Оглавление

Предисловие

Если ты дашь человеку рыбу,

накормишь его один раз,

если научишь его рыбачить,

он будет сытым всю жизнь.

Китайская пословица

Если кого-то любишь, то хочешь иметь гарантию, что у него все всегда будет хорошо: и когда ты рядом, и когда далеко.

Если любишь кого-то самую капельку больше, чем самого себя, то ты — мама, а тот, кого ты любишь, начал свою жизнь с тебя. И ты хочешь железобетонно знать, что в любых обстоятельствах, 24 на 7 и всю-превсю жизнь твоего сына или дочери тебе будет спокойно. Или хотя бы не до корвалола страшно.

Это пандемия неусыпной троицы трех современных болезней, изъедающих бешенными темпами родительские жизни: чувства вины, тревожности и гиперопеки.

Я — мама. Я сильно болела этими делами. В прямом и переносном смысле. Было реально постоянно больно.

Я — педагог. Чуткий, вдохновленный, изобретательный педагог. Моя фишка — измельчать любую задачу на молекулы, распределять по жизни эти кусочки так, чтоб реализация шагов к цели не вызывала сопротивления, усталости, разочарования и выгорания.

У меня есть сын Левка, который нечаянно показал мне: то, что он получает, неплохо бы подарить всем детям на свете.

А у вас есть эта книга. И, наверное, дети, которым хочется нарисовать самую счастливую жизнь.

В начале пути вы скептически присматриваетесь к своему «дано» в распределении детско-родительской ответственности, в середине хочется заглянуть наперед: «А какой следующий шаг?» — а в конце завершенного цикла всплывает мысль: «Работает? Работает! Работает… Так это ж я любую ответственность так ребенку могу передать…» И потом вас уже не остановить.

Я называю этот подход к детям и к родительской жизни «антистресс».

Пока мы болеем этими хворями (тревогой, гиперопекой и виной), силы у нас убавляются, страхов за детей прибавляется и постоянно кажется, что если я не проверю, не проконтролирую, не сделаю, не доведу до кондиции, то… «все пропало, шеф, усе пропало…»

У наших детей бесконечное количество шансов стать счастливыми самостоятельными и энергичными взрослыми. Все это в ваших руках. Дети протягивают свои ладошки, вам нужно только разжать крепко стиснутые пальцы. Как? Об этом и поговорим.

Часть 1.
Воспитание по наследству

Глава 1. Почему я пишу об этом?

Мне было 17, когда мама вышла из общаги педучилища, оставив меня там с огромной сумкой в клеточку, набитой одеждой и сковородками. Она плакала всю дорогу домой, а это 5 часов в вонючем автобусе, потому что небезосновательно боялась, что я очень скоро отдам концы от голода.

Я совершенно не знала, что можно делать на кухне, кроме как есть. Потому на сковородку смотрела с подозрением: «А точно мы уживемся вместе?»

В комнате нас поселилось трое: я, бойкая девушка Аня и тихая Наташа. А вот на кухне людей было капец как много. Я была в таком страхе, что не сказала никому ни слова. Зато Аня сказала: «Будем готовить по очереди. Наташ, давай ты сегодня. Пожарь картошку». Эти ее слова спасли меня от разоблачения, а вот Наташе не повезло…

Но она виду не подала. Уверенной походкой направилась на кухню — и давай. Когда она поставила сковородку на плиту, влила масла и вот уже должна была начать процесс жарки, Аня возьми да и скажи: «Посолить не забудь!» Вот тут Наташа наша и спалилась. Она че, она ниче, она молодец, соль взяла и сразу посолила… кипящее масло! Вот это был фейерверк!!! Ееее…

На Наташке сразу повисла табличка «Looser», а я выдохнула. На ее месте могла быть я. Мне повезло. Когда на третий день-таки дошла до меня очередь готовить, я сварила гречку с сосисками и тем самым сдала первый важный зачет в моей жизни.

Как же меня такую безрукую в жизнь выпустили, я и сама не пойму. Только на кухне дома всегда были мама и бабушка, так лихо жонглирующие борщами и варениками, что мне как-то там и места не было. Хотя вру. Я пыталась суп сварить пару раз, но все мои попытки заканчивались одной фразой: «Морковка по всей кухне от тебя». Ясен пень, я ж терку в руки впервые в жизни специально для супа взяла.

