early to bed, early to rise, makes a man healthy, wealthy and wise
Ну и про полноценное питание тоже не стоит забывать. Такое, чтобы непременно присутствовал полноценный белок в количестве не менее трехсот граммов в сутки (он в первую очередь уйдет на ремонт нервной системы, если можно так выразиться), среди жиров чтобы присутствовали полиненасыщенные жирные кислоты, а среди углеводов – те, что быстро и легко усваиваются. Да-да, сахара в чай можно и побольше тем, кто не страдает диабетом, нервная система только спасибо за это скажет, а калории уж как-нибудь отработаете
Как следует из самого названия, сил и ресурсов на этой стадии уже нет. Всего себя, можно сказать, человек потратил на борьбу с неврозом и внешней средой. Тут уже нет раздражительности и возбудимости в том виде, в котором они проявляли себя на двух предыдущих стадиях: на них тоже сил попросту не хватает. Нет, это не значит, что раздражительность куда-то девается вовсе, а возбудимость проходит. Они все еще могут себя показать, но лишь коротким всплеском. Это можно сравнить с попыткой завести хорошо отрегулированный мотоблок или бензокосилку с перекрытым краником подачи топлива. Или с чайной ложкой бензина в топливной системе. Схватится сразу, несколько секунд проработает – и все заглохло. Дачники не дадут соврать.
Царить же в клинической картине будут апатия, вялость, подавленность и сонливость. То есть все те симптомы, которые прямо указывают на отсутствие сил. При гипостенической форме неврастении, как правило, нет взаимосвязи между самочувствием и временем суток. Плохо всегда, без светлых окон. С утра, после прерывистого или тягостного сна (такого, чтобы бессонница была ночи напролет, почти не бывает – это при гипостенической форме скорее исключение, нежели правило) и до самого вечера.
Анестетическая субдепрессия. Здесь, помимо сниженного настроения и общей пессимистической направленности, исчезают всякие побуждения что-либо делать, предпринимать, а также происходит так называемое сужение аффективного резонанса: прежде всего, это заметно по исчезновению чувств симпатии и антипатии, близости и родства, способности сопереживать – на это просто нет эмоций и чувств, есть один лишь унылый продукт пищеварительной деятельности, который болезненно переживает их утрату
Парадоксальная сонливость – человек хочет спать, ложится, но (вот ведь гадство!) сонливость тут же исчезает.
На самом деле все – отсюда!» И уверенно указал пальцем на несколько цуней[1] ниже пупка.
«Ой-вэй! Аун ди ментшн вет лернен мир вегн лебн… – вздохнул Эйнштейн. – Все относительно, господа!»
В качестве промежуточного итога, чтобы завершить разговор о причинах невроза, напомню вам один старый анекдот про триста спартанцев… пардон, шестерых евреев. Пригодится, когда вы обнаружите, что официальный взгляд на этиологию этой группы расстройств в очередной раз поменялся.
Моисей, воздев перст указующий к небу, сказал, что все от Бога.
Соломон, покрутив на пальце кольцо, на котором много чего было понаписано, возразил: «Побойся Его, Мойша, все вот откуда!» И постучал себя пальцем по лбу.
Христос сказал: «Не спорьте, братья».
И, положа руку на сердце, добавил: «На самом деле все отсюда».
«Ну и почем опиум для народа? – Пригладил бороду Маркс и, ткнув себя пальцем в желудок, авторитетно заявил: – Все отсюда!»
«Вы пролетариев еще поучите правильно реагировать на отъем прибавочной стоимости! – хмыкнул Зигмунд Фрейд и, раскурив сигару, которая иногда просто сигара, продолжил: – А лучше езжайте в Одессу, пойдите на Дерибасовскую, купите на рынке жареного петуха и ему выносите мозги! На самом деле все – отсюда
В своем Synopsis Nosologiae Methodicae он пишет: причин две. Спазм и атония. Все болезни вызваны нарушением течения особой нервической жидкости. Эта жидкость, fluidum, складируется в желудочках головного мозга, а оттуда растекается по спинному и по ветвям нервов, по фибрам, как тогда их модно было называть. И если приключается излишнее напряжение нервной системы, спазм, или излишнее ее расслабление, или атония, – вот тогда и возникает болезнь. Какая? Да любая, все дело в том, где зажало или расслабило. С душевными болезнями все ровно так же. Если фибры души прослабило до атонии – значит, будет меланхолия с унынием. Если фибры напряглись и затрепетали – значит, мания с возбуждением. Чего же тут непонятного? Соответственно, и принципов лечения по-настоящему всего два: напряженных – расслабить, расслабленных – напрячь. Благо с тониками и спазмолитиками медицина уже была знакома
практика – критерий истины
