Ника Капарис

Параллель

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Ника Капарис, 2018

Дорогие друзья! Данное повествование — продолжение следующих книг:

1. «Луна в Рыбах»,

2. «Догнать ветер»,

3. «Неотправленные письма»,

4. «Цикличность».

Следующая книга выйдет под названием «Тоннель».

16+

ISBN 978-5-4493-7192-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Параллель

Цветы, как откровения любви,

всегда на — «ты», волнительны, чисты.

Слова в слова и льётся речь в бокал вина.

Глаза в глаза… и ты герой на час, на два…

Ну, что ж судьба, давай исчезнем навсегда объятьях омута-греха!

В нашей непростой жизни любая встреча несёт свой смысл и имеет своё значение. Иногда это случайность, такая вся яркая, эмоциональная! А иногда напротив, лишь сухое приветствие или кивок головой. Есть закономерные встречи, которые живут по каким-то своим неведомым законам, они годами накручивают круги, приближают и также равномерно отдаляют, но в конечном итоге всё равно сталкивают в определённый час в определённом месте. Есть бесконечные встречи, которые на первый взгляд не несут в себе ничего особенного, просто повторяющие изо дня в день лица, образы, фрагменты. Но как бы то ни было, мы все зависимы друг от друга. У одних мы чему–то учимся, с другими заземляемся, с третьими вообще сплошная суета и пустота, но в конечном итоге из множества приходящих и уходящих мы остаёмся с избранными, что однажды предопределила встреча, судьба.

Это утро началось с человека, который определённо играл не последнюю роль в жизни нашей героини, которая всё ещё нежилась и потягивалась в тёплой постели, и пока что не желала вставать. Анна с большой неохотой прокручивала мысли в голове, что наметились важными делами накануне вечера, и уже понимала, что не все они столь актуальны сегодня. Её умиротворённое состояние окончательно пробудил телефонный звонок.

— Алло! — полусонным голосом, ответила она.

— Здравствуй милая! — прозвучал до боли знакомый голос, — неужели ты всё ещё в постели?

— Представляешь, всё ещё валяюсь! Но, чёрт возьми, Владик?! Ну, вот откуда ты взялся?! — в ту же секунду эмоционально завелась Анна. Какими судьбами?! И номер у тебя другой, и что за манера такая, бесконечно менять телефоны?

— Ну да, есть у меня такое непостоянство, но сейчас не об этом! Я очень по тебе соскучился и в данный момент я в электричке, которая, если верить расписанию будет ровно через 2 часа 25 минут у тебя.

— То есть, как это в электричке?! Ты безумный! Почему заранее не сообщил?

— Я и сам не знал, что именно так получится! У меня сегодня выходной и я случайно вышел на станции «Комсомольская», и ты не поверишь, услышал, что электричка до твоего города отправляется через десять минут и ноги сами понесли к «паровозу», словом воспользовался случаем!

— Фантастика! Ты как всегда внезапно сваливаешься из неоткуда, устраиваешь переполох, затем исчезаешь, и что самое удивительное, кардинально меняешь все мои планы! Ты, ненормальный!

— Ты хочешь сказать, что мне не рада?! И мне нужно выйти на первой же станции?!

— Влад, я не могу ещё толком сообразить, что ты на самом деле уже в пути! И, конечно же, я тебе рада и ни в коем случае не выходи ни на какой другой станции, потому что на конечной я буду тебя ждать!

— Хорошо, тогда до встречи!

Её часы показывали 9:45 «Успею, — внутренне успокаивала себя Анна». На ходу завтракая, одеваясь и приводя себя в порядок, она удивлялась не тому, что он опять как «снег на голову», а именно тому, что сказать ему «нет» Анна не в силах, да и потом ей самой очень хотелось его увидеть.

Так получилось, что они не виделись уже больше года. И надо сказать, что их объединяло нечто большее, чем просто мужчину и женщину. Дело в том, что они жили когда-то на соседних улицах и учились в одной школе. Вот, наверное, в этом и был и есть определённый крючок — то самое далёкое прошлое, которое маниакально затягивало именно туда, где было особенно хорошо и беззаботно! Хотя странность заключалась в том, что их вовсе не было в совместном прошлом. То есть они никогда не встречались, никогда не общались, и даже не играли в одной песочнице. Они просто жили в одном поселке, рядом с теми людьми, которые и связывали их прошлым. А когда находишься в сотнях километрах от своих родных мест то, это много чего да значит!

Их первая встреча была в 2009 году, спустя 23 года, как Анна уехала из родительского дома. Тёплый апрельский вечер был переполнен эмоциями до предела! Они сидели за столиком одного из тысячи столичных баров и постепенно изучали, и открывали друг друга. Что в тот момент между ними царило — сложно сказать, и тем более, дать какое-либо определение. Это было ближе к полупьяному состоянию, где напрочь отказывала голова и лишь глаза неистово горели и говорили о самых простых и понятных вещах.

