чувствуй, можно простить всё

говорит гораздо больше слов, чем раньше. но сказок больше не рассказывает. я отключаю мозг. отвинчиваю голову и кладу на стол. я разрешаю ему делать с моим телом что он хочет, а голова пусть стоит на столе, как ваза вверх ногами. я поворачиваю ее к стене, чтобы мои глаза не видели, что он делает.

мне казалось, что если смотреть очень-очень внимательно, то мир, распавшийся на кусочки, возможно, опять станет целым — снова станет тем миром, который я могла бы понять.

Майя Плисецкая говорила: женщина один раз в жизни делает выбор, вкусно есть или хорошо выглядеть. а ты все никак не определишься.

оно там — мое сердце, склеенное из кусочков и чуть потрёпанное, но совершенно точно еще не отстучавшее свое.

жизнь – это ад, она прекрасно это понимала. но, судя по улыбке, она все это в себе выжгла.

не прислоняться. там шипы вот такенные, проткнет — сам не заметишь. думал, пальцы, глаза, плечи? думал, теплое, мягкое?

я живу на черновик, потому что настоящая жизнь начнется тогда и только тогда, когда мой вес составит N килограммов.

странно: ты отдаешь власть над собой тем, кого любишь.

сегодня у меня был гость. коротышка, такой крохотный, что в комнату ко мне протиснулся через щель под дверью. при свете луны он залез ко мне на постель, затем под одеяло, затем между ногами и скользнул прямо в меня. он танцевал, танцевал и танцевал там, вопреки всем моим протестам. рассвет я встретила одна. о ночном госте напоминали только маленькие следы, тянущиеся от моего паха к двери.

тут кота убили, и то выть хочется. а если дочь разорвало на куски? ужасно, должно быть.