Селена почти уже засыпала, выстукивая зубами, когда ветер распахнул окно. Она только-только начала согреваться. Вставать и снова терзать больное тело? Нет уж. Еще через мгновение раздалось хлопанье крыльев. Яркая вспышка осветила комнату... Селену подхватили вместе с одеялом и вынесли наружу.
Сил брыкаться и возражать у нее не было. Ее несли наверх, потом снова по коридору и...
В камине трещали поленья. Простыни были теплыми, а перина — удивительно мягкой. Ее укрыли таким же теплым плотным одеялом, заботливо подоткнув его по краям. Невесть откуда взявшийся ветер погасил огонь, оставив лишь мерцающие угли.
— Теперь ты будешь жить здесь, — тоном, не терпящим возражений, объявил Рован.
Он тоже лежал в кровати, но на другом краю.
— Эту ночь ты будешь спать в моей кровати. Завтра для тебя принесут отдельную. Убирать за тобой некому. Беспорядка я не терплю. Пару раз не застелешь постель — вернешься обратно в свою конуру.
— Согласна, — ответила Селена, сворачиваясь клубочком.
Очаг погас, но комната оставалась теплой. Впервые за много месяцев Селена спала в теплой постели.
— Только учти, твоя жалость мне не нужна.
— Это не жалость. Маэва почему-то решила не рассказывать мне о некоторых деталях твоей биографии. А я и не подозревал, что ты...
Селена протянула руку и нашла руку Рована. Если бы она сейчас захотела, то без труда нанесла бы ему словесную рану.
— Я вообще не хотела, чтобы об этом кто-то знал. Особенно ты. Вначале я боялась, что ты станешь насмехаться надо мной, если узнаешь, а у меня появится желание вцепиться тебе в горло. Потом мне не хотелось, чтобы ты меня жалел. Но больше всего мне не хотелось, чтобы ты думал, будто я пытаюсь выговорить себе послабления в учебе.
— Это слова настоящего воина.
Селена даже отвернулась. Ей не хотелось, чтобы Рован видел, как много значит для нее его похвала.
Сил брыкаться и возражать у нее не было. Ее несли наверх, потом снова по коридору и...
В камине трещали поленья. Простыни были теплыми, а перина — удивительно мягкой. Ее укрыли таким же теплым плотным одеялом, заботливо подоткнув его по краям. Невесть откуда взявшийся ветер погасил огонь, оставив лишь мерцающие угли.
— Теперь ты будешь жить здесь, — тоном, не терпящим возражений, объявил Рован.
Он тоже лежал в кровати, но на другом краю.
— Эту ночь ты будешь спать в моей кровати. Завтра для тебя принесут отдельную. Убирать за тобой некому. Беспорядка я не терплю. Пару раз не застелешь постель — вернешься обратно в свою конуру.
— Согласна, — ответила Селена, сворачиваясь клубочком.
Очаг погас, но комната оставалась теплой. Впервые за много месяцев Селена спала в теплой постели.
— Только учти, твоя жалость мне не нужна.
— Это не жалость. Маэва почему-то решила не рассказывать мне о некоторых деталях твоей биографии. А я и не подозревал, что ты...
Селена протянула руку и нашла руку Рована. Если бы она сейчас захотела, то без труда нанесла бы ему словесную рану.
— Я вообще не хотела, чтобы об этом кто-то знал. Особенно ты. Вначале я боялась, что ты станешь насмехаться надо мной, если узнаешь, а у меня появится желание вцепиться тебе в горло. Потом мне не хотелось, чтобы ты меня жалел. Но больше всего мне не хотелось, чтобы ты думал, будто я пытаюсь выговорить себе послабления в учебе.
— Это слова настоящего воина.
Селена даже отвернулась. Ей не хотелось, чтобы Рован видел, как много значит для нее его похвала.
