В 1940 году Адольф Гитлер вторгся в Голландию и Бельгию, пали Польша и Чехословакия, а до эвакуации войск с побережья Франции оставалось всего две недели. Жители Лондона и окрестностей со дня на день ожидали вторжения немецких войск с моря и с воздуха, а впереди была Битва за Британию — изматывающее противостояние с силами люфтваффе. В это сложное для страны время Уинстон Черчилль занял пост премьер-министра Великобритании, чтобы продемонстрировать всему миру, что такое истинное политическое лидерство. В своей книге Эрик Ларсон описывает повседневную жизнь Черчилля, его семьи и обычных горожан в самый мрачный год в истории Лондона XX века, основываясь на дневниках, архивных документах и рассекреченных докладах разведки, некоторые из которых стали доступны историкам совсем недавно. «Страх и надежда» — это увлекательный рассказ о том, как красноречие и упорство великого государственного деятеля объединило нацию перед натиском неумолимого ужаса.
Для кого
Для всех, кто интересуется историей и выдающимися историческими личностями.
Очень подробна отражена политическая борьба в Британии 1940-х гг. и кризис власти. Для нас в России Черчилль - безальтернативный лидер нации и руководитель страны. Но лишь благодаря книге я узнал, НАСКОЛЬКО всё висело на волоске — Лондон мог запросто пойти на поклон к Гитлеру и заключить с ним мир! История Второй Мировой пошла бы по другому пути, если бы не Черчилль и его талант оратора, дипломата и организатора. При этом сам по себе премьер производит отвратительное личное впечатление.
Видимо, не все великие личности должны быть ещё и приятными людьми))
Геббельс сознавался в дневнике, что он ощущает какое-то новое уважение по отношению к Черчиллю. «Этот человек странным образом сочетает в себе героизм и хитроумие, — писал он. — Приди он к власти в 1933 году, мы не достигли бы того, чего достигли на сегодняшний день. И я считаю, что он еще создаст для нас кое-какие трудности. Но мы можем их преодолеть и сделаем это. Тем не менее к нему не следует относиться так легкомысленно, как мы обычно к нему относимся».
Черчилль заявил, что война дошла до переломного момента — такого, который определит не победителя, а скорее то, будет война короткой или очень долгой. Если Гитлер приберет к рукам контроль над иракской нефтью и украинской пшеницей, «никакая стойкость "наших плимутских братьев" не сократит срок этих ордалий».
Бесчувственность президентского ответа ошеломила Черчилля. Подтекст казался вполне ясным: Рузвельта интересует лишь та помощь, которая будет напрямую способствовать безопасности Соединенных Штатов от немецких атак; президента мало заботит, падет ли Средний Восток.