— Извини, я… Все слишком сложно.
— Херня это.
— В смысле? — озадаченно переспросил Пол.
— Я о том, что… прости, наверное, не стоит этого говорить… но самая большая ложь перед собой — это когда мы говорим «все сложно», — Бриджит поставила бокал на стол, начиная раздражаться. — Я работаю среди людей, которые, выражаясь понятными для тебя словами, ждут самого «последнего поезда до Кларксвилла». И знаешь, я никогда не слышала, чтобы кто-то из них сказал «все сложно». Потому что, если оглядываться назад, то ничего сложного мы не увидим. Ядерная физика сложна. Ближний Восток сложен. Но наши жизни? На самом деле они вполне, черт возьми, просты, но мы их сами себе зачем-то усложняем.