Британская эссеистка с опытом протестной активности в 20-ом году купила себе сад, созданный в 1960-ых Марком Румером. (Мы тоже купили, месяца на четыре попозже Оливии, и в нашем саду раньше была система дренажных канав, прекрасно заросшая березами с козьей и чёрной ивой.) И вот Лэнг рассказывает, как обустраивает запущенный сад. И тут все понятно: садоводы всех стран и времён примерно одинаковы. Ну, вместо столетней шелковицы у меня сосна, а Оливия не сажает крыжовник. Зато георгин Wizard of Oz мы с ней одинаково купили одним из первых. И т.п., и т.д. Но... Восприятие сада и работы в саду удивительно расходится. Такая тачки с перегноем, мы думаем о разном. Оливия Лэнг - о том, что все это построено на жертвах рабовладельческих формаций и огораживания; что регулярный ландшафтный стиль отражал властные иерархию с отношениями; что возможность не то иметь сад, а хотя бы регулярно в нем гулять - это привилегия, даже сейчас многим недоступная. Что сейчас сад, бывший символом Эдема, Рая, зачастую отражает возможность выскользнуть из-под пяты государства... И ещё успевает порассуждать, что имел в виду какой-нибудь Мильтон, рассуждая о Paradise Lost, и заодно рассказать о жизни в саду и не только в нём каких-нибудь бывших владельцев имений. Насыщенное восприятие всей значимости и смысловой глубины сада завораживает. И, как ни странно, вызывает внутреннюю потребность встречного рассказа о саде. Не только о том, что появился у меня, как и у Оливии, вследствие пандемии, но о том, что же для меня значит сад