Ту истину, которую Эммануэль Кант отнес к «вещи в себе». Известная в философии кантовская «вещь в себе» — непознаваема вообще сама-по-себе. С этой «вещью в себе» отождествляет себя великий поэт, говоря: «Я самый тайный клад всех кладов», но в то же время, желающий быть найденным и открытым нами, возлюбивший нас Насими говорит нам: «Я очевидность всех миров…».