Анна не помнит такого, чтобы кто-то из её мужчин в первый же вечер признался в любви и тут же предложил жить вместе. Влад выбивался из всех тех, кого она знала ранее, поэтому она не спешила с ответами, хотя прозвучавшие его слова были весьма убедительны, и к тому же, это было приятно! Их встречи продолжались одна за другой, такие же яркие, эмоциональные и волнительные! В такие минуты их время замедлялось и тут же без всяких оснований исчезало куда-то бесследно, в общий поток воспоминаний. Безусловно, эта была ещё, та, атмосфера всевозможных интриг, взаимных интересов и ещё каких-то очень родственных душ, что и поспособствовало перейти в стойкую симпатию. Они могли говорить часами, вспоминая по десятому кругу одно и то же! И самое удивительное никогда не переступали тех самых границ, что часто существовали между разнополыми людьми, то есть не было между ними близости. Вся сексуальная энергия, словно облаком расплывалась и принимала иную форму. С его стороны, конечно же, не исключались такого рода желания, как у любого здорового мужчины, но с её трезвым умом потерять голову было крайне сложно! Анна дорожила откровением, теплом и чистотой душевных качеств, что порой ценнее любых других проявлений близости, как бы не выглядело и не звучало это странным.

— Удивительно! — часто говорил Влад, — но с тобой я словно проваливаюсь в другое измерение. Я забываю о многих вещах, не тревожит завтра. Мне с тобой легко, я себя чувствую по-домашнему уютно, и ты дополняешь чем-то очень необходимым, таким очень родным и близким, и мне совсем не претит твоё Я.

— О, да! — улыбалась в ответ Анна. Мы с тобой словно ненормальные любовники, которые напролёт все 48 часов обмениваются своим либидо, а на третьи сутки, обессилив, молча засыпают одновременно, зная и понимая, что истощение всё же произошло и пора бы наконец-то расстаться, чтобы опять возобновилась страсть.

Всё это буквально читалось в их поведении, а именно в словах, жестах, в улыбках и конечно в блеске глаз. Поэтому часто бывало так что, приехав буквально на несколько часов, Влад никогда не мог уехать обратно в тот же день.

Красивый, высокий, с атлетическим телом мужчина, в прошлом офицер гражданской авиации с утончёнными чертами лица, с обаятельной улыбкой, карими проникновенными глазами, безусловно, он всегда притягивал внимание женщин! Конечно же, Влад об этом знал и пользовался своей внешностью, как глянцевой визитной карточкой. Для него не существовало особых преград, чтобы очаровать любую даму. Женщины сами таяли от его улыбки и смазливых глаз. Но, вполне возможно, что он даже где-то устал от бесконечной роли плейбоя, а теперь с ней, он почувствовал перелом в своём естестве оттого, что отпала необходимость играть.

***

На часах было без четверти одиннадцать, когда Анна вошла бар-ресторан, где они должны были встретиться. Она присела за барную стойку, заказала стакан сока и наконец-то успокоилась, бросая машинально взгляд на часы, что времени было предостаточно.

Приятной внешности барменша отчего-то всё чаще и чаще мелькала перед её глазами, затем остановилась напротив и спросила.

— Может Вам ещё что–нибудь предложить?!

— Нет, пока ничего не надо, — совершенно без желания поддерживать разговор, ответила Анна.

— Знакомый, слишком знакомый!

— Кто знакомый? — Анна даже обернулась и пробежалась глазами по залу.

— Запах знакомый, не могу вспомнить! Что у Вас за духи?!

— Обычные, «Шанель», классика, — удивлённо произнесла Анна, — странное дело, но я их совсем не чувствую.

— Это верный знак, если не чувствуете! Значит Вы умеете их носить!

Удивительно, подумала Анна, вот и Влад, как-то говорил, что ему нравится именно этот запах, и что он иной, чем на других женщинах. Ей тут же вспомнился ещё один случай, пожалуй, самый сложный в их отношениях.

Было раннее утро, они сидели в зале ожидания и ждали очередную электричку до Москвы. Он бережно обнял её за плечи, коснулся своими губами её затылка, медленно перемещаясь по виску к шее. И ей вдруг показалось, что в эти минуты всё это выглядело так, словно это и была та самая откровенная близость. Глаза его говорили о многом, руки сплетались трепетно в объятия, сердце стучало безудержно, и даже душа трепетала и была на мгновенье оголена, неприкрыта.

— Я не могу просто так сегодня уехать, — полушёпотом произнёс он, когда ты вот так совсем близко, я схожу с ума… И этот твой запах, он дурманит меня! Я очень хочу тебя! Ты ведь тоже желаешь этого?

