автордың кітабын онлайн тегін оқу Звезда Фемиды
Александр Кулинин

Кітап туралы Дәйексөздер1 Қазір оқып жатыр1 Тегін фрагмент

Александр Кулинин

Звезда Фемиды

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Много лет назад жители нашей планеты заключили договор с космическим альянсом и взяли на себя обязанность выплачивать налоги. Время истекло, и альянс намерен взыскать плату через суд. Смогут ли отец и сын выиграть суд и спасти Землю, если некто очень могущественный делает все, чтобы им помешать?

Любовь и битвы, героизм и обман, реальность и сказка — все оживет на страницах «Звезды Фемиды»!

18+

Глава 1

Прогуливаясь по вечерней Москве, Павел уже в который раз восхищался ее волшебной красотой: потрясающий блеск гирлянд, элегантно развешанных вдоль Тверской, ласковый уют Старого Арбата, который из-за сочетания красивых сувенирных лавок, туристов и узких улочек напоминал герою побережье турецких отелей в разгар летних вечеров, таинственная темнота Москвы-реки на фоне «Красного Октября», дивное освещение ГУМа, придающее Красной площади настолько сказочный вид, что, казалось, где-то здесь, в центре Третьего Рима, притаилось восьмое чудо света…

Павел то погружался в свои мысли, то выходил из них, вновь предаваясь любованию родным городом, после чего снова улетал далеко-далеко. Он думал о разном, меняя позитивные мысли на мрачные так же бесшумно и ловко, как грустные и томные обратно на светлые и высокие.

Паша родился в начале девяностых годов в семье гениального московского юриста. Гений Дениса Денисовича Заратульского признавали не только в России, но и далеко за ее границей. Постоянный член международных правовых конференций, профессор, автор более сотни научных работ, ставших учебными пособиями абсолютно в каждом российском ВУЗе, где был хотя бы малейший уклон в сторону юриспруденции. Специализировался Заратульский на Международном Публичном праве, особо углубляясь в вопросы правого положения космоса и правого положения Земли в космосе, основывая последнее на том, что мы не одни во Вселенной, а значит, вопрос о том, кому принадлежат права на пространство вокруг нашей планеты, а главное, она сама, весьма неоднозначен… Данная теория, хоть и была одним из его главных исследований, не получала откликов от коллег, которые при всем уважении к десяткам других идей Дениса Денисовича, считали эти труды бессмысленными, ибо полностью отрицали наличие разума вне нашей планеты.

Заратульский не сдавался. Он все больше углублялся в Уфологию, анализировал различные события в данной сфере, исписывал стопки тетрадей своими замечаниями и комментариями, пытаясь что-либо понять…

К сожалению, спустя пару лет, профессор оставил в своем графике работу лишь над этой задачей, доказывая важность своих исследований всем и всюду. Сначала с ним спорили. Затем стали игнорировать. После подняли на смех.

Заратульский бросил юридическую карьеру, преподавание. Он стал одержимым, что вскоре привело его к ряду психический расстройств.

Как итог, он ушел из дома куда-то в леса, оставив молодую жену, маленького Пашку, несколько квартир в Москве и Петербурге, забрав лишь одежду, кипу записей и грамоту «за вклад в развитие права», выданную лично Ельциным. О том, где он обитает, его близкие догадывались, но искать его и пытаться вернуть в дом желания не было… Его записали в ту категорию людей, из которой уже не выбраться.

Паша рос без отца. Мать сказала ему, что тот пропал без вести, а найти его невозможно. Сына занимали его статьи, книги, и желание стать юристом окрыляло его сердце все сильнее и сильнее, несмотря на то, что учителя прочили ему большое будущее в физике.

Настал день вступительного экзамена в институт. День тот не задался еще с ночи.

Павел сидел в своей небольшой, но уютной комнате. Свет полной луны освещал город за окном, падая на стену возле кровати Павла, а листья деревьев, поддавшись силам западного ветра, играли на этом ярком пятне силуэтами.

Не сказать чтобы мальчика не занимала политика, проблемы общества, но его жизнь, по сути, немногим отличалась от жизни обычного 18-ти летнего парня. Учеба (в меру), походы в кино, встречи с друзьями, тусовки, развлечения (в меру), музыка, телевизор…

Но накануне экзамена по праву преподаватель на консультации намекнул абитуриентам, что неплохо было бы почитать новости и быть готовыми проявить свои осведомленность и понимание в сфере последних юридических, экономических и политических событий страны и мира в целом.

Павел читал последние нововведения в уголовном праве и комментарии к ним, интервью премьер-министра о важности реформирования сферы здравоохранения, об очередном захвате пиратами судна в открытом море и о проблеме привлечения их к ответственности со ссылкой на статьи некоего профессора Заратульского, что заставило Пашу улыбнуться. Он уже было собрался выключать ноутбук и ложиться спать, как внимание его привлек один раздел новостной хроники с интересным названием «Нашествие богов»:

«Не для кого уже не является секретом тот факт, что человечество все чаще получает различные знаки и сигналы из космоса. Если раньше об этом говорили очень мало, относясь к этому довольно скептически, сейчас как научное сообщество, так и простое население планеты не на шутку обеспокоены данным вопросом.

Учащаются пропажи людей в разных точках Земли и случаи появления НЛО. Летчики и космонавты постоянно докладывают о различных загадочных вещах, происходящих в воздухе.

Но весной этого года произошел инцидент, о котором стало известно только на днях от офицера ФБР США, который, не сумев держать в себе эту тайну, дал пресс-конференцию одному уважаемому американскому телеканалу. Вскоре офицер был уволен, а пару дней спустя погиб в автокатастрофе.

Он сообщил, что в апреле специальная группа ФБР совместно с рядом секретных специальных служб при президенте США проводила изучение загадочного объекта на небольшом островке в Тихом океане. Объект, по словам нескольких местных жителей, ночью спустился с неба.

Когда эксперты прибыли на место, они увидели перед собой нечто, напоминающее обычный шкаф. Но шкаф этот был сделан из какого-то необычного металла, а радиоактивное излучение, исходившее от него, в несколько раз превышало норму.

Объект был перенесен в самолет для доставки в лабораторию, но уже на высоте все приборы, включая двигатель, внезапно и одновременно отключились.

Исследователи уже были готовы к худшему, как вдруг включилось бортовое радио, из которого холодный низкий голос произнес: «Время вышло. Грядет суд!»

Затем все приборы включились вновь, а объект испарился в воздухе.

Группе было запрещено где-либо упоминать об этом происшествии.

Так что же это? Голос свыше? Что все это значит?

Власти не дают нам ответов, потому что сами не знают их. Нас с детства учили тому, что на других планетах нет жизни, что наша Земля в наших руках. А что оказывается на деле?!

«Время вышло. Грядет суд!» О каком суде идет речь? Божий суд или что-то еще? Означает ли это, что скоро нас действительно ждет Апокалипсис?»

Статья не заканчивалась на этом, но Павел, случайно устремив свой взгляд вниз, под комментариями к статье увидел мельком знакомую фамилию.

«Все это чушь!» — писал некий Валентин. — «Нас запугивают, чтобы было легче нами управлять! Либо это просто плоды скудных умов! Психи, как Заратульский, вешают нам на уши лапшу, а мы и рады! Меня это раздражает!»

Паша гневно захлопнул ноутбук.

В школьные годы учителя, одноклассники и даже родители одноклассников частенько подшучивали над ним как над сыном сумасшедшего. Паша, конечно же, обижался, плакал. Один раз даже ударил мальчика, который был младше его на 3 класса, за то, что тот очень оскорбительно подшучивал над Денисом Денисовичем. Но одно дело, когда против тебя кто-то, и совершенно иное — когда против тебя все. В тот раз на Пашу сразу налетели около четырех школьников, избили его и принялись теперь уже толпой покрывать грязью всю его семью.

