Так я прожил всю свою жизнь, в удовольствиях и забавах, так я и умер, когда пришёл мой час. И затем, когда я был уже мёртв, меня водрузили стоять здесь, в этой выси, так высоко, что теперь мне отсюда видны все печали, горести и нищета моей великой страны. Сердце моё теперь из олова, но даже оно не способно сдержать скорбных слёз!
«Гляди-ка, оказывается он не весь из чистого золота!» — отметила про себя Ласточка, ничем не выдав, однако, тайну своих мыслей, она ведь была уж очень прилично воспитанной барышней.
— Вот там, вдалеке, в тёмной, узкой улочке, стоит убогая лачуга! — заговорила Золотая Статуя тихим, ровным, приятным, мелодичным голосом, — В лачужке только что открылось одно окошко, и теперь мне стала видна женщина, которая недвижно сидит у стола. О, какое измождённое у неё лицо, какие грубые, натруженные, какие красные у неё, мозолистые руки! Издали не видно, что они сплошь исколоты