Готовясь к экзаменационной сессии, фоном включил видео с незнакомого мне канала, на полтора часа, в названии которого были слова: "...эпос о Гильгамеше". Ориентируясь на размер видео, я решил, что это будет пересказ, но нет. Автор рассказывал о процессе расшифровки эпоса и о личности самого дешифровщика Джордже Смите, лишь вскользь вставляя сюжеты из поэмы. По словам автора, Джордж Смит с каждой новой расшифрованной строчкой искал что-то библейское в этих текстах, потому что был сильно религиозным человеком. Я тогда подумал про себя: "Ну и романтик, даже если ему что-то и покажется таковым, то только потому, что он это надумал себе". Думал я так ровно до того момента, как услышал сюжет о Зиусудре, персонаже, который один в один повторял авраамический сюжет о пророке Нухе/Ное и всемирном потопе. Автор видео упомянул об ученых и их работах, посвященных анализу и сравнению Зиусудры и пророка Нуха (но если быть точнее, то конкретно библейского Ноя, как персонажа). В тот момент я загорелся желанием ознакомиться с эпосом в ближайшее время и сделал это. Сам сюжет эпоса посвящен тому как Гильгамеш ищет бессмертие из-за горечи утраты единственного друга (равного себе), а все вокруг говорят ему, что это невозможно. В итоге Гильгамеш подтверждает эти слова. История об аккадском полубоге несет ту же мораль, что и серия Смешариков "Кузинатра", и роман Набокова "Бледный огонь", и фильм" Бегущий по лезвию 2049" и кавказская сказка о двух друзьях-пастухах: не ищи глобального смысла, не трать на это время, ведь все равно не узнаешь его, довольствуйся локальным смыслом своего бытия, ищи радость в том что рядом. Смысл велик и не нов, но уж не знаю, что впечатлило меня больше: он или наличие в эпосе персонажа-прототипа пророка Нуха, история о всемирном потопе, аналог эдемского сада (как я позже узнал, сама территория Месопотамии, где расселялись древние аккадцы, звалась Эдемом) и змей, может, и не искуситель, но все же тот, кто лишил человечество дара бессмертия. И кто знает, сколько еще есть в этом эпосе того, на что мой узкий взор не обратил внимания. Теперь и я, как "романтик" Джон Смит, с горящими глазами смотрю на эту поэму. Он заразил меня. Эдемский сад. Месопотамия. Зиусудра. Змей-искуситель. Идея о радости локального бытия и горечи глобального смысла — все это то, за что мне запомнится сказка о Гильгамеше, и в купе с тем, что ее сюжет пересекается с кавказской народной сказкой о друзьях-пастухах, и тем, что по преданиям выходцы с Восточного Кавказа когда-то населяли Месопотамию и звались шумерами, порождает в моей голове тысячи вопросов. Даст Бог, однажды я найду хотя бы мало-мальские ответы на них.