Последняя фраза, отражая пересуды о Помпее, очень хорошо демонстрирует, какая пропасть была между полководцем и его окружением. Помпей, говоря о том, что этот день послужит для римлян началом несчастий, имел в виду, что победа в гражданской войне никому счастья принести не может; злые языки переиначили смысл фразы в самом неблагоприятном для него духе. Она вообще не могла иметь приписанного ей значения — не мог же Помпей назвать «великим бедствием» собственную власть, которую, по мнению злопыхателей, мог получить в случае победы! Но это не волновало никого и не препятствовало распространению слухов.