Я воспеваю собак горемычных, тех, что одиноко бродят по кривым переулкам огромного города, как и тех, что, приставь к бесприютному человеку, сказали ему своими умными моргающими глазами: «Возьми меня с собой и, быть может, нам удастся, слив две наши бедственные жизни, найти хоть немножко счастья».
Комната, похожая на грезу, поистине бесплотная комната, где вся недвижная атмосфера слегка окрашена розовым и голубым цветами.
Здесь душа погружается в лень, в ароматическую ванну лени, напоенной сожалениями и желаниями. Это что-то сумеречное, голубовато-розоватое; греза сладострастия во время затмения солнца.
Мебель здесь расплывчатая, удлиненная, томная. Она как будто грезит, живет какой-то сомнамбулической жизнью, подобно растениям и минералам. Ткани говорят немым языком, как цветы, как небеса, как заходящие солнца.
Но стенам – никакого художественного хлама. В сравнении с чистой мечтой, с непосредственным впечатлением, всякое законченное искусство, всякое положительное искусство – богохульство. Здесь во всем царит умеренная ясность и очаровательная смутность гармонии.
Неуловимый изысканный аромат с примесью легкой влажности пропитывает воздух, где дремлющий дух убаюкивается ощущениями оранжерейной теплоты.
Но что мне за дело до того, какова может быть действительность, существующая вне меня, если моя легенда помогла мне жить – ощутить, что я существую, ощутить самого себя
Тирс – это олицетворение вашей изумительной двойственности, могущественный и почитаемый маэстро, дорогой нам служитель таинственной и страстной вакхической Красоты. Никогда еще нимфа, доведенная до исступления непобедимым Вакхом, не потрясала своим тирсом над головами обезумевших подруг с такою необузданною силою, как вы своим гением потрясаете сердца ваших ближних. Жезл – это ваша воля, прямая, твердая и непоколебимая; цветы – полет вашей фантазии вокруг вашей воли; женское начало, исполняющее восхитительные пируэты вокруг начала мужского. Прямая линия и арабеска, замысел и исполнение, упорство воли, гибкость выражения, единство цели, разнообразие средства, всемогущая и нераздельная амальгама гениальности – какой аналитик найдет в себе дерзостную смелость, чтобы разделить и разлучить вас?
Потом я зарылся головой в ее волосы, которые падали у нее по спине, густые, как грива, и такие душистые – вот как цветы сейчас в саду, уверяю вас. Попробуйте когда-нибудь, если вам удастся, сделать то же самое, и вы увидите!»
Говоря таким образом, юный виновник столь удивительного открытия смотрел кругом широко раскрытыми глазами, словно изумленный всем тем, что он все еще переживал, а лучи заходящего солнца, просвечивая сквозь его косматые рыжие кудри, зажигали вокруг его головы сернистое сияние страсти. И было легко угадать, что этот не станет тратить жизнь на поиски Божества за облаками, но нередко будет находить его в совсем ином.
Я позабыл вам сказать, что сначала я громко звал на помощь, но все мои соседи отказались помочь мне, оставаясь верными привычке цивилизованного человека, который почему-то всегда избегает мешаться в дела повешенного
