Нас, женщин, нет несчастней. За мужей
Мы платим – и не дешево. А купишь,
Так он тебе хозяин, а не раб.
И первого второе горе больше.
А главное – берешь ведь наобум:
Порочен он иль честен, как узнаешь.
А между тем уйди – тебе ж позор,
И удалить супруга ты не смеешь.
И вот жене, вступая в новый мир,
Где чужды ей и нравы и законы,
Приходится гадать, с каким она
Постель созданьем делит.
Но вот жалости и сострадания не вызвала Медея. Предавший сам, однажды будет предан. Медея порочна и безжалостна.
Спустя много веков мы читаем произведения Эврипида. Мог ли он это предполагать тогда?
