«Песнь Ахилла» я ругала много за что. «Цирцею» буду хвалить.

За язык. Напевно, красиво, сравнения и метафоры неожиданные и точные, как выстрелы снайпера. Конечно же, кланяюсь переводчику.

За героиню. Цирцею Мадлен Миллер вытащила из гомеровского эпоса и слепила заново, очистила от шелухи вторых, а то и третьих ролей и сделала самостоятельным сильным персонажем. И это же происходит с Цирцеей по сюжету — из нелюбимой дочери, которой суждено прозябать у ног солнцеликого отца, она сама себя вылепляет, выколдовывает в ту, кем действительно хочет быть. А вместе с собой меняет и мир. На это колдунье требуется невероятная сила, неведомые богам терпение и воля, огромный труд. «Чародейство — тот самый тяжкий труд и есть». Цирцея в борьбе за саму себя перекраивает мир, перекраивает саму свою природу нимфы, которая ей не мила, которую она не выбирала. Колдовством, этим традиционно женским способом, она меняет всё.

За пересборку мифа. За то, что книга эта — песнь, которая начинается тихо, ожидаемо, а разрастается в ревущий поток.

За напоминание: надо бороться, что бы там ни обещали, чем бы ни грозили мифы и боги. За то, что страх преодолеваем, а воля и слово творят волшебство.