Конечно, у Паши были друзья, но в данном вопросе они предпочитали сохранять нейтралитет. Может, сами очень неоднозначно относились к отцу своего одноклассника или просто боялись разделить с Пашей его нелегкую участь.

Сам же Паша и тогда, и сейчас был твердо убежден: отец абсолютно прав! Как можно говорить о какой-то там собственности на космос, на Вселенную, если мы о них толком ничего не знаем? А главное, как можно отрицать очевидные вещи? Ведь доказательствами того, что мы не одни в этом мире, сейчас кишат, пожалуй, все телевидение и весь Интернет. Существует куча «свидетелей» НЛО и инопланетян, которые, может, и не в своем уме, но явно не врут, потому что десятки тысяч людей в разных точках планеты не могут врать настолько одинаково…

Паша откинулся на подушку и стал думать обо всем, пока его мысли плавно не перешли в сон.

Утром из-за проблем с движением метро, парень опоздал на экзамен, чем сразу же вызвал неприятельское отношение к себе со стороны преподавателя. Билет достался очень сложный, а шанса списать не представилось, так как в самый неподходящий момент разрядился телефон.

Экзамен был провален.

Паша понимал, что армия ему все равно не грозит (у него были довольно-таки серьезные проблемы с кишечником), а поступить он сможет либо, в юридический ВУЗ попроще, либо на физический факультет МГУ, куда он уже был зачислен по результатам Всероссийской олимпиады. Но он так хотел учиться именно здесь! В лучшем юридическом ВУЗе страны! В ВУЗе, где учился и преподавал его отец!

Спустя час Паша сидел в уютном кафе в центре Москвы, попивая свой любимый напиток — кофе латте с карамельным сиропом. Но в этот раз даже любимый вкус казался каким-то чужим, неприятным, а мягкий уютный диван — жестким и холодным. Павел едва сдерживал слезы.

Похожим образом он чувствовал себя всего два раза в жизни. Первый раз был, когда в пятом классе Паша подвел свою школьную футбольную команду. Счет был 1:1, и все должна была решить серия пенальти. Последнее слово оставалось за новичком команды, нападающим, Пашей Заратульским, который настолько разволновался во время удара, что не попал мячом даже в зону ворот. После этого случая Паше пришлось бросить футбол.

А второй раз подобные чувства бурлили в нем три года назад из-за девушки.

Паша в детстве не пользовался особой популярностью у женского пола. Полноватый, безвкусно одетый, с вечно неподстриженными, а порой даже обкусанными ногтями. Девочкам он не нравился. А если брать в расчёт то, что Пашу из-за его отца гнобили около 70% учеников школы от мала до велика, то, если бы даже он и понравился какой-то девочке, вряд ли она рискнула бы с ним встречаться.

Но тем летом Паша со своим, наверное, самым лучшим другом гулял в парке.

Друг тогда начал интересоваться темой пикапа (соблазнения женщин) и дошел до очень высокого, как он считал, уровня, а именно прочтения трех больших книг Алекса Лесли.

Тот долго указывал Паше на разных красивых девушек и убеждал в том, что с ними нужно познакомиться. В один момент Паша решился. В их сторону шла потрясающая барышня. Это была высокая блондинка с великолепными вьющимися волосами, тонкой талией и очень стройными ножками. Ее загорелое тело облегало тонкое, коротенькое платье, а длинные каблуки подчеркивали невероятную красоту щиколоток… Паша пошел ей навстречу.

Он общался сбивчиво, говорил много, но девушка шла на контакт. Улыбалась. Паша становился все смелее и смелее. Они прогуляли целый час, болтая обо всем. Паша был на седьмом небе от счастья, а его друг, убежденный, что девушек такого уровня не «склеить», стоял на том же месте, где его оставил Паша, с окаменевшим видом.

В своих мыслях мальчик уже дошел до того момента, как они вместе состарятся, но когда он захотел записать номер ее телефона, девушка вежливо объяснила, что у нее есть парень, а с ним она прогулялась просто, чтобы скоротать время до свидания.

Сейчас Паша чувствовал себя примерно так же.

После нескольких часов в кафе он пошел бродить по центру Москвы. Бродил долго и бесцельно. Красная Пресня, Тверская, Арбат, Манежная, Патриарший мост…

Он очень любил гулять. В такие моменты он мог вдоволь погрустить, чтобы потом, вновь собравшись с силами, продолжать жить.

Стемнело. Несмотря на то, что летом обычно светло часов до десяти вечера, в этот день уже к половине девятого солнце, словно вспомнив, что куда-то опаздывает, начало резко уходить. У Паши разрядился айпод, оборвав Нигатива из группы «Триада» на строчках:

Мы — тараканы, и симптомы все те же!

Тот, кто проводит испытания, уже рассержен!

Рано ли, поздно ли (вариантов нет)

Он зайдет к нам на кухню и включит свет…

Парень вздохнул, нервно закатив глаза, но потом, вспомнив, что можно подсоединить наушники к телефону, полез в сумку за Самсунгом. Уже настроившись на продолжения музыкального вечера, Паша вдруг заметил пропущенный вызов с незнакомого номера.

— Это еще кто? — Паша нажал на «звонок».

Гудок… Еще гудок…

— Добрый вечер, Павел Денисович! — мужской голос звучал довольно радостно и бодро. С того конца трубки веяло чем-то неописуемо приятным.

— Добрый… А кто это? — Паша был немного растерян.

— Моя фамилия Венский. Я…

— Ничего себе!!! — Паша бесцеремонно перебил его настолько радостным криком, что, проходившая рядом суровая бабушка улыбнулась ему, точно встретила школьную любовь. — Вы ректор Юридической…

— Именно! — перебил его собеседник. — Несмотря на результаты сегодняшнего экзамена, имею честь сообщить вам, что вы зачислены в наш ВУЗ на бюджетной основе!

— Вау! — эмоции зашкаливали. Как? Почему? Неужели? — Спасибо! А чем вызвано такое решение? — Павел стал немного приходить в себя.

— Не догадываешься? — после того, как собеседник перешел на ты, его голос стал звучать по-особому тепло.

— Отец… — стал предполагать Паша неуверенным тоном.

— Отец. — Коротко произнес ректор. — Твой отец был не просто великим ученым, но и моим хорошим другом! Ты его сын, и я уверен, что ты сумеешь добиться всего, чего захочешь, если приложишь к этому достаточно усилий!

— Я не подведу вас! Спасибо! — протараторил Паша вдруг возникшие в голове слова.

— В приемной комиссии тебя будут ждать с документами. Приезжай в любое удобное время по будням с десяти утра до семи вечера, хорошо? — судя по голосу, Венский был чем-то занят, чем-то личным.

— Конечно! Простите, что потревожил вас в столь поздний час! — молвил мальчик.

— Ничего. Время еще детское. — ректор засмеялся. — Сохрани этот номер. Нужна будет помощь — звони в любое время. — Фразу «любое» он подчеркнул особо.

— Спасибо вам огромное! До свидания!

— До свидания!

Ровно минуту Паша стоял, как пришибленное током вековое дерево. Затем еще раз глянул на телефон и с диким радостным визгом подпрыгнул вверх.

С одной стороны, быть зачисленным не из-за своих умений и знаний, а из-за уважения к отцу — дело весьма сомнительное. С другой стороны, это зачисление было его мечтой, и теперь эта мечта осуществилась.

Паша забыл про разряженный плеер, про наушники, которые так и остались у него в руках, и быстрым шагом отправился в сторону метро, чтобы скорее приехать домой и обрадовать мать.

