Специально для тех, кто выгорел, устал и больше не может, Кинопоиск делится душеспасительными книгами, которые помогут разгрузить голову и отключиться от рутины.
Материал целиком: https://www.kinopoisk.ru/media/article/4011173/
Материал целиком: https://www.kinopoisk.ru/media/article/4011173/
Подзабытая британская классика с незатейливым сюжетом: ничем не примечательная семья едет к морю. Не стоит ждать, что эта история сделает неожиданный финт, а из шкафов вдруг посыпятся скелеты. Это ода простоте, повседневности и предсказуемой жизни, здесь никто не умрет, не уйдет из семьи, не окажется преступником и подлецом. Даже погода не испортит настроение Стивенсам, героям «Двух недель в сентябре».
Притом что в романе в самом буквальном смысле ничего не происходит, от него невозможно оторваться. Вернее, хочется как можно дольше оставаться в компании этих простых хороших людей и наблюдать за их размеренной жизнью и нехитрыми радостями. Настоящий подарок для тех, кто измотан работой, тревогой и неопределенностью.
Притом что в романе в самом буквальном смысле ничего не происходит, от него невозможно оторваться. Вернее, хочется как можно дольше оставаться в компании этих простых хороших людей и наблюдать за их размеренной жизнью и нехитрыми радостями. Настоящий подарок для тех, кто измотан работой, тревогой и неопределенностью.
Две недели в сентябре
·
Автобиографическое эссе-дневник канадской писательницы Кио Маклир, которая, столкнувшись с болезнью отца, переживает тяжелый кризис, личный и творческий. Чтобы справиться с ним и принять неотвратимость скорой потери, она начинает практиковать бёрдвотчинг — наблюдение за птицами. Причем для этого она не снаряжает экспедицию в глухие леса, а тренирует свою внимательность прямо в большом городе.
Параллельно Маклир размышляет о творчестве, взаимоотношениях с природой, музыке, смерти, семье, искусстве, собственных переживаниях. Медитативный, поэтичный, убаюкивающий текст-транквилизатор будто выписан по рецепту всем уставшим и выгоревшим.
Параллельно Маклир размышляет о творчестве, взаимоотношениях с природой, музыке, смерти, семье, искусстве, собственных переживаниях. Медитативный, поэтичный, убаюкивающий текст-транквилизатор будто выписан по рецепту всем уставшим и выгоревшим.
Птицы, искусство, жизнь: год наблюдений
·
Исследование итальянского медиевиста Агостино Паравичини Бальяни приобрело особую актуальность в последние недели, когда католический мир находился в состоянии Sede vacante — периода после смерти понтифика, когда Святой престол еще не занят избранным папой римским.
Бальяни подробно и даже дотошно разбирает все аспекты жизни и смерти папы, ритуалы и метафоры, связанные с его физическим и символическим телом. При этом он не уходит в сухой академизм: в «Теле папы» много малоизвестных и зачастую анекдотических деталей. К примеру, в книге описывается существовавший несколько веков обычай разграбления имущества кардинала, избранного новым папой.
И все же эту рекомендацию нельзя не сопроводить дисклеймером: монография, вышедшая в серии «Страдающее Средневековье», ставит чуть более высокий порог для входа, чем привычный всем научпоп. Пусть вас не пугает это: прослушивание книги хоть и может стать некоторым испытанием для уставшего ума, но точно отвлечет от рутины.
Бальяни подробно и даже дотошно разбирает все аспекты жизни и смерти папы, ритуалы и метафоры, связанные с его физическим и символическим телом. При этом он не уходит в сухой академизм: в «Теле папы» много малоизвестных и зачастую анекдотических деталей. К примеру, в книге описывается существовавший несколько веков обычай разграбления имущества кардинала, избранного новым папой.
И все же эту рекомендацию нельзя не сопроводить дисклеймером: монография, вышедшая в серии «Страдающее Средневековье», ставит чуть более высокий порог для входа, чем привычный всем научпоп. Пусть вас не пугает это: прослушивание книги хоть и может стать некоторым испытанием для уставшего ума, но точно отвлечет от рутины.
