«Книги, которые невозможно забыть», Maison Margiela Fragrances сөресіндегі кітаптар

Аромат Replica: Promenade in the Gardens

«И я ушла подальше от дома, во фруктовый сад. Более уединенного и защищенного от посторонних взглядов уголка на всей территории парка не было. У меня он вызывал сравнение с Эдемом – такое здесь было обилие деревьев и цветов. От двора сад был отгорожен высокой стеной, от лужайки – буковой аллеей. В дальнем конце сад отделяла от лугов покосившаяся изгородь. Туда вела тропинка, извивавшаяся среди кустов лавра и заканчивавшаяся у гигантского каштана скамейкой, окружавшей ствол дерева. И здесь можно было гулять, зная, что тебя никто не видит. Так бы и осталась среди этой медвяной росы, в царства тишины и сгустившихся сумерек. Но, медленно продвигаясь среди цветов и фруктовых деревьев ближней к дому части, наиболее просматриваемой и освещенной светом восходящей луны, я вдруг замерла. Меня остановил не звук, не видение, а снова я почувствовала предупреждающий аромат».

В XIX веке литературные персонажи еще не ходили к психотерапевтам, чтобы справиться с душевным кризисом. Вместо этого они гуляли в саду — подолгу, пока не отпустит.

Аромат Replica: Lazy Sunday Morning

«...в чудесные солнечные дни в Нью-Йорке на улице такая толпа, что за всеми этими телами не видно Центрального парка. Но ранним-ранним воскресным утром в ужасно дождливую погоду, когда никто не хочет вставать, а те, кто уже встал, все равно не хотят выходить из дома, можно выйти и бродить повсюду, и все улицы будут твои, и это прекрасно».

К набору уорхоловских амплуа — художник, фотограф, режиссер, писатель — хорошо бы прибавить еще одно. Помимо прочего, он был великим фланером — человеком, за которым интересно наблюдать на улице. Особенно в отсутствие других пешеходов.

«Мне нравится моя свободная жизнь, но иногда бывает и одиноко. Я увидел биплан внизу, несколько минут подумал и решил, что не будет ничего плохого, если я ненадолго к нему присоединюсь. Убрав газ до малых оборотов, руль высоты до отказа вниз, мы — Флит и я — в широком развороте стали снижаться. Негромко и ласково, словно ветер в качающихся проводах, затянул мотор свое медленное «пок-пок», замедляя вращение пропеллера. Я сдвинул защитные очки на лоб, чтобы лучше видеть, куда садиться. Зеленые джунгли кукурузы со свистом проносились подо мной, мелькнул забор, а затем, насколько я мог видеть, недавно скошенное поле. Я выровнялся, затем тихо зашуршала земля под колесами — медленнее, медленнее, наконец быстрые выхлопы двигателя, и Флит остановился рядом с другим самолетом. Я выключил зажигание. Послышалось тихое «клак-клак», пропеллер замер, и наступила тишина июльского дня».

Всю свою жизнь автор «Чайки Джонатан Ливингстон» Ричард Бах учит читателей летать — или, другими словами, открытости, свободе и любви.

Аромат Replica: Flying

Аромат Replica: Wicked Love

«Ему пришлось пройти под липами, чтобы добраться до харчевни, куда отнесли тело, и вид любимого уголка на этот раз ужаснул его. Порог, где так часто играли соседские дети, был запачкан кровью. Любовь и верность – лучшие человеческие чувства – привели к насилию и убийству. Могучие деревья стояли оголенные и заиндевелые, с пышной живой изгороди, поднимавшейся над низенькой церковной оградой, облетела листва, и сквозь сучья виднелись покрытые снегом могильные плиты».

Сентиментальный бестселлер конца XVIII века, который вызвал эпидемию самоубийств и растрогал самого Наполеона. Он даже назначил Гете аудиенцию, чтобы поспорить о том, почему Вертер покончил с собой.

Аромат Replica: Funfair Evening

«Каждый год пресвитерианская церковь устраивала пасхальную ярмарку. Ранним субботним утром длинный покатый склон холма, на котором стояла церковь, обрастал шатрами, расписными киосками, аттракционами, предоставляемыми увеселительной компанией „Счастливые деньки“, и большими деревянными ларьками на колесах, чьи окна медленно заполнялись намасленным попкорном. Белый кролик в шесть футов ростом чинно кланялся, раздавая драже из корзинки. После полудня за зданием воскресной школы устраивали поиски пасхальных яиц, и победители получали в награду шоколадных курочек. Отовсюду неслась музыка, обрывки томных мелодий переплетались, а в воздухе пахло неизменной сахарной ватой».