Его отношения с матерью были довольно-таки напряженными, хотя и соответствовали типу взаимоотношений между матерью-одиночкой и трудным подростком. Между ними все время выстраивалась какая-то стена непонимания. Во-первых, Анастасия Владимировна никак не могла понять, почему сына так влечет в сферу юриспруденции. С одной стороны, помня самый пик карьеры мужа, она понимала, что это может быть престижным, высокооплачиваемым и вполне востребованным. Однако у сына был поистине технический склад ума, а работая в инженерной сфере или, например, программистом, можно обеспечить себе не менее достойное существование. К тому же ее брат состоял в числе руководителей российского представительства одной крупной международной компании, разрабатывающей различное бытовое оборудование, а это значило, что по окончании технического ВУЗа Павлом вопрос с его трудоустройством будет моментально решен.

В то же время Анастасия Владимировна видела и иные проблемы сына: проблемы с девушками, о которых он, как и любой нормальный парень, не хочет говорить с мамой, проблемы с друзьями (спасибо Заратульскому старшему!), другие проблемы, которые являются неотъемлемой частью переходного возраста.

Она чувствовала за собой вину перед Павлом. Ведь именно она спровоцировала мужа уйти из дома. Именно она когда-то регулярно ходила к сыну в школу и устраивала скандалы с учителями, с родителями учеников, с самими ребятами по поводу того, что над ее сыном издеваются. Естественно, тем самым Анастасия только еще больше усугубляла и без того грустную ситуацию в жизни ребенка. При этом ее обижало то, что Паша часто игнорирует ее звонки, односложно и холодно отвечает на ее вопросы, не рассказывает о своей личной жизни. А Пашу обижало… А Пашу, пожалуй, ничего не обижало. Его просто раздражали все эти расспросы, претензии, постоянные замечания в его сторону. «У меня и так хватает проблем», — думал он. — «Теперь еще она тут лезет!»

Но иногда в их общении все-таки наступали светлые моменты. Она действительно любила сына, а сын действительно любил ее. И мелкие ссоры не могли этому препятствовать. В глубине души, чувствуя, что Пашу действительно влекут юридические науки и дело отца, она была огорчена его утренним СМС о том, что экзамен он провалил. В тот момент Анастасия перезвонила ему и нейтральным, даже немного радостным голосом сказала, чтобы не переживал, что все будет хорошо. Но после разговора с сыном мать позвонила старому другу мужа, профессору и тому самому ректору — господину Венскому. Она объяснила ему ситуацию и попросила помочь. Венский не мог отказать жене самого Дениса Заратульского, с которым они когда-то вместе учились в аспирантуре, а потом читали лекции в соседних аудиториях, попивая в перерыве любимый обоими напиток, — горячий шоколад.

Паша, конечно же, ничего не знал об этом, но ему почему-то казалось, что мать будет обрадована этой новостью. Прежде, чем ехать домой, он решил купить маме цветы. Розы.

Анастасия Владимировна безумно любила розы. Эти цветы напоминали ей юность, когда отец, работавший тогда в цветочном магазине, будучи очень романтичным человеком, каждый вечер дарил ей, ее сестренке и маме разные очень красивые букеты. В букетах могли быть десятки разных цветов, но в каждом всегда обязательно была маленькая роза…

Когда Насте было девятнадцать, отец уехал в составе исследовательской группы ботаников в Африку. Там в один из вечеров в палатку группы ворвались шестеро автоматчиков в масках. Они расстреляли всю группу, после чего забрав все ценные вещи и деньги, скрылись.

Позже оказалось, что это были солдаты соседнего государства, которые во время военной операции по пути решили ограбить иностранных ученых, как правило, всегда имевших деньги, горячую еду и фотографии с симпатичными белыми женщинами.

Виновные были найдены, но власти отказались привлекать их к ответственности. Узнав об этом, мама Насти не выдержала и скончалась от инсульта.

Настя ходила по всем инстанциям, требуя справедливости, но никто не мог ей ничем помочь, пока однажды о ее горе из газет не узнал молодой, но очень талантливый юрист в сфере международного права — Денис Заратульский. Он предложил ей помощь.

Три года международных юридических процессов. Три года огромных затрат, как материального, так и эмоционального плана. Три года, и все шестеро солдат — в тюрьме, а Анастасия получает очень большую денежную компенсацию за все свои страдания. Три года, и на юридической арене появляется новая яркая звезда — Заратульский.

За время тесного сотрудничества Настя и Денис успели очень привязаться друг к другу. Сначала все проистекало в формате обычной дружбы, но девушка уже тогда начинала замечать за собой то, чего не замечала раньше. Ее очень привлекал этот обаятельный, стройный мужчина с кофейными глазами, красивой шевелюрой и обволакивающим теплым голосом.

Однажды в Гааге после очередного судебного слушания Настя и Денис ужинали в одном из местных ресторанов.

На тот момент в Москве не было ничего подобного (во всяком случае, так думали герои). Полумрак. Невероятно мягкие диваны. Очень приятная европейская музыка, которая расслабляла настолько, что Настя на пару мгновений даже позабыла обо всех своих проблемах.

Они выпили по бокалу вина. Потом еще по бокалу. И еще…

В какой-то момент Денис, продолжая что-то рассказывать, взял Настю за руку. Та старалась не показывать ни удивления, ни восторга, но сама едва сдерживалась, чтобы не поцеловать его. Спустя еще несколько минут другая рука Заратульского уже обвивала талию Насти, а сама Настя, опустив голову на его плечо, хотела раствориться в этом моменте.

Он нежно рассказывал о своей жизни, о первой любви, о каких-то детских воспоминаниях, делал ей комплименты, дыша ей в ухо настолько тепло и сексуально, что девушка вдруг сама подняла голову и, прикрыв лунно-голубые глаза, потянулась к нему губами.

Они стали целоваться. Так страстно, так откровенно, что вокруг на миг перестали существовать, и люди, которые, к слову сказать, даже не обращали на них внимания, и музыка, и шаги официантов — все исчезло. У обоих так сильно кружилась голова: то ли от алкоголя, то ли от любви…

Еще полчаса они молчали. Просто целовались, ласкали друг друга губами, руками, вдыхали ароматы.

Попросив все-таки счет, они, так же продолжая молчать, отправились в гостиницу.

Зайдя в номер, они вновь набросились друг на друга, но уже как-то более нежно, как-то более красиво. Настя аккуратно расстегивала его рубашку, пока он покусывал мочку ее уха, гладя рукой ее ножки и попу. Когда его рука опустилась чуть ниже ее живота, Настя начала так эротично постанывать, что Денис в один момент снял с нее платье, поднял ее на руки и, аккуратно положив на кровать, принялся целовать ее животик, ласкать, грудь, опускаться ниже, еще ниже…

Настя извивалась от удовольствия, теребя руками его голову, лаская себя. После она приподнялась, села на колени и стала расстегивать его брюки в предвкушении поистине волшебной ночи.

Настю очень возбуждал его аромат: запах шикарного мужского парфюма в сочетании с легким табаком и чем-то очень притягательным, чем-то мужским.

А Дениса заводил ее голос. Это был низкий женский голос, который, превращаясь в шепот, был настолько сексуальным и цепляющим, что единственным желанием Дениса в такие секунды было неистово овладеть ею.

Секс действительно был потрясающим. Они наслаждались друг другом настолько всесторонне, с такой невероятной самоотдачей. Денис изо всех сил старался сделать так, чтобы эту ночь Настя запомнила надолго, а Настя отдавалась ему полностью, мечтая лишь о том, чтобы этот мужчина был рядом с ней всегда.

С той ночи они почти не расставались. Стали жить вместе. Спустя некоторое время поженились. И несмотря на то, что завести ребенка им долго не удавалось, это была по-настоящему крепкая семья, а главное, безумно красивая и гармоничная пара.

У них были десятки общих интересов. Им обоим нравилась поэзия Есенина, украинский борщ, фильмы Рязанова. А еще и Настя, и Денис очень любили смотреть на звезды. Тогда ей нравилось слушать рассуждения мужа о том, что где-то там есть другие миры, другие живые существа, другие законы. Тогда она еще не знала, к чему все это приведет…

Денис ежедневно дарил ей розы, зная о том, что они для нее значат.

