Говорит повелитель мужей Агамемнон: «Иди,

Нестор, если уж бой при кормах корабельных пылает, {65}

И не в помощь ни вал нам высокий, ни ров, где труды

Все большие данайцы вложили, а мы уповали, —

От врагов, и судам нерушимой защитой он нам.

Нет сомнения, Дий так всесильный увидеть желает,

От Аргейи далёко ахеян, преданных волнам! {70}

Было время, как ревностно он защищал и данайцев;

Ныне вижу, врагов, как бессмертных блаженных, не нас

Славой радует; наши же силы и руки сковал он!

Други, слушайте верный совет, и исполним его, —

Нынче наши суда, что стоят там, у края причала, {75}

Быстро спустим в священное море, все до одного;

Выйдем в море и станем на якорь, пока не наступит

Ночь безлюдная; может быть в ночь прекратят торжество

Дети Трои; тогда мы суда и последние спустим.

Нет стыда убегать от беды, и, под мраком ночным, {80}

Лучше уж убежать от беды, чем в погибель вернуться!»

На него глядя косо, сказал Одиссей: «Бог не с ним!

Что за слово, Атрид, из зубов у тебя излетело?

Паникёр! Пусть другим бы каким-либо войском больным

Предводил ты, не нами владел, не мужами, что делом {85}

Нас, с пелёнок до старости, Зевс подвизаться зовёт

В брань жестокую, чтобы погибнуть с оружием смело!

Если хочешь троянский ты город оставить, — вперёд!

Град, в котором мы столько погибельных бед претерпели!

Смолкни, пусть не услышит никто из ахеян. Народ {90}

Речь такую и слышать не хочет, в устах чтоб вертели.

Как сказать разумеет согласное, с разумом здрав,

Скиптродержец, кому повинуются столько на деле,

Как тебе, несчислимых аргивских племён базилевс?

Мысль твою отвергаю я вовсе, и что ты вещаешь! {95}

Предлагаешь теперь, в продолжение боя, устав,

Корабли спускать в море, троянцев желанное счастье,

Так в бою торжествующим, сбудется всё? А что нам?

Гибель грозная вовсе настанет! Ахеяне наши

Бой не выдержат, если суда поплывут по волнам, — {100}

Озираться начнут, и оставят всю доблесть, наверно,

И твои нас советы погубят, правитель мужам!»

Быстро крикнул тогда повелитель мужей Агамемнон:

«Одиссей! Поразил глубоко ты упреком твоим

Нашу душу; но я не даю повелений ахейцам, {105}

Вопреки их желаньям, суда мы спустить не спешим.

Пусть предстанет, и лучший совет моего пусть предложит

Муж, или старец, — равно мне приятелем будет большим».

Между них говорил Диомед, воеватель не ложный:

«Муж пред вами! Не нужно искать его, если он здесь. {110}

Дам я добрый совет, — пусть никто не плюёт, если можно.

Я начну говорить между вами, — я, младший. Учесть, —

Справедливо горжусь я отца знаменитого родом,

Кровь Тидея, которого в Фивах могила и честь!

Три великие сына Порфея на свет вышли в роде {115}

Из Плеврона, что в тучной земле, Калидона горах.

Агрий, Мелас, а третий из них был Иней по природе,

Дед мой доблестью всех знаменитее был на боях.

Обитал там всегда; но родитель мой в Аргос укрылся,

Долго прятался, — Зевс и бессмертные сделали так. {120}

Дочь Адраста избравши супругой, он, дому владыка,

Благом жизни богатый, — довольно имел он полей

Хлебородных, и множество разных садов превеликих;

Много стад он имел, и ахейских копейных мужей

Превышал всех; но это, как истину, слышали сами. {125}

Вот, цари, ведь и я не презренного рода уже;

Не презрите советом, который скажу между вами, —

Выйдем в битву, забудем про раны, — труба всех зовёт!

Там покажемся ратям, но боя удержимся, станем

Стрел вдали, пусть и раны на рану никто не берёт. {130}

Лишь других поощрим на сражение, — множество ратных,

Сердца слабость внимая, стоят вдалеке, ждут исход».

Так сказал, — и, внимательно слушав, цари с ним обратно

Вышли к битве, предшествовал им Агамемнон герой.