В романах Энн Тайлер жизнь — это совсем не ярмарка. Ну, разве что иногда: надо же американским семьям где-то развлекаться, чтобы передохнуть от домашних скандалов.

Аромат Replica: Jazz Club

«В час ночи в „Дельмонико“ прибыл популярнейший оркестр – популярнейший даже в те дни популярнейших оркестров! – и его члены с высокомерным видом расселись вокруг пианино, взяв на себя тяжкий груз музыкального сопровождения бала студенческого братства „Гамма Пси“. Оркестр возглавлял знаменитый флейтист, прославившийся по всему Нью-Йорку благодаря умению стоять на голове, пританцовывая плечами в духе шимми и при этом наигрывая на своей флейте новейшие джазовые мелодии. Во время его выступления люстры были погашены, лишь на флейтиста был направлен луч прожектора, а второй прожектор блуждал по залу, меняя цвета, как в калейдоскопе, и отбрасывая мерцающие разноцветные тени на тесно сгрудившихся танцоров».

Фрэнсис Скотт Фицджеральд не просто лучше всех описывал джаз — ему и на танцполе равных не было. А потом об их с женой Зельдой похождениях писали во французских таблоидах.

Аромат Replica: Soul of the Forest

«Иногда я ходил в сосновые рощи, похожие на храмы или на эскадры кораблей с распущенными парусами, полные переливов света и качания ветвей, такие свежие, зеленые и тенистые, что друиды оставили бы свои дубы, чтобы там молиться; или в кедровый лес за Флинтовым прудом, где высокие деревья, усыпанные синими ягодами, могли бы украшать вход в Валгаллу, а ползучий можжевельник устилает землю гирляндами, полными плодов…»

Лес — лучшее место для медитаций. Так, по крайней мере, считал поэт-трансценденталист Генри Дэвид Торо, который привил Западу культуру ретрита — чтобы в удаленной избушке и без связи.

Аромат Replica: At the Barber's

«Я, как всегда, вошел в парикмахерскую, с удовольствием от того, что мне легко входить непринужденно в знакомые дома. Моя чувствительность к новому сопряжена с тревогой: я спокоен только там, где уже был.
Усевшись, я спросил у молодого парикмахера, который повязывал мне на шею кусок льна, чистый и холодный, как себя чувствует его коллега справа, который был постарше и отличался остроумием, — я случайно вспомнил, что он был болен. Я задал этот вопрос не потому, что мне это было действительно интересно: просто подвернулась возможность спросить. „Вчера скончался“, – ответил он без выражения, а его пальцы скользили по моему затылку. Все мое иррационально-прекрасное настроение исчезло, как парикмахер, теперь навечно отсутствующий за столиком справа. Все, о чем я думал, пронизал холод. Я ничего не ответил».

Португальский поэт Фернандо Пессоа придумал для себя несколько аватаров. «Книга непокоя» — автобиография одного из них, помощника бухгалтера Бернарду Суареша, у которого что ни день, то метафизическое открытие: смерть неизбежна.

Аромат Replica: Sailing Day

«Не знаю более духоподъемного ощущения, чем плавание на парусах. Оно настолько близко чувству полета, насколько до сих пор был близок к нему человек, за исключением сна. Крылья несущегося ветра как бы мчат тебя вперед, неведомо куда. Сам ты уже не медлительное, ничтожное, копошащееся творение из праха, ползущее по земле; ты часть природы! Сердце твое бьется заодно с ее сердцем! Ее великие руки обнимают тебя и поднимают к своему сердцу!».

Самое смешное приключение английской литературы: три лощеных джентльмена и фокстерьер плывут по Темзе и постоянно попадают в нелепые ситуации.

Аромат Replica: By the Fireplace

«Человек. У меня будут толстые каменные стены и огромные окна из целого стекла. Ночью, когда забушует зимняя вьюга и заревет внизу фиорд, мы завесим окна и затопим огромный камин. Это будут такие огромные очаги, в которых будут гореть целые бревна, целые леса смолистых сосен!

