Екатерина не предъявляла прав на оригинальность или авторство. Когда она послала копию «Наказа» Фридриху, то честно написала: «Вы увидите, что, как ворона в басне, я украсила себя павлиньими перьями; в этой работе я в основном объединила различные материалы, лишь некоторые реплики и слова принадлежат мне». Д’Алемберу она призналась: «Ради своей империи, я ограбила Монтескье, даже не упомянув его имени. Если он из загробного мира увидит мой труд, то, надеюсь, он простит меня за это воровство ради блага двадцати миллионов человек. Он слишком любил человечество, чтобы принять это за оскорбление. Его работа – мой «молитвенник»».