Тело Папы
·
Экскурсия по британскому дому сквозь века от Люси Уорсли, известного английского историка и телеведущей. Это остроумный рассказ о том, как менялось устройство комнат — гостиной, спальни, кухни, ванной, — а вместе с ними трансформировались образ жизни, социальные нормы и культура.
Уорсли сопровождает читателя в прогулке по дому из комнаты в комнату: каждая глава книги посвящена отдельному помещению и его роли в жизни людей в разные эпохи. Она рассказывает не только об интерьере, но и о повседневности жильцов: как они спали, как часто мылись (спойлер: не очень часто), где и как ели, занимались сексом, рожали детей и умирали.
Так, к примеру, из книги можно узнать, что ванная комната как отдельное помещение появилась только в конце Викторианской эпохи, причем связано это было не столько с техническим прогрессом, сколько с изменением отношения к личной гигиене. Чтение-антистресс и настоящий кладезь фактов для светских разговоров.
Уорсли сопровождает читателя в прогулке по дому из комнаты в комнату: каждая глава книги посвящена отдельному помещению и его роли в жизни людей в разные эпохи. Она рассказывает не только об интерьере, но и о повседневности жильцов: как они спали, как часто мылись (спойлер: не очень часто), где и как ели, занимались сексом, рожали детей и умирали.
Так, к примеру, из книги можно узнать, что ванная комната как отдельное помещение появилась только в конце Викторианской эпохи, причем связано это было не столько с техническим прогрессом, сколько с изменением отношения к личной гигиене. Чтение-антистресс и настоящий кладезь фактов для светских разговоров.
Английский дом
·
19.4K
Последняя, «пандемийная» книга королевы автофикшена Оливии Лэнг. Она уже гуляла по одинокому городу в одноименной книге и повторяла скорбный путь Вирджинии Вульф в своем дебюте «К реке», а теперь купила старенький дом в английской провинции и взялась за рассаду.
Описание трудов по благоустройству дачного участка традиционным для Лэнг образом превращается в многослойное размышление о политике, искусстве, любимых художниках и метафорах сада вообще. Лэнг рассматривает сад как рай, как дом, как утопию, как идеальное убежище, не выпуская граблей из рук: она высаживает розы и вспоминает, что этот сорт любил Дерек Джармен; окунает ножницы в раствор хлоридной извести, чтобы предотвратить появление на растениях парши, и думает о цветочных орнаментах Уильяма Морриса.
Книга о том, как растить свой сад и не портить прекрасный вид, даже если кругом чума, капитализм и Брекзит.
Описание трудов по благоустройству дачного участка традиционным для Лэнг образом превращается в многослойное размышление о политике, искусстве, любимых художниках и метафорах сада вообще. Лэнг рассматривает сад как рай, как дом, как утопию, как идеальное убежище, не выпуская граблей из рук: она высаживает розы и вспоминает, что этот сорт любил Дерек Джармен; окунает ножницы в раствор хлоридной извести, чтобы предотвратить появление на растениях парши, и думает о цветочных орнаментах Уильяма Морриса.
Книга о том, как растить свой сад и не портить прекрасный вид, даже если кругом чума, капитализм и Брекзит.
Сад против времени. В поисках рая для всех
·
Сад против времени. В поисках рая для всех
18+
16.6K
400 лет одиночества в Западном Массачусетсе. В центре повествования масштабной экологической саги американского писателя и психиатра Дэниела Мейсона — дом в лесу. А также все его обитатели в разные эпохи: люди, звери, растения и жуки.
Роман состоит из двенадцати глав, и это не случайность. Автор писал его в течение года, отводя на главу по месяцу. В каждой свои жильцы: сбежавшие влюбленные; девушка, похищенная коренными американцами; бывший солдат, увлеченный выращиванием яблок; современная ученая и многие другие.
Все истории имеют собственный язык и жанр: здесь есть и письма, и дневники, и триллер, и баллада, и тру-крайм-репортаж. Люди сменяют друг друга, как времена года, языки умолкают, а лес продолжает стоять, где был, оставаясь безмолвным наблюдателем и по-настоящему главным героем. Эскапистский толстый роман, каким он должен быть.
