Они притязали друг на дружку. Между ними проходило знание, одновременное, выровненное, мурмурация в вечернем небе. Говоря, Пааво видел глубину ее понимания, его чувства скользили по ее лицу, как в зеркале. Они вступили в беседу на всю жизнь, в единственный разговор с его долгими молчаниями, повторениями, прерываниями; нескончаемый. Все, что было залатано и отсечено их встречей, все, что презрели или чему придали смысл.
Они не обратили внимания, когда владелец кафе запер переднюю дверь и принялся подметать вокруг них пол. Ее забытый чай настоялся до черноты, которую невозможно пить. Его стакан давно отпотел, оставив на столе свою бледную луну.