Картина вырисовывалась печальная, но Черчилль казался неустрашимым. Гарримана поразила его решимость продолжать войну в одиночку, силами одной лишь Британии (если придется) — и его откровенное признание: если Америка рано или поздно не вступит в войну, Англия может даже не надеяться в конце концов одержать победу.