Пааво посмотрел на пограничницу и подумал обо всем, что опечатано под ее хмуростью, все ее дочки-матери, все акты любви; он увидел, как пожирает она глазами детский свитерок, восхищаясь сложным узором, сотворенным тончайшими спицами из тончайшей шерсти, вывязанным с такими тщанием и любовью, как будто б невинность его могла выжить на белом свете. Он увидел, как она думает, что можно забрать этот свитер и подарить его внучке, тем самым подтвердив то, за отрицание чего ей каждый день платили, — ценность такой связи. Невинность и вторжение. С каждым поворотом затягиваемого винта тиран делает нашу надежду все более точной. А ничто так не приводит тирана в ярость, как надежда.