Немцы старались использовать экзистенциальные концепции для объяснения опыта повседневности и опыта разрыва с ней. Сартр — для того, чтобы разрушить всякое объяснение, сделать его невозможным. Для него «понять» — значит простить, а простить — значит лишить экзистенциальности. Немцы сделали профессию из того, чтобы все понять, французы — из того, чтобы понять как можно меньше.