— Нет… ты ошибаешься — так же тихо ответила Анна, — я не хочу близости. Секс не сплотить нас, а напротив всё разрушит, испортит. И я не понимаю банальную технику в близости без обмена тонких энергий Инь Ян. Понимаешь?! Это важно!

— Странная ты! Никогда не бросаешься на шею, никогда не требуешь к себе внимания, никогда не просишь, чтобы я остался и при всём при этом я не могу просто так уйти. И причём тут все эти, кем-то придуманные энергии и вся эта твоя книжная хрень?

— Притом, что я пока не вижу в тебе своего мужчину, который бы гармонично влился в моё сознание. Ты живёшь параллельными мирами, а именно пороками и страстями и, к тому же, не может остановиться! Я твоё новое увлечение, непохожее на предыдущее. Конечно же, порой ты возвращаешься в свою первородную оболочку, что хранит память, но, увы, жизнь твоя диктует свои правила, которые не претят, а даже напротив, нравятся твоему внутреннему Я.

— Может ты где-то и права… но мне за долгое время, впервые захотелось перемен, и мне показалось, что с тобой всё получиться!

— Менять и ломать себя в таком возрасте — это значит обманываться, да и глупо как-то…

***

Влад в свои 39 лет шагал по жизни легко и непринуждённо и он был именно таким, какова была его природа, а также среда обитания и выбранный образ жизни. Казалось, что его устраивало буквально всё! Но Анна догадывалась, что не всё так просто, гладко и безоблачно в потаённых глубинах его души. И что удивительно, она наблюдала некую параллель ещё с одним человеком. Вполне возможно, что двенадцатый знак гороскопа всё же нёс в себе особые задатки, и нечто общее между ними определённо было, особенно во внешних данных, а вот с внутренним миром, тут более чем предостаточно всевозможных расхождений.

Её Володя, он совсем другой. Он более сложный, тонкий и эмоционально сдержанный. За столь продолжительный период времени он так и дозволил себя открыть. Конечно же, было много всего того, о чём явно говорили его глаза, а вот уста молчали. И в конечном итоге всё так и осталось: недосказано, недопройдено, недолюблено. Такое поведение, видимо объяснялось тем, что в любой паре один любит, а другой позволяет себя любить, причём, умышленно разрушая всё то, что изначально имело место быть в рассвете самых ярких проявлений.

Возможно, причиной была его нарциссическая натура, которая доминировала «себя в себе» и резонировала многозначно и многократно. Но, несмотря на столь сложный характер, Анна всегда принимала его таким, каков он есть, чувствовала и подстраивалась под его настроение и под его волну. Вот и сейчас всплыла в памяти их недавняя встреча.

— Я изменился, верно? — вглядываясь в её глаза, спросил Володя.

— Изменился, раньше Вы были легче!

— Скорее наивней и чище! — с иронией произнёс он.

— Но к чему столько сарказма?

— Всё довольно просто, я в полной мере познал жизнь и людей.

— Вот как?! То есть Вы уже знаете цену Абсолюта? Комфорта?

— Я вижу человека, жаждущего комфорта и, как каждый в отдельности идёт к этому разными путями, не понимая того, что душевная гармония для двоих превыше любого материального блага. Простое уравнение с двумя неизвестными, но, увы, как правило, так и остаётся для многих на поверхности.

— Красивое уравнение и равенство очень даже уместно, лишь парадокс в том, что кому-то всё же приходиться балансировать, чтобы удерживать равновесие, и при этом умело закрывать глаза на свою же неудовлетворённость.

— Просто человек существо такое, что не видит и не знает предела в удовольствии. Вот и я не могу без мечты, мне маяк нужен, надежда! И я больше не могу быть один, и Вас мне никто не заменит, но я всё равно в замкнутом пространстве.

— Вот и я об этом же! Вы всегда умудряетесь распадаться на десятки, сотни женщин в своём же замкнутом пространстве настолько, что мне иногда не под силу Вас собрать.

— Но у меня нет сейчас никого!

— Но у Вас всегда есть варианты! И я абсолютно уверенна в Вашей непостоянности и в том, что, если сейчас замаячит какая-нибудь перспективная особа, Вы без особого сожаления оборвёте со мной все связи. И это для Вас так естественно, ибо это Ваша среда!

— Это возможно, но больше похоже на фантастику! Не думаю, что кроме Вас, меня кто-то ещё вытерпит!

— Ну тогда всё, что Вы говорили о последней своей пассии, тоже фантастика!

— Ну нет! Таких, как она, больше нет, и такие быстро уходят из этой жизни.

— Вы легко соблазнились её подругой! Ну и где же любовь?

— Это был только секс, просто дурная сперма!

— Вот такие вспышки иногда и рушат города, а такую наивную как я, не думаю, что ещё встретите! Мне тут недавно новое определение дали, сказали, что я редкий экземпляр.

