Книжный выбор Михаила Ефремова

На меня действие Андерсена в 7-9 лет было очень похожим на воздействие Гарри Поттера на нынешних детей. Особенно любил «Снежную королеву». Влияние её было подобно воздействию Толкина на мою старшую дочь Анну-Марию. Два года назад она была яростной толкинисткой. Но я в мир «Властелина Колец» не врубаюсь – или он меня не очень впускает, или я в него не очень верю. А вот андерсеновский мир для меня тогда был увлекателен.

Не надо быть серьёзным. Я имею в виду, что не надо быть серьёзным в общественном пространстве. Часто-часто мне вспоминается фраза Григория Горина из «Того самого Мюнхгаузена» «Умное лицо – это ещё не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь, господа. Улыбайтесь!»

Почему-то мне не нравятся ни Толстой, ни Достоевский. Мне нравится Чехов – может быть потому, что в нём нет ничего ни от Толстого, ни от Достоевского, и этим он прекрасен. У Толстого с Достоевским всё последовательно катится, как-то размазанно. А у Чехова так грустно и понятно, что смешно. Возникает улыбка от несоответствия человека своим запросам, своему месту, своей любви. Чехов велик тем, что можно с любого места начать пьесу «Чайка», и она будет цельной.

Роман Юрия Карловича Олеши «Зависть» так запал нам с однокурсниками по Школе-студии МХАТ в душу, что мы сделали самостоятельный спектакль, который назывался «Пощёчина».