Детектив в 3 частях. Много намешано, в том числе жанрово:
- теневой кабинет, управляющий британским правительством, созданный выпускниками Кембриджа;
- ностальгия, в том числе по временам до твоего рождения («анемоя/анемойя», в книге без «й» пишется, в прессе идет без нее);
- правда и видимость, насколько сложно иметь свой голос и говорить правду сильным мира сего, а также про заглушение индивидуальных голосов государственной машиной, искажающей истину;
- сатира политическая и социальная, убийства, манипуляции, пр.
Книга читалась неровно. Финал порадовал.
Скорее, рекомендую.

Имейте в виду, не синхронизированы текстовая и аудио версии (плюс, есть часть текста, которая идет в формате jpg/pdf, например, довольно объемный некролог).

📝«Беда британского общества, то, что его действительно истощает и ему мешает, — это пробуднутость. Что такое “пробуднутость”, она в итоге так и не объяснила. Да и незачем, поскольку ее публика и так это знала. Джозефин же явила такую манеру обращения с этим словом, что гордился бы и Шалтай-Болтай Льюиса Кэрролла: слова были ей служанками, и она употребляла их так, чтоб они означали именно то, что она хотела. И поэтому все у Джозефин было пробуднутое. Ну или по крайней мере, все, что делала и говорила британская элита, было пробуднутым, пусть даже эту самую элиту тоже нельзя было толком определить. В общем, не в том она была настрое, чтобы всякие там тонкости терминологии ее стесняли. “Би-би-си” пробуднутые. Это ослепительно очевидно. Англиканская церковь пробуднутая. Уж это-то ясно. Судебная система пробуднутая. Тут и говорить не о чем. Едва ли не все печатные СМИ пробуднутые, едва ли не все сетевые СМИ пробуднутые, и, очевидно (вернее даже, это настолько очевидно, что и произносить-то не стоит), вся академическая среда глубоко, смертельно, непоправимо пробуднутая. Оплачивать свою телевизионную лицензию — пробуднутость. Прививаться — пробуднутость. Желание вернуться в Евросоюз — пробуднутость. Раскладка мусора по разноцветным бакам — пробуднутость. Спасать планету — пробуднутость. Подавать бездомным, доброжелательно принимать иммигрантов и хотеть для социальных работников зарплату, на которую можно прожить, — пробуднутость, пробуднутость и, соответственно, пробуднутость. Вставать на одно колено — пробуднутость, ездить поездом — пробуднутость, особенно если можно туда же прилететь самолетом, питаться овощами — пробуднутость, покупать авокадо — пробуднутость, читать романы — пробуднутость.»

«Слово «анемоя», — сообщал мне автор этого очерка, — изобрел несколько лет назад писатель Джон Кёниг в книге «Словарь смутных печалей»[73]. Он предложил его для обозначения «ностальгии по временам до твоего рождения» — явления, которое он все чаще наблюдал среди молодежи, чья тоска по идеализированным 1990-м, свободным от всякой тревожности и смартфонов, к примеру, начала проявляться в навязчивых просмотрах американского комедийного сериала «Друзья». (Теперь могу красиво, без мата назвать явление всех этих ностальгирующих не только по совку, но и по сталинским репрессиям).