Слово, которое красной нитью пронизало для меня этот роман — неказистость. Неказисты и сам текст, и быт воспитанников лесной школы-интерната для лёгочников, и пьянство мужской части педагогического коллектива, и диссидентство сбежавшего из Москвы школьного учителя Льва Ильича, и слежка прячущегося в роли физрука гэбешника... Не зря героев, рассказывающих о событиях 28 мая, окрестили Недоумком, Недомерком, Недотёпком и Недобитком.

Возможно, именно такой неказистой и была жизнь в глубинке СССР в тот момент, когда перестроечная машина уже со скрипом начала разгон, но простым людям об этом ещё не сообщили?

Однако, несмотря на свою неказистость, текст подпускает к себе лишь читателя образованного, знакомого с феноменом диссидентства, видящего за Сахаровым, Марченко и Михаилом Сергеевичем реальных исторических персонажей, знающего о полёте Матиуса Руста. Читатель без соответствующего бэкграунда зависнет, забуксует, увязнет где-то в середине романа... И, возможно, превратится в Недочитателя. И будет писать свои неказистые отзывы...