька, внутри что-то подсказывало, что это еще не конец. Тяжело вздохнув, волшебник посмотрел на коллегу и произнес:

– Зато теперь мы знаем наверняка, что он – посланник Света. Посланник самого Сэквора, – восторженно добавил Лептон.

– Ты как всегда прав мой старый друг. Отнеси его в комнату. Думаю, ему понадобится дополнительное лечение.