Например, он утверждал, что единственная подлинная свобода художника — его самобытность. В отсутствие самобытности у художника всегда есть господин — любовь. Тот, кто лишён оригинальности, рабски подражает тому, кого любит. Освобождать его, разбивать цепи — бесполезно, он тут же закуёт себя в другие.