Паша этого не знал, но одного только понимания того, что мама любит эти цветы, было достаточно для того, чтобы по пути он вышел на станции «Киевская», где на улице продавались потрясающие розы.

Сразу же на выходе в город к Паше подошел невысокий кавказец:

— Роза нужна?

— Да, — ответил Паша.

— Пойдем, — кавказец устремил шаг в сторону цветочных ларьков.

Пашу всегда забавляла продажа роз в этих местах. Начать хотя бы с того, что продавцы (узбеки, азербайджанцы, грузины и т.д.) стояли вокруг местного торгово-развлекательного центра примерно через каждые пятьдесят метров, встречая абсолютно всех (неважно: мужчин, женщин) вопросами: «Роза нужна?», «За цветами, да?», «Цветы, роза?» (можно подумать, что розы — не цветы). При этом всегда, когда роза была-таки нужна, они все словно исчезали. В этот раз Паша был даже немного удивлен, что его желания столь быстро нашли отклик в лице скромного продавца цветов, коим, кстати, когда-то был его ныне покойный дедушка.

Купив три розовые розы, Паша решил пару минут постоять на улице и подышать вечерней свежестью. Было уже совсем темно, но огромное количество фонарей и подсветок не давало ни малейшего повода беспокоиться из-за этого.

Какая же все-таки красота! Павел неспешно дошел до небольшого стеклянного моста, поднялся на него и, выйдя на открытую его часть, устремил взгляд вниз. Пол на этом мосту был сооружен из досок, между которыми проходили широкие щели. Люди, испытывающие страх высоты, не могли на нем находиться. Создавалось впечатление, что вот-вот упадешь в воду.

Но Пашу такой экстрим не пугал. Во-первых, он понимал, что это не просто мостик, а один из крупнейших мостов столицы, и рухнуть ему вряд ли суждено. Во-вторых, его настолько завлекал тот, вид, который открывался с этого места, что все остальное принимало второстепенное значение.

Огромный город. Красивые здания, украшенные разноцветными вывесками, рекламными щитами, экранами, показывающими проезжающим мимо автомобилям и прохожим разные ролики. Все это настолько зрелищно, ярко, размыто отражалось в реке, что можно было любоваться этим часами. Но таким временем Паша не располагал. Уже нужно было ехать домой.

Парень на мгновенье устремил взгляд в небо и увидел что-то непонятное: резкая вспышка яркого светло-зеленого цвета где-то вдалеке. Он даже решил, что ему показалось, но стоявшие рядом люди, стали громко и испуганно обсуждать произошедшее. Некоторые приготовили фотоаппараты и не прогадали. Минуту спустя полыхнула еще одна вспышка. Она была намного шире, ярче, и одномоментно с ней вдруг погасли все фонари и лампочки. Задержавшись над площадью Европы секунд на десять, вспышка исчезла. Фонари вновь включились. В воздухе нарастало волнение.

Кто-то начал кричать. Несколько человек в панике побежали к выходу с моста, а затем в метро. Несколько автомобилистов въехали друг в друга. Сотрудники полиции стали призывать паникеров к порядку, хотя на их лицах тоже выражалось беспокойство.

Паша испуганно побежал вниз. Спустившись, он быстрым шагом добрался до метро, перешел на нужную ему ветку, сел в вагон и, засунув в уши наушники, устремился к дому.

«Приоткрой свои глаза! Посмотри на звезды!

О чем говорят они? А в ответ тишина!

Доигрывает жизнь последние свои аккорды,

Не осознавая толком, какова ее цена!»

— читала Триада в плеере телефона.

Павел не хотел даже думать о том, что произошло.

Еще в годы средней школы Паша очень любил смотреть старые интервью и записи с выступлений отца. Он вспомнил, что однажды говорил отец:

— Я несколько лет изучал записи астрономов и сопоставлял их с различными фактами, которые происходили на планете, — аудитория явно была настроена с юмором, но Денис Денисович серьезным профессорским тоном продолжал. — Начиная с Древнейших времен, астрономы в разных точках Земли наблюдали вспышки светло-зеленого цвета. Каждый раз вспышка была строго одна, и следом за ней, почти одновременно, происходило какое-то событие: массовая смерть людей, извержение вулкана, революция и т. п. И сразу в нескольких древних Писаниях сказано, что день, когда последуют подряд две подобные вспышки, станет для планеты последним.

— Денис Денисович! — обратился к нему пухлый мужчина из зала с невероятно циничной и самодовольной улыбкой. — Скажите, пожалуйста, какое это все имеет отношение к тематике правого режима космоса? Или вам это все студент на семинаре поведал? — в зале раздался хохот. — Мой вам совет: поставьте ему двойку. Он просто не подготовился.

— Даже такой ответ студента показал бы большую подготовку, чем ваша кандидатская, Валерий Германович, — спокойно ответил Заратульский и улыбнулся. В зале снова раздался смех.

— Герман Валерьевич! — возмутился оппонент.

— Так вот, — продолжал Денис Денисович. — Двойная вспышка светло-зеленого света будет означать, что истек срок договора, а нам, землянам, предъявлен иск.

— Что за бред, простите? Какой иск?

— Господа, вы слышали что-либо о Всемирном потопе? — ответил Заратульский вопросом.

— Да, но…

— Так вот! — Денис Денисович перебил кого-то из зала. — Земля была полностью затоплена. Оставшиеся люди, спасенные небезызвестным вам Ноем, смогли насыпать и соорудить несколько островов в южных широтах Земли, но те постоянно смывало цунами. Нужно было что-то предпринять, и люди решили обратиться за помощью к внеземному разуму. Как именно, они вышли на связь с космосом, я не знаю, но пришельцы действительно посетили нашу планету и заключили с людьми договор.

— Что заключили? — хором переспросили несколько человек. В зале раздавался откровенный ржач.

— Договор, — невозмутимо ответил Денис. — Согласно этому договору, Земля становится частью межпланетного альянса. Они помогают нам устранять последствия потопа, а мы обязуемся соблюдать правила альянса.

— Правильно ли я понял, что главное правило альянса — нести чушь с трибуны? — молвил Герман Валерьевич. Зал взорвался смехом.

— Главное правило альянса — уплачивать налоги. — Заратульский грустно вздохнул и вышел из зала в сопровождение смеха и шквала аплодисментов.

Паше было страшно. Когда вдруг на одной из станций в вагон забежала женщина с криками о том, что на Землю напали пришельцы, он даже слегка онемел.

Выйдя на своей станции, он быстрым шагом двинулся к дому, сжимая розы так крепко, что на его ладонях пот стал смешиваться с хлорофиллом.

Подъезд. Код. Лифт. Он быстрым шагом подходит к двери и открывает ее.

«Есть ли Бог или нет вовсе? Догадок бездна.

Есть ли жизнь после? Науке неизвестно» — успевает дочитать Влади из Касты, когда Паша выключает музыку.

— Мам? — молвил парень с порога. В ответ тишина.

Паша быстро разулся и нырнул из прихожей в гостиную.

На диване сидела заплаканная Анастасия. Ее лицо было настолько бледным, что, казалось, она сейчас рухнет в обморок.

Возле нее стоял мужчина в очень дорогом и стильном черном костюме. Мужчина был высоким, очень накаченным и от него веяло какой-то брутальностью, какой-то мужской харизмой.

— Что случилось, мам? Кто это? — голос Паши звучал очень встревоженно.

Мужчина подошел к нему и холодным голосом произнес:

— Добрый вечер, Павел Денисович! Меня зовут Лаурин Виктор Сергеевич. Я возглавляю службу СМОБИ.