Лозунг воспитания был прост и гениален: «Ты, дочечка, учись, это самое главное». И я училась, в школе, исключительно на отлично. А потом чуть не стала несчастной Наташкой…

Мы до сих пор с мамой вспоминаем эту историю, и мама виноватыми глазами смотрит на меня и говорит: «Как же ты справилась?» — «Справилась… Но можно было и без таких приключений…»

Я думаю, вы поняли, что я не умела ничего от слова «совсем». Стирать??? Убирать??? Утюжить??? Не говоря уже о таких взрослых делах, как зарабатывание денег… Нет, это мы не проходили, это нам не задавали.

Как в фильме «Иван Васильевич меняет профессию».

Алгебру — брала,

английский сдался сам,

историю и биологию покорила,

а вот что как с собой делать даже на бытовом уровне — нет, не брал.

К сожалению, на личном опыте, даже в гипертрофированном формате пережила гиперопеку и лицом к лицу встретилась со всеми последствиями данного явления.

Честно вам скажу, разруливать это все не весело.

И все же моя история имеет и плюсы: собственное родительство я строю на совершенно других принципах. На первых порах, когда я только пробовала, щупала грани моей ответственности и самостоятельности сына, когда боялась всеми мамиными страхами, что моя уменьшающаяся опека вот-вот обернется катастрофой, было невероятно тяжело.

Я уставала на физическом уровне до черных плавающих пятен в глазах, пока не нашла идеальный ритм, дозировку, баланс доверия и помощи. Уставала просто от нагрузки, но еще больше от перманентного бояния, которое обострялось в периоды Левкиной болезни или других нежданчиков.

В то же время я видела, как растут другие дети, с повышенной самостоятельностью, граничащей с беспризорностью, педагогической запущенностью и простым одиночеством. Болтаются по улицам, едят в 6 лет сухой доширак из пакета и колоритно ругаются матом в песочнице.

Это было как-то слишком для меня, от таких картин сжималось сердце и подкатывала вина, хотя я ни разу ни при чем.

Но надо было искать наш вариант, мой и моего ребенка, подходящий конкретно нам и чтобы без нервов — я, знаете ли, не люблю. Короче, надо было что-то делать…

Глава 2. Взросление

Чем отличается взрослый от невзрослого?

Самостоятельностью и ответственностью. Автономностью и адаптивностью. Другими словами —

способностью жить свою жизнь, опираясь на самого себя.

Когда наступает взросление?

Жаль, но кроме меня самой меня никто об этом не спрашивал. А это чуть ли не самый крутой вопрос в жизни.

По закону нашей страны человек в 18 лет начинает называться совершеннолетним и уже несет административную, уголовную и прочие виды ответственностей за себя перед государством.

Но если смотреть правде в самые глаза, то редкий человек в 18 лет по-настоящему становится взрослым. Хотя день рожденья справляют, аттестат в школе выдают и спиртное можно пить даже при родителях.

После вуза не сразу свежие специалисты чувствуют себя бодрячком. Тык-мык в поисках работы, жилья и любви. Мама с папой на посту. Чуть-что. Мало ли. И временами правда как-то чего-то мало: то денег (в основном, денег), то опыта, то банально мозгов.

Семья, дети, надо бы машину, и жилье, и еще больше мозгов и опыта… А предки прикипели, так сказать, к дежурному положению «чуть-что, мы туточки» и в общем-то далеко не отходят. И мы все живем друг с другом рядышком, числимся взрослыми, но как будто держим в уме парочку запасных взрослых, на всякий пожарный.

Грустно думать об этом, но ни рождение собственных детей, ни уход из жизни родителей никак не влияют на взросление. В свое время мне пришлось признаться себе в этой горькой правде. Рожая детей, становишься более усталой, занятой, любимой и суетливой, но не всегда взрослой… так же и теряя родных, приобретаешь скорбь, одиночество, недосказанные речи, застрявшие комком в горле, но не всегда в этом комплекте попадается взрослость. Она не связана с другими людьми. Она про тебя самого.

Когда же в этой жизненной истории наступает тот самый безвозвратный момент взросления? Когда человек может вздохнуть свободно и с облегчением промолвить: «Я вырос. Точно вырос»?

Только тогда, когда сам принимаешь решение взять в свои руки все радости, горести, успехи, поражения, нагрузку и грядущие форс-мажоры. Сам. И когда соглашаешься не передумывать на эту тему в каждой новой неприятности, встретившейся на пути.

