Очень популярный во Франции, яркий роман о сельской жизни и семейном воссоединении.
После того как сестры уезжают в город, Александр остаётся управлять семейной фермой. Он старается соблюдать традиции, производя мясо высочайшего качества, но мир постоянно меняется, грозя лишить фермеров дохода. И вот однажды, в чрезвычайной ситуации, семья, давно разучившаяся понимать друг друга, снова собирается под одной крышей. А к ним ещё прибиваются три дружелюбных щенка, которых разыскивают бандиты. Сможет ли дом объединить тех, кто уже давно привык жить своей жизнью? И что сильнее всех напастей и трудностей мира?
«История о жизненном выборе, семейной любви и наследии, которое мы принимаем или нет».
Le Monde
После того как сестры уезжают в город, Александр остаётся управлять семейной фермой. Он старается соблюдать традиции, производя мясо высочайшего качества, но мир постоянно меняется, грозя лишить фермеров дохода. И вот однажды, в чрезвычайной ситуации, семья, давно разучившаяся понимать друг друга, снова собирается под одной крышей. А к ним ещё прибиваются три дружелюбных щенка, которых разыскивают бандиты. Сможет ли дом объединить тех, кто уже давно привык жить своей жизнью? И что сильнее всех напастей и трудностей мира?
«История о жизненном выборе, семейной любви и наследии, которое мы принимаем или нет».
Le Monde
Жас шектеулері: 16+
Түпнұсқа жарияланған күн: 2025
Баспа: Издательство «Лайвбук»
Аудармашы: Александра Глебовская
Қағаз беттер: 243
Пікірлер18
👍Ұсынамын
Как по мне, книга затрагивает важные темы – пандемию, экономическую нестабильность. Казалось бы, все должно было пройти отлично, все-таки воссоединение с семьей, однако это оказалось большим испытанием. Это не просто воссоединение, а столкновение совершенно разных взглядов на жизнь. Созданное напряжение между героями, а именно, я имею ввиду их недосказанность и есть, то над чем интересно понаблюдать.
Жонкур пишет мощным, живым языком. Его описания природы – будь то разогретая солнцем ферма, вечерние тени, ползущие по полям, или холодные капли дождя – создают сильное визуальное впечатление. Даже прослеживается некая поэзия в его строках, очень комфортно было это читать.
В этой книге мне больше всего запомнилась эта атмосфера уединенной жизни, которая, к большому сожалению, не является таким уж убежищем от всего вокруг. Сами напряжённые сцены с семьей будоражат, в них замечаешь боль.
Герой Александр оказался близок ко мне, его мысли и действия чем-то откликаются во мне. Он проживал свою спокойную мирную жизнь на ферме во Франции, пока его не настиг ковид. Что касается книги, то она, с одной стороны, вызывает тревожность, безумие и даже хаос, с другой же, этот роман остается живым, человечным по-своему. Книга мне запала в душу и в будущем я бы хотела что-то прочитать подобное еще, так как тема с пандемией не такая уж давняя, а скорее наоборот, остается актуальной.
Жонкур пишет мощным, живым языком. Его описания природы – будь то разогретая солнцем ферма, вечерние тени, ползущие по полям, или холодные капли дождя – создают сильное визуальное впечатление. Даже прослеживается некая поэзия в его строках, очень комфортно было это читать.
В этой книге мне больше всего запомнилась эта атмосфера уединенной жизни, которая, к большому сожалению, не является таким уж убежищем от всего вокруг. Сами напряжённые сцены с семьей будоражат, в них замечаешь боль.
Герой Александр оказался близок ко мне, его мысли и действия чем-то откликаются во мне. Он проживал свою спокойную мирную жизнь на ферме во Франции, пока его не настиг ковид. Что касается книги, то она, с одной стороны, вызывает тревожность, безумие и даже хаос, с другой же, этот роман остается живым, человечным по-своему. Книга мне запала в душу и в будущем я бы хотела что-то прочитать подобное еще, так как тема с пандемией не такая уж давняя, а скорее наоборот, остается актуальной.
🔮Қазыналы
🐼Сүйкімді
Приятная история с французским колоритом. Какого-то вау-эффекта не было, но было хорошо.
Дәйексөздер20
Жан с Анжель остались на месте, ибо давно уже усвоили простую истину: жизнь — это путь от страха к страху, от опасности к опасности, а значит, нужно утолять жажду каждой передышкой, каждым глотком покоя, ибо мир обязательно нашлет новую напасть.
— Ну так заморозь их, никто не станет устраивать революцию из-за шестидесяти литров мидий!
— Не дождешься! Ракушки не замораживают.
— Не дождешься! Ракушки не замораживают.
