– О господи! В старые времена ты получил бы за это рыцарство! – вскричала миссис Линтон. Мы повержены! Мы повержены! Хитклиф не тронул бы тебя и пальцем – скорее король двинет свою армию на стаю мышей. Выше голову! Вреда тебе не причинят. Нет, ты не агнец, а зайчонок-сосунок.
Тебе я мстить не буду, – ответил Хитклиф менее свирепо, – это не входит в мои планы. Тиран выжимает все соки из своих рабов, и они на него не восстают, напротив, крушат тех, кто под ними. Можешь замучить меня до смерти забавы ради, только позволь и мне позабавиться на тот же манер и по возможности воздержись от оскорблений. Сровняв с землей мой дворец, не сооружай на его месте шалаш и не восхищайся собственной щедростью, милостиво разрешив мне там поселиться. Если бы я вообразил, что ты действительно хочешь женить меня на Изабелле, то перерезал бы себе горло!
Я долго смотрела на потрепанный ветрами и непогодой камень, присела и обнаружила ямку в земле, все еще хранившую раковины улиток и камешки, которые мы любили там прятать с другими, менее долговечными сокровищами, и словно наяву передо мной возник товарищ моих детских игр – сидит на пожухлой траве, опустив квадратную голову, выгребает землю куском сланца. «Бедный Хиндли!» – невольно воскликнула я и вздрогнула: на миг мне почудилось, что ребенок поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза!
Мне казалось, что Господь бросил обитавшую там блудную овцу на произвол судьбы, а злобный зверь рыщет между нею и стадом, выжидая подходящего часа, чтобы накинуться на нее и растерзать.
– По-моему, ты на нее наговариваешь, – заметил Хитклиф, разворачивая стул и садясь к ним лицом. – Во всяком случае, сейчас она явно мечтает убраться от меня подальше.
Я никогда не говорила ему: «Оставь того или иного врага в покое, потому что вредить ему было бы неблагородно или жестоко», нет, я говорила так: «Оставь их в покое, потому что я не хочу, чтобы с ними поступали несправедливо». Он раздавит тебя, как воробьиное яйцо, Изабелла, если обнаружит, что ты ему в тягость. Я знаю, он никогда не полюбит никого из Линтонов и все же вполне способен жениться на тебе в надежде на будущее наследство – алчность постепенно берет над ним верх. Вот такая картинка, а ведь мы с ним друзья – причем настолько, что, если бы ему всерьез вздумалось тебя заполучить, мне следовало бы, пожалуй, попридержать язык и позволить тебе угодить в силки.
Если бы Линтон знал, сколь горько мне жилось, то постыдился бы омрачать мое избавление от страданий своими пустыми капризами. Лишь доброта к нему заставляла меня нести горе в одиночку: если бы я не скрывала своих мук, он желал бы избавления от них не меньше меня. Теперь все позади, я не стану мстить за его глупость – я могу вынести все, что угодно! Пусть самое подлое существо на свете ударит меня по лицу, я не только подставлю другую щеку, я извинюсь за то, что вынудило меня ударить, и в доказательство немедленно помирюсь с Эдгаром! Спокойной ночи, Нелли! Я – просто ангел!
