Его печалило, когда он видел нераспакованную, неоткрытую книгу. Он всегда говорил, что книга мертворождённая, если её не читали, если в ней нет пометок – хотя бы будничного списка покупок её владельца, пятна от кофе или очертания дна какого-нибудь стакана.