Удивительно, до чего современный женский автофикшен похож друг на друга. Вроде бы сам жанр предполагает раскрытие чего-то очень личного, сугубо индивидуального, что присуще только тебе, но большинство текстов по стилю, слогу, настроению выходят практически идентичными. В итоге начинаешь читать Джаббарову, а стойкое ощущение, что это Васякина снова устроила литературные похороны очередного родственника.
​ К середине книги уже начинаешь думать, что обязательное для таких книг лирическое нытье о тяжкой доле автора – не самое страшное, потому что размышления автора о чужой для него стране (это многократно и порой очень некорректно подчеркивается) лучше бы остались в глубине его страдающей и угнетенной души.
В порыве приступа жалости к себе, выворачивая душу в тексте, всегда есть риск, что её внутренняя сторона окажется пустой, банальной и трусливо-озлобленной.