Если бы страх ограничивался только мыслями, возможно, мы бы научились его не замечать, прятать и жить как все. Но нет – страх и тревожность осязаемы и довольно болезненны. Эти чувства есть, они настоящие, громкие, весомые и способны остановить нашу работоспособность.

А еще их не существует для общества. Люди сочувствуют сломавшему ногу, получившему сотрясение мозга и заболевшему ковидом, потому что знают, каково это. Знают либо на своей шкуре, либо на шкуре близкого. В обществе сострадают тем, кто уязвим, ранен и болен «нормальной», понятной болезнью. Тогда все знают, как себя вести. Варят суп, помогают прибраться и приносят апельсины. Люди любят помогать и любят понятное. Но не любят, когда не знают, как помочь.