Предыдущий роман Наума Нима удостоен премии имени братьев Стругацких, он был сочтен фантастическим. Этот роман тоже своего рода фантастика — настолько он фантастически реален и точен. Известно время действия — тридцать с лишним лет назад, 28 мая 1986 года (напомним, это день приземления немецкого летчика Матиаса Руста на Васильевском спуске у Кремля). Известно место действия — бесконечно далекий от Кремля городок Богушевск в Витебской области. Известно все, что потом случилось со страной и ее жителями. Чтобы не оставалось совсем ничего неизвестного, расшифруем и название книги: «Юби» — это призыв «Люби» в фонетике одного из героев, подростка, как сказали бы теперь, с особенностями развития, а тогда именовавшегося просто придурком. Предисловие к роману написал Дмитрий Быков, искренне восхищенный и книгой, и ее автором. «Перед вами одна из главных книг одного из главных русских писателей. Когда-нибудь это будет понятно всем», — обещает Быков. Чтобы снова не ждать тридцать лет и сразу попасть в число тех, кому все станет понятно уже сейчас, книгу нужно непременно прочесть.
Пікірлер9
Слово, которое красной нитью пронизало для меня этот роман — неказистость. Неказисты и сам текст, и быт воспитанников лесной школы-интерната для лёгочников, и пьянство мужской части педагогического коллектива, и диссидентство сбежавшего из Москвы школьного учителя Льва Ильича, и слежка прячущегося в роли физрука гэбешника... Не зря героев, рассказывающих о событиях 28 мая, окрестили Недоумком, Недомерком, Недотёпком и Недобитком.
Возможно, именно такой неказистой и была жизнь в глубинке СССР в тот момент, когда перестроечная машина уже со скрипом начала разгон, но простым людям об этом ещё не сообщили?
Однако, несмотря на свою неказистость, текст подпускает к себе лишь читателя образованного, знакомого с феноменом диссидентства, видящего за Сахаровым, Марченко и Михаилом Сергеевичем реальных исторических персонажей, знающего о полёте Матиуса Руста. Читатель без соответствующего бэкграунда зависнет, забуксует, увязнет где-то в середине романа... И, возможно, превратится в Недочитателя. И будет писать свои неказистые отзывы...
Возможно, именно такой неказистой и была жизнь в глубинке СССР в тот момент, когда перестроечная машина уже со скрипом начала разгон, но простым людям об этом ещё не сообщили?
Однако, несмотря на свою неказистость, текст подпускает к себе лишь читателя образованного, знакомого с феноменом диссидентства, видящего за Сахаровым, Марченко и Михаилом Сергеевичем реальных исторических персонажей, знающего о полёте Матиуса Руста. Читатель без соответствующего бэкграунда зависнет, забуксует, увязнет где-то в середине романа... И, возможно, превратится в Недочитателя. И будет писать свои неказистые отзывы...
Простовато и как-то приплюснуто. Дочитав, испытал облегчение.
Дәйексөздер65
Все люди, которых не распирают фантазии и безумства — нормальные люди, и все они — сплошь уроды. И Григорий теперь уже — нормальный, и точно — урод…
лучше.
«Все-таки начальникам на Руси очень хорошо живется — всегда есть за счет кого восстановить здоровый и бодрый дух… Вот поэтому для гармонии общества почти все подчиненные кому-нибудь да начальники…
«Все-таки начальникам на Руси очень хорошо живется — всегда есть за счет кого восстановить здоровый и бодрый дух… Вот поэтому для гармонии общества почти все подчиненные кому-нибудь да начальники…