Роман состоит из двенадцати глав, и это не случайность. Автор писал его в течение года, отводя на главу по месяцу. В каждой свои жильцы: сбежавшие влюбленные; девушка, похищенная коренными американцами; бывший солдат, увлеченный выращиванием яблок; современная ученая и многие другие.
Все истории имеют собственный язык и жанр: здесь есть и письма, и дневники, и триллер, и баллада, и тру-крайм-репортаж. Люди сменяют друг друга, как времена года, языки умолкают, а лес продолжает стоять, где был, оставаясь безмолвным наблюдателем и по-настоящему главным героем. Эскапистский толстый роман, каким он должен быть.
Северный лес
·
18+
41.3K
Один из главных бестселлеров российского книжного рынка и тайная страсть гораздо большего количества читателей, чем может показаться. Хотя признаются в этом не все. На Кинопоиске уже выходил подробный разбор феномена этой франшизы, так что повторяться не будем.
Книги о приключениях сыщика и боевого колдуна графа Аверина в альтернативной Российской империи — комфортное чтение, которое, может, и не сделает умнее, зато немного счастливее — точно.
Книги о приключениях сыщика и боевого колдуна графа Аверина в альтернативной Российской империи — комфортное чтение, которое, может, и не сделает умнее, зато немного счастливее — точно.
Граф Аверин. Колдун Российской империи
·
Нон-фикшен о великих ученых, открытиях, изменивших мир, и безумии. Или, как его атрибутирует сам автор, «художественное произведение, основанное на реальных событиях».
Книга состоит из связанных фрагментов — историй жизни и каторжного труда химиков, математиков и физиков: Фрица Габера, Нильса Бора, Александра Гротендика, Вернера Гейзенберга и других. Каждый из ученых, пытаясь объяснить мир через решения сложных научных задач, настолько близко подошел к пределу человеческих возможностей, что в какой-то момент утратил связь с реальностью.
Это книга о красоте и опасности науки, о том, к каким разрушительным последствиям могут привести новые открытия, и о том, что даже самые великие умы порой перегорают от перегрузок. Отличный способ почувствовать себя неодиноким в своих тревогах.
Книга состоит из связанных фрагментов — историй жизни и каторжного труда химиков, математиков и физиков: Фрица Габера, Нильса Бора, Александра Гротендика, Вернера Гейзенберга и других. Каждый из ученых, пытаясь объяснить мир через решения сложных научных задач, настолько близко подошел к пределу человеческих возможностей, что в какой-то момент утратил связь с реальностью.
Это книга о красоте и опасности науки, о том, к каким разрушительным последствиям могут привести новые открытия, и о том, что даже самые великие умы порой перегорают от перегрузок. Отличный способ почувствовать себя неодиноким в своих тревогах.
Когда мы перестали понимать мир
·
Книга из длинного списка премии «Большая книга» в номинации «Нон-фикшен». Профессор-славист Елена Левкиевская собрала в этой работе результаты своего многолетнего труда по изучению белорусской мифологии и фольклора. Это рассказ о том, как белорусы представляли мир, во что верили, какие существа встречались им на пути, а иногда и в собственных домах, и как они защищались от козней нечистой силы.
Из книги вы узнаете, чем ведьма отличается от колдуна, кто такие хатник и домашний уж, почему нельзя смеяться во время купания и что делать, чтобы задобрить лесовика. Несмотря на серьезные научные регалии автора, книга написана доступно и будет интересна далеко за пределами академического мира. Сложно придумать лучший способ эскапизма, чем погружение в мир мифологии.
Из книги вы узнаете, чем ведьма отличается от колдуна, кто такие хатник и домашний уж, почему нельзя смеяться во время купания и что делать, чтобы задобрить лесовика. Несмотря на серьезные научные регалии автора, книга написана доступно и будет интересна далеко за пределами академического мира. Сложно придумать лучший способ эскапизма, чем погружение в мир мифологии.
Белорусские мифы. От Мары и домашнего ужа до волколака и Злыдни
·
Душеспасительная история с бессмертными шутками о путешествии трех смертельно больных ипохондрией джентльменов. Джером К. Джером задолго до появления интернета объяснил, почему не стоит гуглить свои симптомы.
Трое в лодке, не считая собаки
·
Трое в лодке, не считая собаки
22.3K