Стоик медленно продвигался по песку, мертвые черепушники один за другим падали к его ногам. Но волна чешуйчатых спин уже выплеснулась на пляж и отрезала Стоику путь к кораблю. Казалось, невозможно пробраться сквозь эту копошащуюся массу, а Головотяп, хоть и летел во всю прыть, был слишком далеко и явно не успевал спасти хозяина.

И тогда на глазах у изумленных Хулиганов их обширный, кряжистый вождь ОСЕДЛАЛ ближайшего черепушника. Чудовище встало на дыбы, принялось брыкаться и скакать, пытаясь сбросить наг­леца, но Стоик ловко удерживался верхом, сжимая бока могучими бедрами, и одновременно размахивал оружием направо и налево, без устали разя обступивших его черепушников.

Он прокладывал себе дорогу сквозь воющую толпу чудовищ, скакал на обезумевшем звере, словно под ним был не злобный черепушник, а легендарный Драконь. На мелководье черепушник в конце концов сбросил всадника, но Стоик на лету исхитрился перевернуться животом вниз (при этом успев сунуть за пояс меч и топор) и во всю мочь поплыл к «Тринадцати счастливчикам».

Кроваво-красные берега широкой бухты, насколько хватало глаз, заполонили тысячи исчадий ада. Такое зрелище не привидится и в самых страшных кошмарах.

Но у кромки воды черепушники остановились, яростно завывая и рыча. Они так разъярились, что обратили свою злость против своих более слабых собратьев и на глазах у Иккинга принялись рвать друг друга на куски.

Лохматые Хулиганы встретили отважного вож­дя бурными аплодисментами.