Я воспеваю собак горемычных, тех, что одиноко бродят по кривым переулкам огромного города, как и тех, что, приставь к бесприютному человеку, сказали ему своими умными моргающими глазами: «Возьми меня с собой и, быть может, нам удастся, слив две наши бедственные жизни, найти хоть немножко счастья».
Изучение прекрасного – это поединок; в страхе кричит художник перед своим поражением.
О ночь! Освежающий сумрак! Вы знаменуете для меня наступление внутреннего праздника, вы для меня освобождение от щемящей тоски. Мерцание звезд, вспыхивающие огни фонарей, вы кажетесь мне и в пустынности равнин, и в каменных лабиринтах столицы каким-то фейерверком божественной Свободы!
Китайцы указывают время по глазам кошек.
Наконец четвертый сказал: «Вы знаете, что дома мне живется невесело; меня никогда не берут в театр: мой опекун слишком скуп; Бог не заботится обо мне и о моих печалях, и у меня нет красивой няни, которая баловала бы меня. Мне часто думалось, что одно только было бы удовольствием для меня: идти все прямо, прямо, куда глаза глядят, так, чтобы никто даже и не знал об этом, и видеть все новые и новые страны. Мне никогда и нигде не бываешь хорошо и всегда кажется, что в других местах мне будет лучше, чем там, где я нахожусь.
Кто эти несчастные, не находящие успокоения в вечерних сумерках, подобно совам встречающие наступление ночи, как призыв к шабашу?
Дай мне медленно впиваться зубами в твои косы, тяжелые и черные. Когда я кусаю твои волосы, упругие и непокорные, мне кажется, что я пожираю воспоминания.
Дай мне медленно впиваться зубами в твои косы, тяжелые и черные. Когда я кусаю твои волосы, упругие и непокорные, мне кажется, что я пожираю воспоминания.
И я засыпаю в гордом сознании, что жил и страдал жизнью других, непохожих на меня людей. Быть может, вы скажете мне: «Уверен ли ты, что эта легенда верна действительности?» Но что мне за дело до того, какова может быть действительность, существующая вне меня, если моя легенда помогла мне жить – ощутить, что я существую, ощутить самого себя.
Когда я кусаю твои волосы, упругие и непокорные, мне кажется, что я пожираю воспоминания.
