Кто не видел занятого нью-йоркского маклера в часы биржевой лихорадки, тот не может считать себя знатоком в антропологии. Поэт говорит о полном часе славной жизни. У биржевого маклера час не только полон, но минуты и секунды в нем держатся за ремни и висят на буферах и подножках.