А ведь это была его семья, эти люди, сидевшие вокруг стола, были его семьей, но ему они казались совсем чужими. С сестрами он провел здесь все детство, вот в этой столовой, и вот теперь они ужинают в трех отдельных комнатах, причем не только из-за вируса. Семья — она ведь как любовь: сперва увлечение, потом оказывается, что уже нечего больше друг другу сказать, и это означает, что нужно все менять, причем кардинально. Александру очень хотелось что-то им всем сказать, найти слова, после которых все наконец-то согласятся сесть за один общий стол — ну хотя бы на это. Ему очень хотелось сообщить что-нибудь непринужденное, снять это взаимонепонимание, но он знал, что рискует только усугубить ситуацию. Обрести мир в душе — он и для себя-то этого не может, а уж для других…