Рекомендует Галина Юзефович

Отогни уголок современного турецкого Стамбула, и под ним обнаружится византийский Константинополь — сердце Восточной Римской империи, на тысячу лет пережившей свою западную сестру. Город этот не исчез полностью, он просто ушел в подполье — и, если правильно настроить оптику, его черты еще можно различить сквозь толщу позднейших напластований. Книга византиниста Сергея Иванова — образцовое пособие по такой настройке.

В своей книге Сергей Иванов фокусируется главным образом на постройках, более-менее доступных и потому имеющих практический смысл для туриста. Однако бесконечное множество историй и сюжетов, которыми автор дополняет свои рассказы о существующем, словно бы реконструируют, на время вызывают из небытия утраченное. И этот поистине магический эффект «дополненной реальности» превращает «В поисках Константинополя» в нечто самоценное и определенно не сводимое к прозаичному путеводителю.

«Тропы песен» — рассказ об Австралии и ее коренном населении. В мифические времена Сновидения (так австралийцы зовут тотемов-первопредков всех живых существ) бродили по земле, прокладывая безопасные тропы для своих непоседливых потомков. Тропы эти до сих пор опутывают всю Австралию плотной сетью, невидимой чужакам, но зримой — или, вернее, слышимой — посвященным, поскольку тропу необходимо не только пройти, но и пропеть. О полуслепом блуждании по этим тропам, а также о встречах, которые на них случаются, Чатвин и пишет. О кустах и колючках, о людях всех цветов, культур и рас, о традициях и их вымирании, о живописи аборигенов, о придорожных барах и железных дорогах. О том, как мир сотворяется ногами идущего, и о том, как звук превращается в пространство — и наоборот.

«Биография города» — жанр почтенный, однако собственного жизнеописания удостаиваются по большей части города важные: Лондон, Венеция, Рим… А вот идея воссоздать прошлое и настоящее городов, ничем, по большому счету, не примечательных, почему-то приходит в голову одному только Михаилу Бару. Нынешняя книга писателя продолжает его цикл о российской провинции: на сей раз герои Бару — три города в Псковской области, Опочка, Остров и Порхов.

При большом желании все, о чем пишет Михаил Бару, можно найти самостоятельно — к каждой из трех глав книги приложена обширная библиография, казалось бы, читай не хочу. Однако чего не найдешь нигде, сколько ни ищи, это особая интонация — одновременно ироничная и исполненная бесконечной нежности. Бару не пытается идеализировать и лакировать наблюдаемую им провинциальную реальность — для него она и так достаточно хороша и достойна любви.

Книга Маргариты Николаевой, вдумчивая и обстоятельная, не руководство для кладбищенского туриста (хотя и он найдет чем поживиться), но скорее попытка посмотреть на Санкт-Петербург с неожиданного ракурса: увидеть его жизнь сквозь призму смерти, сфокусировать взгляд на том, от чего обычно мы инстинктивно отводим глаза. Подход этот оказывается необычайно продуктивным: лакуны на петербургской карте (как пространственные, так и ментальные) заполняются, а сам великий город внезапно перестает, пользуясь выражением Ахматовой, плыть прочь от своих могил и, подобно гигантскому каменному кораблю, ложится на обратный курс.

В отличие от других орнитологов-любителей, азартно строчивших указатели и определители, Хадсон в своем литературном творчестве (надо отметить, весьма популярном среди современников) придерживается тональности скорее лирической. «Приключения среди птиц» не столько путеводитель по миру птиц, сколько облаченный в эссеистическую форму гимн природе, ее красоте, многообразию и редко кем осознаваемой в те времена хрупкости. Впрочем, как автор остроумный и чуткий, Хадсон умело удерживает свою поэтичность в узде, нигде не скатываясь в слезливую сентиментальность. Но о чем бы ни шла речь — о беседе с заядлым охотником, об удивительной отцовской заботливости самца ласточки, о прогулке по приморским болотам-маршам или о параллелях между социальной структурой гусиной стаи и устройством современного ему общества, в каждой строчке Хадсона сквозит заразительное любопытство и дивная доброжелательность ко всем созданиям, большим и малым.