Глава 2

Зимой того года было на редкость тепло. Несмотря, на обилие снега, снеговиков, ледовых дворцов, выстроенных детьми вдоль дворов, и достаточную темноту уже с четырех часов дня, температура воздуха днем не опускалась ниже -5. Отличная погода для того, чтобы покататься на коньках, например, в Парке Горького, который несколькими сезонами ранее был преображен до неузнаваемости. Лаурин полюбил его еще с юности, когда часто отдыхал там в тени на одной из лавочек, читая книги или наслаждаясь песнями любимой группы Scorpions, которая в то время как раз порадовала своих поклонников, особенно российских, песней «Wind of change», в которой частично описывался этот самый парк. Тогда Виктор даже представить не мог, как сложится его судьба.

Все в его жизни складывалось удачно: служба в элитном подразделении спецназа, затем карьера в следственным отделе милиции, красавица-жена Вика, одно только упоминание о которой сводило с ума десятки мужчин. Шестнадцатилетняя актриса Большого театра, она, однажды вжившись в образ одной роскошной и неприступной сердцеедки, казалось, до сих пор играет эту роль. Вечно игривый и сексуальный взгляд, легкая походка, веселая и непринужденная манера общения, флирт, как встроенная в тело опция, привычка заигрывать с каждым, спать с особенными, но все же хранить «любовь» к одному единственному. Она обладала потрясающей внешностью: высокая брюнетка с потрясающими ножками, пухлыми губками, королевской осанкой и настолько очаровательной улыбкой, что Лаурин готов был простить все измены, все немыслимые траты на развлечения и одежду, все упреки… Он дышал ею, хотя и чувствовал, что когда-то это должно закончиться. Почему? Он не знал, но это тягостное ощущение до такой степени сжимало его сердце, что один раз он даже получил микроинфаркт, увидев Вику, идущей по улице за руку с другим мужчиной. Правда, там тревога оказалась ложной. Это была просто очень похожая на его жену девушка, которая, тем не менее, все равно изменяла своему мужу с тем мужчиной.

В один из выходных Лаурин проснулся к восьми часам утра, несмотря на то, что в дни, когда на работу идти не нужно, он иной раз мог проспать и до полудня. Что-то его тревожило.

На улице было светло. Местные бабушки уже отгуляли со своими псами и разошлись по квартирам перекусить, готовясь к «сходке», когда на самую большую в округе, шестиместную, лавочку садились сразу девять бабушек, чтобы начать осуждать перестройку, озираясь периодически по сторонам с целью убедиться в том, что их не подслушивают карательные органы — привычка со сталинских времен.

Виктор, попивая крепкий кофе, вкус которого ему не нравился, но отдаленно напоминал горечь пива, осмотрел это собрание, затем оглядел двор, чтобы убедиться, что его «Шестерка» стоит на месте, и направился в душ.

Вика на три дня уехала в Саранск к матери. Вернее, он так думал. На самом деле Виктория Лаурина развлекалась со своим любовником — высокопоставленным партийным деятелем. Это были их первые совместные выходные, и Вика хотела, чтобы все прошло хорошо. Она уже планировала уйти от Виктора к Борису, который и богаче, и симпатичнее, и в постели заставлял ее испытывать такое, что Виктору, если и снилось, то только после просмотра запрещенных к показу фильмов порнографического содержания, с которыми в то время, кстати, было напряженно.

Но все Викины планы обрушились разом, когда вернувшись из бассейна в спальню, она обнаружила своего ненаглядного с немного синим лицом и кухонным ножом, игриво выглядывающим из области груди.

Именно поэтому в душ Виктору так и не позволил зайти зазвонивший телефон. Это был его друг из милиции.

— Вить, привет, — голос звучал довольно приглушенно.

— Привет. Что-то случилось?

— Случилось… — последовала пауза длиною в вечность. — Вика задержана по подозрению в убийстве.

Через двадцать минут Виктор был на месте.

Он надеялся, что дело ведет кто-то из «своих», надеялся, что сможет договориться. В конце концов, он был на все сто уверен, что Вика непричастна ко всему этому, а вопрос, что она делала на этой даче, в тот момент его даже не волновал. Преступление было подстроено так, что все улики указывали на нее: отпечатки, камеры видеонаблюдения, согласно которым кроме них двоих в дом никто не заходил, и показания нескольких соседей, которые якобы слышали, как любовники ссорились. Но дело ушло в КГБ, а весь смысл расследования этого политического преступления сводился к тому, чтобы осудить Вику, покрыв тем самым настоящего убийцу.

Виктора никто не хотел слушать. Знакомые генералы с сожалением пожимали плечами и просили его оставить это дело. Попытки разговорить свидетелей или найти настоящие записи с камер успехом не увенчались, а Вика… А Вика плакала, моля его о помощи. Через две недели усердий Виктор похудел на восемь килограмм, местами поседел, а мешки под его глазами стали достигать размеров кулачищ боксера-тяжеловеса.

Надежда умерла. Если считать, что надежда действительно умирает последней, видимо, сам Виктор умер еще за несколько дней до этого. Это был не он. Это был зомби, одержимость которого постепенно спадала и перерастала в банальную безысходность.

Однажды вечером, Виктор, обмотав шею веревкой, привязанной к крюку на потолке, намеревался выкинуть из-под себя табуретку, как вдруг в дверь позвонили.

Недоумевая, что же это за мир, где даже повеситься спокойно не дают, Виктор отвязал от шеи канат и открыл дверь.

Перед ним стоял очень низкий пожилой мужчина в дешевеньком пальто.

— Добрый день, Виктор Сергеевич, — мужчина устремил взгляд в кухню в сторону табуретки и веревки. — Ничего себе, как я успел. Неужели решился бы? — его голос звучал довольно иронично.

— Ты кто? — равнодушно произнес Виктор.

— Видимо, твой ангел, — улыбнулся гость.

— У меня нет ни Бога, ни ангелов, — молвил Виктор. — На меня даже Дьяволу наплевать. По делу есть что?

— Не стоит так говорить о Боге, Виктор Сергеевич. — Мне, конечно, известно, что вы атеист, но в вашей ситуации молитва — единственное оружие.

— Во-первых, я не атеист. Я верю в Бога. Я не верю в Христианскую Церковь.

— Но ведь она представляет Бога…

— Чушь! — оборвал его Витя. — Это не Бог — воплощение Христианства, а Христианство — воплощение Бога, — голос стал агрессивнее. — А значит, можно просто верить. Без посредников. Без условностей. Без сект.

— Во-вторых? — спросил гость.

— Что?

— Ну, Вы сказали «во-первых», а что же «во-вторых»?

— А во-вторых, в моей ситуации оружий много: веревка, — он указал на сооружение позади себя, — шприц с воздухом, крыша высокого дома, таблетки, пистолет… А в-третьих, — Виктор сделал шаг в сторону гостя. — Кто ты, мать твою, такой и какого черта тебе от меня нужно? Если ты пришел убрать меня, то необходимости нет. Моя петля ждет. Но ты умрешь первым.

Виктор ловким движением схватил гостя за воротник пальто и резко швырнул его в квартиру. Гость приземлился на руки, резко перевернулся на спину, выхватил из-под пальто пистолет, но в этот момент Виктор выбил оружие из его рук ногой и ударил другой ногой в нос. Гость привстал и в прыжке налетел на Витю, сумев ударить его с левой руки в печень и ногой в голень. Витя упал на колено, но неожиданно выпрямился, ошарашив гостя мощным апперкотом снизу. Отскочив на пару шагов, гость принял боевую стойку. Виктор, выступив вперед, нанес два прямых удара. Гость увернулся, ударил Витю ногой, но тот закрылся от удара и поразил противника серией молниеносных ударов. С правой — в челюсть, еще раз! Гость лежит на полу, пытаясь встать, но Виктор пробивает ему в лицо ногой. Гость лежит недвижно. Витя взял пистолет, взвел и направил на лежащего. Хотелось не просто выпустить пулю, а выпустить из себя всю боль, всю ненависть, все эмоции, которые накопились в нем за эти дни. Палец медленно стал сдавливать курок.