В каком возрасте?

У меня это произошло в 32 года. Наверное, неплохо бы в 18. Правда, в привычных реалиях русскоязычных семей это маловероятно. Но я не сказала, что невозможно.

Как все-таки дать детям это взросление полным комплектом, а не урезанную версию? Чтобы и нам, родителям, стало спокойно и радостно за их жизни, и им не нужно было временами звать на помощь бабку, внучку, кошку и Жучку…

Пока что я отвечу на этот вопрос очень просто: дать.

Дать так, чтоб это самое взросление, ответственность, самостоятельность получилось взять. Не бросить, не швырнуть, не оставить скромно в пакетике за дверью, а дать. Из ваших родительских рук в подрастающие детские.

Но как дать? Как дать-то? — Да-вать. Маленькими порциями, понемножку, учитывая способность выдерживать и увеличивая дозировку.

Мы это делаем. И так делаем. Как умеем. И прежде, чем вы окунетесь в подробности, я скажу, что вы определенно делаете это лучше, чем ваши родители, кто бы что ни говорил. Как бы вы ни сомневались, ни тревожились о своей родительской роли в жизни детей, уверяю, вы делаете хорошо. Достаточно хорошо.

Эта книга научит вас делать еще и легко и привычно, приятно и терапевтично. Но вы уже хорошо справляетесь. Помните об этом всю книгу до последней страницы, особенно в местах, которые могли бы спровоцировать муки совести. Они вам не помогут, только повредят.

Глава 3. Не то

То доброе, чего я хочу, я не творю…

Послание к Римлянам 7:19

В наше время практически невозможно быть мамой и не знать ну совсем ничегошеньки о детской психологии. Информация висит в воздухе, роится в мыслях и просится в реализацию. Только одна проблема — автоматические реакции, зашитые в детстве, в нашем детстве.

Наша стратегия взросления, перенимания ответственности за себя кирпичик за кирпичиком строилась из детского опыта выполнений домашних обязанностей, приобретения навыков самообслуживания в общении с родителями. Другими словами, то, что родители делали для нас и за нас, так или иначе становилось нашими умениями. Именно то, КАК это происходило на эмоциональном уровне, какими словами с нами говорили, что чувствовали и как реагировали на наши удачные и не очень попытки, и становится нашей привычной манерой приобретать новую ответственность и брать на себя новые обязательства. Будь то на работе, в дружеских отношениях и в семье, уже нашей собственной.

Задача — придать всем элементам в этой формуле вектор со знаком плюс.

В те годы, когда у меня периодически выпадали зубы и мама будила в школу, было не принято любить детей напрямую. По большей части через строгость, «учись, пока я живой» и вину. Хваление было совсем не тренде, поэтому если оно и прорывалось порой, то скупо, неуклюже, похожее на смятый носовой платок сомнительной свежести из замусоленного кармана.

Я не помню ни одного эпизода, когда бы мама просто со счастливой улыбкой похвалила меня за самостоятельность.

Молчаливое допускание моей деятельности — было.

Упрек в том, что этой деятельности еще не случилось — было.

«Лучше бы я сама…» и «не допросишься» — было.

Было то, что превращало взрослую самостоятельную деятельность в моих ощущениях во что-то неприятное, должное, тяготящее.

А того, что делает рутинные домашние дела наполненными радостью, энтузиазмом — было мало.

Наши родители ненароком передали по наследству тот способ взаимодействия, который был доступен им самим. Не все они дают желаемый результат, а именно — плавное, уверенное и желанное обеими сторонами воспитательного процесса взросление.

В следующих главах я перечислю самые часто встречающиеся препятствия, появляющиеся на пути у детской самостоятельности и взросления. Все они связаны с родителями. Если они вам откликаются, вызывают воспоминания из детства, то, скорее всего, ненароком вы передаете тот же багаж и своим детям. Так устроен мир: что получили, то и отдаем.

Это забавно, но как только мы становимся детишко-растителями, неведомо откуда активируется энергичная мама из детства и начинает везде и всюду знать, как надо. Вместе с тем так свежи воспоминания о детских обидах на родительскую невнимательность и порой грубость, что мы решаем почти сразу точно не делать так больно своим детям, как сделалось нам тогда.

