Сергей Довлатов

«Марш одиноких. Рассказы» — новый сборник рассказов легендарного автора в исполнении Анатолия Белого, Максима Виторгана и Максима Суханова.
В 1980 — 1980 гг. Довлатов вел рубрику в еженедельнике «Новый американец», являясь его главным редактором. «Марш одиноких», давший название всему сборнику, представляет собой собрание избранных статей Сергея Довлатова той эпохи и дает яркое представление еще об одной грани необыкновенного таланта автора.
Тонкая игра с жанровыми канонами, неповторимый и узнаваемый юмор, смешение литературных стилей — вы встретите все то, за что мы так любим этого самобытного писателя.

«Компромисс» в исполнении Константина Хабенского.

«У хорошего человека отношения с женщинами всегда складываются трудно. А я человек хороший. Заявляю без тени смущения, потому что гордиться тут нечем. От хорошего человека ждут соответствующего поведения. К нему предъявляют высокие требования. Он тащит на себе ежедневный мучительный груз благородства, ума, прилежания, совести, юмора. А затем его бросают ради какого-нибудь отъявленного подонка. И этому подонку рассказывают, смеясь, о нудных добродетелях хорошего человека.
Женщины любят только мерзавцев, это всем известно. Однако быть мерзавцем не каждому дано…»
Сергей Довлатов

Сергей Довлатов — один из самых любимых и читаемых сегодня российских писателей. «Чемодан» и другие удивительно смешные и пронзительно печальные довлатовские вещи давно стали классикой.

«…Чемодан был фанерный, обтянутый тканью, с никелированными креплениями по углам. Замок бездействовал. Пришлось обвязать мой чемодан бельевой веревкой.
Когда-то я ездил с ним в пионерский лагерь. На крышке было чернилами выведено: "Младшая группа. Сережа Довлатов". Рядом кто то дружелюбно нацарапал: "говночист". Ткань в нескольких местах прорвалась.
Изнутри крышка была заклеена фотографиями. Рокки Марчиано, Армстронг, Иосиф Бродский, Лоллобриджида в прозрачной одежде. Таможенник пытался оторвать Лоллобриджиду ногтями. В результате только поцарапал.
А Бродского не тронул. Всего лишь спросил — кто это? Я ответил, что дальний родственник…»
Сергей Довлатов

«Иностранка» в исполнении Ефима Шифрина.

«...жизнь состоит из удовольствий. Все остальное можно считать неприятностями»

— Почему среди людей гораздо больше мрачных, чем веселых?
— Мрачным легче притворяться

«Нет, как известно, равенства в браке. Преимущество всегда на стороне того, кто меньше любит. Если это можно считать преимуществом»

«Заповедник» — одно из лучших произведений Сергея Довлатова, наполненное романтикой, юмором и грустью.
Довлатов — один из самых любимых и читаемых сегодня российских писателей. Его шутки запоминаешь сразу и на всю жизнь, а книги перечитываешь десятки раз.

Представляем Вашему вниманию еще один сборник ранних рассказов Сергея Довлатова, большая часть которых была написана в 1980-х годах. Буквально после нескольких своих первых текстов писательский стиль Довлатова стал «довлатовским» — с его узнаваемым юмором, иронией, парадоксальностью и абсурдом, мастерски соединяемыми с описанием повседневности.
Герои рассказов Довлатова — эмигрировавший неудачник Головкер и бортпроводница Лида, майор Кузьменко и режиссер Малиновский, молодая супружеская пара и подрабатывающий студент… Социальный срез не столь важен, ведь человек человеку — друг, встретились — поговорили. Точнее — попытались поговорить. Но 80-е годы были временем распада связей и потерей внутренней ориентации. И разговор между героями лишь хочет случиться, но не случается, персонажи рассказов лишь пытаются найти свое место в абсурдной реальности, но не находят. И не важно при этом — СССР это, или Америка. Помогают выжить в этой абсурдной и теряющей контуры реальности лишь чувство юмора и неотступная саморефлексия.

Представляем вашему вниманию ранние рассказы Довлатова 1980-х годов. Тонкая игра с жанровыми канонами, неповторимый и узнаваемый юмор, смешение литературных стилей — все эти характерные черты довлатовской прозы уже очень ощутимы в его ранних текстах.
Среди героев рассказов — тамбовский волк и Бунин, заблудившиеся и не очень трезвые друзья Шаповалов и Чикваидзе, капитан Чудновский и Жан Маре… Мир прозы Сергея Довлатова лишен географических границ и определений. Это пространство, где сложно отделить вымысел от реальности, где всё смешано и абсурдно, что так точно уловил писатель в своих рассказах 1980-х годов, передав душную и для многих безнадежную атмосферу советского времени.

Рассказы из сборника «Наши», опубликованные в престижном американском журнале «Нью-Йоркер», принесли Сергею Довлатову наибольшую славу и сделали его одним из самых популярных русских писателей-эмигрантов.

«Перед вами — история моего семейства. Надеюсь, она достаточно заурядна. Мне осталось добавить лишь несколько слов. 23 декабря 1981 года в Нью Йорке родился мой сынок. Он американец, гражданин Соединенных Штатов. Зовут его — представьте себе — мистер Николас Доули.
Это то, к чему пришла моя семья и наша родина»
С. Довлатов «Наши»

«Филиал» в исполнении Алексея Кортнева.

«Вечером нам показывали достопримечательности. Сам я ко всему этому равнодушен. Особенно к музеям. Меня всегда угнетало противоестественное скопление редкостей. Глупо держать в помещении больше одной картины Рембрандта…»

«Зона (Записки надзирателя)» — повесть, состоящая из четырнадцати самостоятельных эпизодов, в которых рассказывается о жизни заключенных и их охранников. Четырнадцать историй, рассказанных просто и с отрезвляющим юмором.

«Соло на ундервуде» и «Соло на IВМ» — это две части «записных книжек» Сергея Довлатова, которые писатель готовил к изданию незадолго до своей смерти. И вот теперь эту книгу из объединенных под одной обложкой двух «соло» можно назвать основой основ довлатовского творчества. Собрание смешных и грустных историй, образов, в разное время увиденных, услышанных, отмеченных писателем.

Эта книга создавалась на протяжении двух десятилетий: работа над первой частью велась в 1970-е годы в Ленинграде, над второй — уже в эмиграции, в США, десятилетием позже.

Портреты разных людей, бытовые зарисовки, размышления о жизни, стране и времени, как пазл, складываются в единую картину мира. Кому-то эти мемуары покажутся — горькими, а кому-то — очень смешными. Мировосприятие Довлатова столь многогранно, что и прочтений может быть несколько.