— Стой… — прошептал мужчина с пола.

Виктор замер.

— Я не пришел, чтобы убить тебя… — голос мужчины дрожал. — Я пришел помочь. Я… Я могу спасти Вику.

Виктор опустил пистолет.

— К делу!

— Позволишь встать?

— Нет!

— Хорошо… В общем, я возглавляю секретную межправительственную службу.

— А я Лев Толстой, — съязвил Витя, хотя чувствовал по каким-то своим внутренним ощущениям, что гость не врет.

— Вот мои документы, — гость аккуратно кинул Вите небольшую книжечку, похожую на паспорт.

— Секретная Межправительственная Организация по Борьбе с Инопланетянами? СМОБИ? — прочитал Виктор. — Что за идиотизм?

— Идиотизм — это прятать под деревом в парке водку, искренне веря, что она подождет неделю. — Гость неожиданно, но плавно поднялся, а его голос стал настолько низким и уверенным, что Виктору стало даже немного страшно.

— Откуда ты знаешь…

— Идиотизм — это в семнадцать лет опоздать на свидание с лучшей девочкой класса из-за того, что ты внезапно решил уединиться с фотографией Мерлин Монро.

— Откуда ты…

— Идиотизм, — вновь перебил его гость. — Это застукать свою жену, сидящей голой верхом на лучшем друге, и поверить в то, что он обучал ее приемам борьбы.

— Откуда ты все это знаешь?

— Мы наблюдали за тобой с детства. Гость присел на край кровати. — Твой отец был секретным сотрудником Центра Исследования Космоса.

Виктор стоял недвижимо, не понимая, откуда тот знает столько личной информации. Последняя же фраза вывела его из состояния ступора:

— Мой отец? Ты что-то путаешь! — Витя, не выпуская из рук пистолета, сел на пол, прислонившись к стене. — Мой отец был простым преподавателем…

— Астрономии — закончил за него гость.

Виктор понял связь между сказанным и, приоткрыв рот, стал пристально смотреть на мужчину.

— Меня зовут Керч. — Наконец, представился тот.

— Это имя?

— Это позывной, которого тебе пока для общения со мной вполне хватит.

— Что делать с Викой?

— У нас есть предложение. Но сначала выслушай все. Хорошо?

— Давай, — пробубнил Витя, — Умирать, так с песней.

— Ты никогда не терял чувства юмора. — Керч стер платком кровь с носа. — Равно как и силу удара. Так вот. После Большого взрыва Вселенная начала постоянно расширяться, а вместе с этим появлялись все новые планеты, на многих из которых так или иначе в процессе эволюции зарождалась жизнь. Далее в каждом мире появлялись свои порядки, свои правители, желающие захватить другие миры. А вместе с этим — и проблемы, связанные с метеоритными дождями в зонах «Метеосмрада» на востоке Вселенной, огненными монстрами в зонах «Белых созвездий» и, например, наводнениями, как на нашей планете.

Задолго до потопов к нам пару раз прилетали представители иных миров с предложениями объединиться с ними, но люди отказывались.

— Почему? — Витя слушал очень заинтересованно.

— Уже миллиарды лет Вселенная поделена на сотни космических военных альянсов. Каждый альянс устанавливает свои правила, свои органы контроля за соблюдением этих правил. По закону нашего альянса, Земля должна отчислять налоги в казну.

— Налоги? В какой же валюте?

— Им нужны человеческие души.

— Зачем?

— Не знаю. Но мы все-таки вступили в этот альянс.

Во время так называемого «Всемирного» потопа нам была просто необходима помощь более развитых цивилизаций. Единственные выжившие колонии людей на тот момент возглавлял Совет Старейшин, в состав которого входил наследник Ноя — Варум. Варум подписал договор о вступлении.

Условия договора были такими: силы альянса устраняют последствия наводнения на нашей планете, а мы обязуемся отдавать им сто тысяч душ каждую тысячу лет. Но Варум выторговал рассрочку, так как на тот момент численность населения оставляла желать лучшего. И мы платили бы, но случилось нечто непредвиденное.

— Наши души украл социализм?

— Смешно. Нет.

Дело в том, что все эти события держались втайне от народа. Был создан орден хранителей этого договора. Они называли себя ТРОЯ.

Орден вобрал в себя настолько могущественных воинов, что вскоре под эгидой благих целей превратился в целое государство, захватив достаточно большую часть территории. Государство процветало долгое время, но потом пало. Греки уничтожили его. Ну, слышал, наверно?

— Угу, — слукавил Витя.

— Договор и какие-либо сведения обо всех событиях того времени были утеряны.

— Я пока не понимаю, какое все это имеет отношение к Вике!

— Дослушай! — Керч пристально посмотрел в красные глаза Виктора. — Они были утеряны вплоть до середины девятнадцатого века. Сначала исследователей, изучающих этот вопрос, игнорировали, но, когда Николаю Первому, показали данные по пропажам людей при загадочных обстоятельствах, сведения об НЛО и множество другой пугающей информации, он организовал тайную встречу между лидерами крупнейших государств. Те к тому моменту уже тоже начали осознавать всю важность проблемы. Была создана СМОБИ, руководство которой осуществлялось и по сей день осуществляется из России. В задачи организации входят:

— изучение законов космического альянса

— подготовка позиции для Межгалактического суда

— подготовка к обороне в случае военного конфликта с пришельцами

— поддержание всех сведений о внеземном разуме в состоянии секретности.

— Я тебе даже верю. — Витя сделал паузу. — Хотя это и удивительно. Но что от меня-то нужно?

— Анализируя космическое законодательство, мы пришли к выводу, что судебный процесс мы проиграем.

— Но…

— Но недавно нам поступила информация (причем, достоверная), что сохранился один очень важный документ — протокол подписания договора. Он может открыть глаза на многое. Он наша последняя надежда.

— Проблема-то в чем?

— Он находится в Чернобыле.

— Значит, его там уже нет. После того взрыва там одни руины, наверно.

— Не совсем… — Керч встал, обошел комнату и, повернувшись к Виктору спиной, гипнотическим голосом продолжил:

— Документ находился в особом бункере, который не подвержен ядерным взрывам. Но Бункер находится почти в очаге катастрофы, поэтому проход к нему весьма затруднителен.

— В чем же трудность? — недоумевал Виктор, — надели защитные костюмы и вперед.

— Я сначала тоже так думал.

— И что?

— И мы потеряли лучшую группу. Там все кишит мутантами, чудовищами, беглыми террористами, маньяками и существами, которые нам и не снились. Плюс, есть информация, что братья наши старшие с планеты Глория разбили там свою лабораторию и тоже ищут протокол, если еще не нашли.

— И я должен туда отправиться?

— Твой отец был моим хорошим другом и потрясающим специалистом по пришельцам. Он с детства верил, что ты продолжишь его дело!

— Насколько мне помнится, папа целыми днями в лаборатории возле телескопа торчал и ни в каких радиоактивных зонах ни с какими монстрами не сражался.

— Виктор! — закричал Керч. — Ты нужен своей стране! Набрать добровольцев на такое крайне сложно. Да и подготовка у бойцов нынче не та. А ты умный, в потрясающей физической форме, бывший спецназовец, сын своего отца. Да и выбора у тебя нет… — он сделал паузу. — Ведь если ты согласишься, Вика выйдет на свободу уже завтра. Ты даже не представляешь, насколько могущественной структурой мы являемся. По возвращении с задания тебя ждет высокая должность в СМОБИ, квартира в центре, дача, машины и просто неограниченные доходы. И Вика.

Они молчали. Минуту, две, три. За окном сыпал снег. Казалось, что он понимает все, что происходит и разделяет грусть и молчание с героями.

Вдруг Виктор поднялся, вложил пистолет в руки Керча и направился принимать душ. Его не было минут тридцать. Все это время Керч стоял на одном месте.