— Очень редкий! Как раз под стать мне! — задумчиво произнёс, Володя.

Анна вопросительно посмотрела в его глаза, как бы пытаясь уловить в них иронию, но там было всё предельно чётко и ясно. И даже сейчас, в подтверждение, ей хотелось, как можно больше таких простых слов и прочих признаний. Но его слова были сродни редким снежинкам, а душа её требовала — снегопада! Она опустила веки и прижилась к нему ближе. Дождь всё не переставал моросить и всё настойчивее рисовал идеальные круги в лужах. Весна набирала силу и пробуждалась с каждым новым днём. В сочных травах повсюду проглядывали неброские цветы и приятно радовали глаз. И всё же что-то непонятное, неопределенное тревожило где-то глубоко в груди.

— Я не могу понять, — прервала молчание Анна, — почему всё именно так. Я давно уже не читаю Ваши произведения. Но всё это время, во сне, я упорно только этим и занимаюсь. Затем пишу что-то очень важное, при этом боюсь упустить каждую мысль, каждую деталь, каждое слово. Бог мой! Я не могу отключиться от Вас даже в состоянии покоя! Причём всё это настолько реально, что всякий раз опасаюсь проснуться и потерять всё то, что было во сне! Как выйти из данного состояния, ума не приложу? Пытаюсь оборвать все эти нити, мысли, желания, но это равно как бороться с ветряными мельницами. Ну вот, как это всё объяснить?!

Она тут же умолкла, прикрыла глаза, вспоминая наваждения, что приходится переживать не раз.

— Нет, — продолжила Анна, — я, конечно же, понимаю, что всё приходящее и уходящее. Вот только знать бы, сколько ещё потребуется времени, чтобы при мысли о Вас было бы абсолютно спокойно, но пока что: сейчас, сегодня, завтра я очень нуждаюсь в Вас.

Володя молчал. В такие минуты он всегда замыкался и редко поддерживал разговор. Возможно, ему было непросто сказать что-либо в ответ, и тем более, обнадёжить словами, которые хоть как-то могли спланировать или же спровоцировать их будущее, что побудило бы к действию. А может, просто боялся нарушить такое откровение, что редко звучало в подобных ситуациях, без особой возвышенности и красивой мишуры.

Анна тоже на какое-то время притихла, затем взяла его ладони в свои и стала поочерёдно их целовать, потом прикоснулась щекой и прикрыла вновь веки: «Вот так бы и остаться навсегда, — думала она, — без мыслей, без слов, без идей, в этих давно уже любимых, тёплых и нежных объятиях»

Володя, словно услышал её и, подчиняясь обоюдному желанию, прижал ближе к себе и задумчиво стал, всматривался куда-то вдаль. Теперь уж он осознано не желал нарушать данное состояние, которое несло в себе пусть даже временный, но душевный покой. Затем он перевёл взгляд на редкие капли, что изредка стекали по стеклу. С особой заботой стал поправлять на ней съехавший, на бок шарфик и с нежностью прикоснулся губами к её локонам цвета каштана.

— Какая же Вы у меня сказочница! — прошептал он, не выпуская её рук из своих ладоней.

— Как же я люблю целовать Ваши руки, в них как будто спрятано самое главное, самое ценное — в ответ полушёпотом, произнесла она.

— Целовать руки обожжённым дыханием губ, думаю одно из самых чувственных проявлений, жаль, если кто-то считает иначе, — чуть слышно добавил он.

— А ещё мне особое удовольствие доставляет наблюдать, как Вы творите! В такие минуты Вы особенно хороши! Вы даже не представляете, насколько Вы естественны, открыты и обаятельны! Вы словно ребёнок с большими умными глазами и с маниакальным желанием познавать и впитывать всё, что вас окружает.

Володя улыбнулся и ничего не произнёс в ответ, а лишь с особой заботой обнял, прячась в запахе её волос. Его влажные губы всё чаще ложились поцелуями на её запястья, плечи, грудь.

****

Допив апельсиновый сок, Анна опять взглянула на часы. Теперь время тянулось ужасно медленно и даже казалось, что оно намеренно остановилось. Равнодушно наблюдая за немногочисленными посетителями, она опять ушла в свои мысли, и теперь уже полностью переключаясь на другого человека, который должен появиться через несколько минут.

— Интересно, — думала она, — изменился Влад или остался таким же денди и бесшабашным мальчишкой?

Был случай, когда он поразил своей исключительной нестандартностью в поведении, что совсем несвойственно для взрослого мужчины.

Июньское утро удивило и потрясло тем, что, выйдя на веранду, ей ничего не оставалось, как только развести руками и мило улыбнуться оттого, что всё, что предстало перед её взором, было заставлено цветами. Цветы были повсюду: в ведрах