Внезапно его потрясла мысль: а что, если в неколебимом стремлении наставить сына на путь истинный он не до конца был верен своему родительскому долгу? А может (догадка вызвала сердечную боль), ему следовало выказывать Стюарту больше нежности и любви, как учит «Квакерская вера и практика»? Разве не в том состояла его прямая отцовская обязанность, чтобы до последнего, всему вопреки, убеждать сына лаской и безоговорочным доверием, вместо того чтобы вечно понукать, контролировать каждый шаг, оскорблять бесконечными допросами, на правах сильного навязывать свою волю? Определенно куда лучших результатов он добился бы любовью, разумеется, подкрепленной молитвами. Ведь собственная матушка явила Солону замечательный пример – так почему же он сам не справился? С другой стороны, временами со Стюартом бывало очень трудно – и много ли проку от нынешнего понимания, что и как следовало сделать в том или ином случае?