— Я согласен! — вышел Витя из душа. — Но Вика должна быть дома сегодня же!

Керч одобрительно улыбнулся.

Этой зимой Виктор Лаурин, в любимом парке на лавочке вновь прокручивал в голове все эти воспоминания. Он вспоминал и невероятные приключения, и битвы с мутантами в Чернобыле, после которых он единственный остался в живых, хоть так и не нашел нужный протокол, и дальнейшую службу в СМОБИ, которую теперь ему даже удалось возглавить, и Вику, которая ушла от него спустя два года после той истории и уже давно живет с молодым и знаменитым футболистом на юге Испании. Годы ничуть не изменили ее. Такая же молодая кожа, красивая фигура, волшебная улыбка… Он вспоминал, и Керча, который погиб в той самой экспедиции, и многих других погибших. Погибших, по сути, напрасно.

Небо обливалось багровыми красками. Где-то вдалеке слышалась музыка, отдаленно напоминающая «Hotel California». В воздухе царил аромат и вкус свежести. Этот вкус чем-то походил на вкус Викиных губ.

На самом пике воспоминаний из рации раздался неприятный из-за помех голос: «Пора!».

Виктор встал, подав тем самым условный сигнал мужчине возле ларька с сэндвичами. Они шли разными дорогами в сторону лесопарка. Лица их были довольно напряженными, но, сливаясь с общим фоном либеральной расслабленности, даже отдавали неким оттенком чего-то необычно приятного.

Они прошли через деревья, свернули на небольшую дорожку, людей на которой уже не было. Возле небольшого одноэтажного домика их ждал смугловатый мужчина, под два метра ростом, в синем пальто. Увидев их, тот достал из сумки автомат и, зарядив его, обратился к коллегам:

— Они в доме.

— Я зайду с главной двери. Ты (он указал на того, кто шел с ним от самого катка) зайди через то окно. А ты Лебедь прикрывай нас отсюда.

— Понял, Лаур, — прошептал Лебедь Виктору.

— Понял, — проговорил другой.

— Идем!

Виктор достал пистолет и подошел к деревянной двери. Дверь была прикрыта, но по щели между дверью и стеной можно было определить, что она не заперта. Он резким движением открыл ее и вошел внутрь.

В единственной комнате освещение было очень тусклым. Над обшарпанным полом с дырами, серо-желтыми стенами висела всего одна лампочка, света которой явно не хватало. В углу комнаты сидели два инопланетных существа. Один из них был красного цвета, с шестью лапами и огромными черными крыльями. На голове его был один огромный глаз, который вращался во все стороны. В длину оно было примерно около двух метров. Второй же пришелец был очень маленьким, зеленым, с абсолютно человеческими чертами лица. В сочетании с зеленым светящимся мечом в руке он был вылитый Магистр Йода из «Звездных войн», только голый и с очень злыми глазами.

Заметив Виктора, Красный взлетел вверх и, спилотировав под потолком в сторону Виктора, выпустил из всех шести лап огромные когти. Но Виктор успел отпрыгнуть в сторону и выстрелить существу в шею. То завыло, отлетело к стене и, разбив окно, вновь бросилось в атаку. В этот момент Зеленый запрыгнул на подоконник и хотел прыгнуть в окно, но с той стороны последовал выстрел. Зеленый упал замертво, а Красный, замешкав, получил еще одну пулю от Виктора и упал.

Запрыгнувший в окно напарник достал металлическое устройство, размерами напоминающее электрошокер и выстрелил из него в Красного. Разряд электричества окутал пришельца, подобно нитям. Тот пронзительно завыл, попытался взлететь или хотя бы просто подняться на лапы, но, поняв, что сделать это не получается, покорно зарычал.

— Цель визита на Землю? — обратился Виктор к монстру на русском языке.

— Ты уверен, что он понимает? — поинтересовался напарник.

— Они воспринимают языки через ощущения и чтение мыслей. Поэтому говорят на любых.

Чудище злобно рычало.

— Цель визита? — грозно повторил Виктор и направил на глаз того пистолет.

— Время истекло, — изрекло чудовище. — Вы очень много должны альянсу. Скоро суд.

— Зачем вы похищаете людей? — вмешался напарник.

— Это были предупреждения. Но их больше не будет. Мы заберем все силой.

— Это мы еще посмотрим! — крикнул Виктор. — Какова цель вашего визита сейчас?

— Похитить пару человек для исследования.

— Вы же похищаете детей, женщин! Мрази!

— Для нас не существует понятий «дети», «женщины». Для нас существуют «земляне». Это жители мира, которому скоро придет конец.

Виктор выстрелил в глаз, а затем выпустил всю обойму в голову существа. Пришелец умер.

— Зачисть здесь все! — приказал Виктор и вышел из здания.

Небо было таким же багровым. Воздух — таким же свежим и нежным. Повсюду царила атмосфера веселья и счастья. Нигде не было ни капли угрозы, тревоги. Может быть, природе не дано чувствовать, а может, просто она принимает свой конец так же легко, как мы должны принимать свой.

Виктор подошел к березе и обнял ее.

Когда-то, во время своей службы в милиции, он боялся каких-то преступников, маньяков, авторитетов. Боже, какое же все это пустое перед той угрозой, что стоит перед нами сейчас! Миру остались считанные месяцы! Считанные месяцы! Он возглавляет единственную организацию, которая может что-то сделать. И он, как никто другой, понимает, что она ничего не может сделать. Дети, которые каждый день шумят на площадке возле дома, соседка, которая каждый раз забывает его имя, милый бродяга возле метро, клянчащий мелочь, Вика — их всех не станет.

Виктор упал на колени.

Следующие месяцы проходили в подготовке к предстоящей катастрофе. Хотя подготовиться, по большому счету, было нельзя… Основной документ, который все-таки удалось найти еще при Николае, и который был досконально изучен специалистами СМОБИ, отражал в себе не так уж и много. Правитель Земли, Варум, выбрался в Южную часть планеты к ледникам, где его уже ожидали представители Альянса. На космическом корабле «Деренити-16» они должны были подписать договор о вступлении Земли в альянс. Однако в последний момент процедура подписания была перенесена в дом одного из жителей Земли. В записях также упоминается тот факт, что Варум довольно часто теребил свои усы, но едва ли это можно было расценивать как основание признания договора недействительным.

В августе на базу СМОБИ в Москве пришло письмо. Аналогичные письма были получены главами почти всех государств. В том, что письмо прислано из космоса сомнений не было, потому что бумага была создана не из древесины, а из какого-то иного, плавающего материала, аналог которого был упомянут в старых записях. К тому же на Земле аналогичных материалов не существовало.

Каждой стране письмо было адресовано на том языке, на котором говорят в данной стране. Когда секретарь, передал письмо Виктору, тот уже был проинформирован о его содержании, но сразу же раскрыл его и принялся читать:

«Здравствуйте, уважаемые жители планеты Земля! Уведомляем вас о том, что сроки по добровольному погашению вами налогового долга в казну межпланетного альянса «Вереция» истекли. По обращению в Великий Межпланетный Суд имени Атагана Рая Налоговой службой галактики Млечный путь возбуждено дело о взыскании с Вашей планеты полного объема долга со всеми вытекающими процентами.

Предварительное судебное заседание пройдет 29 августа текущего года в 13:00 в секретном посольстве альянса в Антарктиде (место известно службе СМОБИ). Вы имеете право выставить представителя со своей стороны. Согласно законодательству Альянса (Межпланетный Судебный кодекс ст. 26), представителем может быть назначено только одно лицо. Данное лицо обязано выступать в заседании вместе с одним из своих сыновей, либо со своим отцом. В случае отсутствия таковых, лицо в качестве представителя в процесс не допускается.

Перечень документов, необходимых представителю закреплен в статье 28 Межпланетного Судебного кодекса. Он включает:

— доверенность на участие в суде в качестве представителя, подписанную главой планеты (либо планетной организации), а в случае отсутствия централизованной системы управления — главами ведущих образований (государств).