И вот: в мозгах ворох из решений, мечтаний, будущих свершенных материнских подвигов, в руках — кулек, который орет все время не по плану и растет самым непредсказуемым способом, а в теле — мигающая красным цветом лампочка на датчике «Ресурс». «Ресурс», который должен быть на все это предусмотрен и закончился раньше, чем мы были к этому готовы.

У одних мам и пап получается лучше контролировать проявление своих эмоций, реакций, они успевают подбирать слова, но чувства… их сильно не обуздаешь. Они вспыхивают, и ровно в этот момент их считывают дети.

У нас с ними связь.

Поэтому для начала мы рассмотрим, сколько накоплено ненужного, отследим эти проявления, а потом я дам до безумия простой и понятный алгоритм действий, который запустит процессы перемен внутри и снаружи.

Можно было бы, и сразу выложить все на бумагу, и вы бы с размаху внедрили бы это дело в жизнь. Но! В следующих 8 главах, я надеюсь, будет происходить, пожалуй, самое важное, что должно случиться между детьми и взрослыми — понимание, а точнее воспоминание, каково это — быть ребенком. Здесь происходит контакт. Да, за книгой, да, вы сидите один или одна, а ваши дети не в курсе происходящего. Но он случается — внутренний контакт с детьми, а вместе с ним — еще немного уже нашего родительского взросления.

Глава 4. Первое препятствие. Самостоятельная мама

Как будто бы так удобнее. Самой помыть, самой поутюжить, самой приготовить, самой завести будильник и так далее.

Дети, как и все люди, делающие что-то впервые, делают это криво.

Первый блин комом, все знают. Но отдирать этот самый блин комом от сковородки приходится вам, так же как и готовить новые блины.

Получается обидно. Я ожидаю от ребенка помощи, что мне станет немножко легче, а вместо этого получаю двойную порцию труда, а порой и расходов на устранение косяков. Что-то не сходится.

Как тут радоваться детской помощи, если от нее только хуже?

Именно так и думали наши родители, давным-давно. Вероятно, поэтому впервые я задумалась о том, что унитаз тоже кто-то моет, только после 20 лет.

И борщ сварила впервые после свадьбы.

И трясущимися руками утюжила мужнину рубашку.

После детской самодеятельности почти всегда в квартире руины. Вспоминаю себя и думаю:

— Да я вообще божий одуванчик была, подумаешь — 5 кг муки за раз перевела и морковку по все кухне теркой рассредоточила. Видела бы моя мама, как Лева готовит яичницу…

Как правило, косячным получается не только первый раз, но и второй, и даже третий.

Нормального качества самостоятельность проклевывается довольно медленно, оставляя невосполнимый ущерб в родительской нервной системе.

Ну ладно, пошутили и хватит.

Уж я не знаю, почему никто не закладывает время на косяки. Нет, все все понимают, что сразу не, не получится красивенько, что надо долго тренироваться, а маме в это время улыбаться, ободрительно-похвалительно, конечно. Ладно, хотя бы просто молчать. Но когда приходит этот самый КОСЯК, почему-то начинается нервный тик, а в глазах читается немой вопрос:

— Ну почему сейчас? Я не планировала генеральную уборку…

Так было в моем детстве. Я помню, что от моей деятельности радостно только мне, и то в процессе. А в результате то ли прощения приходится просить, то ли переделывать, то ли смотреть, как взрослые героически заметают следы твоих подвигов.

Так было не всегда. Но было. То, как родители реагируют на процесс ученья, состоящий из ошибок всех мастей и пород, очень запоминается, особенно если было обидно, стыдно и грустно.

Какие-то вещи сквозь попытки и совестливые «я больше так не буду, я буду стараться» проросли в более-менее котирующиеся дела и успешно зачлись в мой вклад в общее дело.

Например, я профессионально подметала двор и скоблила наивную траву, решившую нас озеленить.

Естественно, я сама из тех мам, кто без конца ищет способ зафиксировать чистенько убранный домик в его наикрасивейшем состоянии. Тарелки стройными рядами, носки попарно, полотенечки кухонные отглаженные по цветам и свежевымытый пол каждый день. Я очень люблю. Даже мужнины гаечные ключи, нет-нет да и разложу по номерам, пока он не видит.

Мне нравится, когда под ногами не хрустит, на одежду не намазывается и приятно пахнет.

А на все это нужны силы и время