Горела одна щека у Юли, розовые губы растерянно улыбались, когда она вошла обратно в столовую. И сразу встретились глаза с ясными-ясными глазами Ксани.
— Ты здесь? — испуганно крикнула она брату. — Ты был здесь? Все время?
И, не дожидаясь ответа:
— Как ты смел подслушивать, мальчишка! Как ты смел! Дрянь! Шпион! В углу притаился! Дрянь!
Не владела собой, задохнулась, оборвалась. Ксаня сказал серьезно:
— Да что ты… Не надо так. Я ведь понимаю.
— Понимаешь? — другим голосом, растерянно, проговорила Юля. — Что понимаешь? Я, может, сама не понимаю…
И опять резко:
— Ну да, и уеду, и пойду к нему на содержание, так хочу, и наплевать мне на всех вас, еще с мальчишкой разговаривать! Осуждать еще он будет! А побежишь жаловаться — беги! Я свободна и лгать сама не стану! Иду на содержание. Никаких грязных слов не боюсь, вот тебе!