— Удостоверение гражданина представляемой планеты (в случае отсутствия централизованной системы — любого документа, подтверждающего его принадлежность к данной планете)

Сын или отец представителя никаких документов при себе иметь не обязан.

На предварительном заседании будет произведена процедура «знакомства сторон» и «обмена первичными репликами», после чего судом будет принято решение о назначение Основного судебного заседания.

В случае неявки представителя по заявленной форме посещения (см. выше), заседание и все дальнейшее разбирательство будет произведено без участия ответчика (ст. 34 п. 3 Межпланетного Судебного кодекса).

Опоздание представителя более чем на 10 минут, приравнивается к неявке (ст.34 п.6 Межпланетного Судебного кодекса).

Служба управления делами Великого Межпланетного Суда имени Атагана Рая, отдел рассылок, стажер Ёк-Дж-Х.»

Далее в письме стояли число, подпись и какие-то реквизиты.

Виктор крепко сжал письмо в руке. В этот момент он испытывал мириады разнообразных ощущений. Конечно, он понимал, что это начало конца. Скорее всего, суд будет проигран, а большинство населения планеты, включая, возможно, и его самого, погибнет, потеряв свои души. В то же время он был поражен тем, насколько грамотно внеземная цивилизация осуществляет уничтожение его планеты. Они могли просто решить все между собой. Просто прилететь на Землю и забрать все, что хотят, уничтожив при этом все остальное. Но нет! Суд, законы, возможность защиты, равенство сторон. Виктор, имея юридическое образование, был тронут тем, насколько их законы похожи на наши. Предварительное судебное заседание, кодексы со статьями, представители, документы — все эти факты подогревали крошечный огонек надежды в сердце Лаурина.

Также этот огонек подогревал один из сотрудников службы. Потрясающий юрист, который, пожалуй, был единственным на планете, кто способен оказать сопротивление инопланетянам в суде.

Сотрудники СМОБИ вышли на Дениса Заратульского еще в девяностых. Будучи человеком абсолютно не посвященным в тайные исследования спецслужб, Заратульский в своих исследованиях описывал происходящие события необычайно верно. СМОБИ долго вела за ним наблюдение, планируя однажды призвать его в свои ряды. И это «однажды» не заставило себя долго ждать.

Денис, поссорившись с женой и научным сообществом, ушел скитаться по деревням и лесам. На какое-то время он ушел из-под наблюдения службы. Они боялись обнаружить его мертвым или в высокой степени запоя, но нашли его за работой: работой над анализом Космического законодательства, который ему удалось найти через исследователей Египетских Пирамид. Это были и те законы, о существование которых СМОБИ даже не знала. Тогда Лаурин понял, что Денис — действительно тот, кто им нужен.

Работу с Заратульским облегчал тот факт, что он абсолютно не хотел возвращаться в семью, в университет, к своей прежней жизни. Конечно, он очень любил жену и сына, но понимал, что Настя права. Он осознавал, что помешался на своих исследованиях, стал выглядеть психом и потерянным человеком в глазах общества. Понимал, что не сможет, занимаясь подобной деятельностью, обеспечить семью, хотя еще недавно его месячные доходы исчислялись исключительно шестизначными числами. Понимал, что над женой и сыном будут смеяться, как над семьей сумасшедшего. Понимал, что если он действительно любит их, хочет быть с ними, ему необходимо покончить с изучением Космоса раз и навсегда.

Но он также понимал и то, что не за горами великие перемены. Зреет нечто, что перевернет все устройство этого мира и его представления о собственном существовании, а последствия этих перемен могут оказаться весьма трагичными. Он чувствовал, что если кто-то и сможет спасти человечество, то только он. Именно на его плечи Бог возложил это бремя. Но почему?

Даже будучи ребенком, Денис не особо гнался за приключениями или попытками стать героем. Он всегда хотел просто быть счастливым: любить и быть любимым, заниматься тем, что действительно нравиться, и получать удовольствие от каждого шага, от каждого глотка воздуха, от каждой случайной улыбки.

Он часто посещал церковные службы, молился, старался жить по заповедям Библии. Его успех и достаток были плодами исключительно его таланта и усердного труда. Он никогда не поступал подло, не пытался обойти закон, но в то же время всегда был готов дать отпор тем, кто ведет свои дела нечестно, забывая о том, что все мы в первую очередь люди, а уже потом: юристы, учителя, чеченцы, русские, богатые, бедные… В жене он искал не потрясающую внешность или богатства, а душу. В юриспруденцию он пошел не потому, что это престижно или высокооплачиваемо, а потому что он хотел помогать людям. И теперь, когда в жизни есть все, о чем мечтал, небо решает предать его такому сложному испытанию.

Денис смирился с этим. Он работал по шестнадцать часов в день, питался в столовой СМОБИ, а начисляемую зарплату отсылал на один из тайных счетов, которым, как он рассчитывал, сможет воспользоваться Настя в случае каких-либо проблем.

Единственное, о чем он просил Лаурина, было постоянное наблюдение за семьей и информирование его о том, как у них дела.

Он ни разу не общался со своим сыном, но видел по фотографиям, как тот растет, как меняется, знал, какие у него проблемы и радости. Абсурдная ситуация. Это сравнимо с чтением книг: ты наблюдаешь за героем, начинаешь чувствовать симпатию или даже любовь к нему, но знаешь, что никогда не встретишься с ним в жизни, потому что его просто не существует.

Так же и Денис думал, что никогда не встретится с сыном. Он считал, что обречен до самой старости работать на СМОБИ, а потом умереть, так и не сумев спасти ни семью, ни себя, ни планету.

И каково же было его эмоциональное состояние, когда Лаурин сообщил, что скоро суд, и Паша в ближайшее время будет доставлен на Базу.

В ту ночь Заратульский не спал. Он не знал, как будет смотреть в глаза сыну, что скажет ему. Его переполняла несочетаемая гамма чувств. С одной стороны, осуществится его мечта — он увидит Пашку, с другой — ему страшно. Ему было очень страшно. И не только оттого что, что сын, возможно, ненавидит его за уход из дома, но и за то, что теперь и он впутан во всю эту историю.

Утром Лаурин сообщил, что привезет Павла только вечером: много дел. Денис Денисович с головой ушел в работу, чтобы время ожидания не казалось вечностью. На удивление, это помогло. Денис и глазом моргнуть не успел, когда город окутала тьма, а Лаурин уже поднимался в квартиру, где жили Анастасия и Павел Заратульские.

Естественно, мать была категорически против всего этого. Анастасия кричала, что ни за что не отдаст сына, вызовет полицию и т. п. В ход шли даже угрозы сковородкой. Но Лаурин выдержал образ сурового и бесчувственного сотрудника специальной службы при исполнении. Анастасия плакала. Она плакала настолько искренне и горячо, что Лаурин уже сам начинал проклинать всю эту юридическую систему и всю эту историю вообще. Но сейчас на кону стояла жизнь миллиардов людей, и он должен был делать то, что должен. Отступать нельзя.

Когда Паша пришел домой, Лаурин наконец-то увидел его вживую. Среднего роста, плотный мальчик с потрясающими голубыми глазами. Он не походил на героя, на великого «спасителя». Он был обычным мальчиком, место которого во дворе на футбольной площадке, но не на заседании Межпланетного суда. Куда катится этот мир…

Лаурин представился, после чего, сделав мучительную для всех паузу, поведал мальчику обо всем. Несмотря на то, что всю эту историю он буквально час назад рассказывал Насте, его рассказ Паше не утратил ни объема, ни эмоциональности.

Они молчали. Все трое. Минуты три. Но эти три минуты были одними из самых насыщенных в жизни героев.

— Поехали, — молвил Виктор и направился к выходу.

— Паша! — Настя со слезами брос

...