Жена. Как тепло!

Человек. И тихо как, заметь. Везде ковры и много-много книг, от которых бывает такая живая и теплая тишина. А мы вдвоем. Там ревет буря, а мы вдвоем, перед камином, на шкуре белого медведя. «Не взглянуть ли, что делается там?» — скажешь ты. «Хорошо», — отвечу я, и мы подойдем к самому большому окну и отдернем занавес. Боже, что там!»

Пьеса Леонида Андреева называется «К звездам», но ее герои мечтают об очень простых и земных вещах. Например, огромном и жарком камине.

Аромат Replica: Beach Walk

«Не чая дождаться ухода официантов, Эдуард и Флоренс повернули стулья и разглядывали широкую мшистую лужайку, густой цветущий кустарник за ней и деревья на крутом склоне, спускавшемся к дороге на берег. Они видели первые слякотные ступеньки спуска, окаймленного растениями неправдоподобной величины, похожими на гигантский ревень и капусту, с разбухшими стеблями двухметровой высоты, гнущимися под тяжестью темных, с толстыми жилами листьев. Садовая растительность перла вверх, чувственная и тропическая в своем изобилии, особенно ярком в рассеянном сером свете, под легким туманом с моря. Море накатывалось на берег с мягким громом и откатывалось, шипя на гальке. У них был план: после ужина переобуться в грубые туфли, прогуляться по косе между морем и лагуной, известной под названием Флит, и, если не допьют вино здесь, возьмут бутылку с собой и будут пить на ходу из горлышка, как рыцари с большой дороги».

Может быть, самый тонкий роман Макьюэна — о том, как молодожены боятся первой близости. Они предпочитают пить вино и гулять по пляжу, лишь бы не остаться наедине в спальне.

Аромат Replica: Tea Escape

«Вечерний чай разливала я в большой гостиной, и опять все домашние собирались к столу. Это торжественное заседание при зерцале самовара и раздача стаканов и чашек долгое время смущали меня. Мне все казалось, что я недостойна еще этой чести, слишком молода и легкомысленна, чтобы повертывать кран такого большого самовара, чтобы ставить стакан на поднос Никите и приговаривать: „Петру Ивановичу, Марье Миничне“, – спрашивать: „Сладко ли?“ – и оставлять куски сахара няне и заслуженным людям. „Славно, славно, – часто приговаривал муж, – точно большая“, – и это еще больше смущало меня».

Вы думали, в мировой прозе чаевничали только Иван Карамазов в трактире и Марсель Пруст за мадленками? Граф Толстой тоже был чуток к поэзии кипятка и самовара: вот как заканчивали день герои его раннего романа «Семейное счастье».

Аромат Replica: Dancing on the Moon

« —Потанцуй со мной, Селена, — повторил он. Когда их глаза встретились, Селена позабыла про холод, луну, громаду стеклянного замка, высившегося над ними. Она забыла катакомбы, замыслы короля, ехидство Морта и повеления Элианы. Она приняла его руку, и вокруг остались только музыка и Шаол».

Подобно Бриенне Тарт, королевская защитница Селена Сардотин целый день думает о своем клинке — но и у нее есть свои слабости. Например, вечерние танцы при луне.

Аромат Replica: Flower Market

«Как известно, то была эпоха, когда фламандцы и португальцы, соревнуясь в занятии этого рода цветоводством, дошли буквально до обожествления тюльпана и проделали с этим привезенным с востока цветком то, чего никогда ни один натуралист не осмеливался сделать с человеческим родом, из опасения вызвать ревность у самого Бога».

«Черный тюльпан» — не самая известная книга Дюма-старшего, но определенно самая душистая: герои романа только и делают, что высаживают луковицы.

Аромат Replica: Music Festival

«Игги начал зажигать на поп-фестивале в Цинциннати. Как раз тогда и сделали очень известную фотку, где он идет по рукам людей. Ну, и значит, он принес с собой на сцену две банки арахисового масла и пару фунтов гамбургеров и во время выступления открыл арахисовое масло и начал размазывать по себе. Потом он брал гамбургеры, плюхался на них и кидал их в зал».

Самая бойкая книга про шум и ярость американской музыки 1970-х. После «Прошу, убей меня» кажется, будто лично побывал на всех главных концертах эпохи, а потом отправился к великим в гримерку.